Нет, я уже не злюсь на него. Он действительно испугался за меня после того, что случилось с Керуком. Это я могу понять. Сейчас гораздо больше меня волнует другое: как я смогу жить с ним в разлуке несколько дней или даже месяцев? Как смогу есть, спать, думать о чем-то, не зная, как он тут, жив ли, не забыл ли о своей никчемной Мейди?

За это небольшое время мы по-настоящему сроднились, стали частью друг друга. Смотреть в его темные глаза, держать за руку, касаться горячих губ – теперь для меня, как дышать, такая же жизненно необходимая потребность.

Керук спит, когда мы входим к нему в палату. Бледный, почти бездыханный, со следами многочисленных ран и ожогов, он едва ли похож на себя прежнего.

– Вы уже вернулись. Который сейчас час? – потирает затылок зазевавший док.

– Около семи утра, – отзывается Тео.

Пока я готовлю шприц с регенератором, он присаживается на стул возле койки больного и берет его за руку.

– Держись, братишка. Эта штука быстро поставит тебя на ноги.

– Вы уверены в том, что делаете? – мужской голос звучит с опаской, но мы с Тео даже не оборачиваемся в его сторону. Уж он-то видел, как быстро я восстановилась после сложного перелома. Когда увидит док, у того тоже пропадут всякие сомнения. – Если введете ему это вещество, всю ответственность вы берете на себя.

– Уже взяли, – отвечает Тео, и кивает мне, чтобы я не медлила.

От укола Керук даже не просыпается, лишь тихо стонет во сне.

– Тише-тише, – опускаю ладонь на его холодный лоб и Керук успокаивается.

«Господи, помоги ему. Пусть все получится», – молюсь я про себя, потому что и для меня этот улыбчивый молодой мужчина успел стать почти родным.

Мы возвращаемся домой, и я из последних сил поднимаюсь на второй этаж. Усталость берет свое, ноги заплетаются.

– Иди сюда, – подхватывает меня на руки Тео, прижимая к своей груди. Не знаю, откуда у него столько сил, бодро шагать по лестнице с увесистой ношей.

В первую секунду хочется взбрыкнуть, сказать, что и сама справлюсь. Обида на то, что отправил чертов сигнал, даже не обсудив со мной, засела настоящей занозой в сердце. Но стоит обнять его за шею, уткнуться носом в ямочку над ключицей, вдохнуть такой родной запах, и я успокаиваюсь. Не время выяснять отношения и упрекать его в содеянном. Это не изменит того, что мы любим и нуждаемся друг в друге. Наше время и так на исходе.

Я засыпаю в его объятьях, жарких, крепких, самых желанных на свете. Тео нежно меня целует, гладит по волосам, будто убаюкивает, только его сердце взволновано не меньше моего, яростно ударяясь о грудную клетку.

– Спи, моя девочка, спи, родная, и ни о чем не волнуйся, – шепчет он сквозь сон, который затягивает меня все глубже. – Что бы ни случилось, однажды мы снова будем вместе.

Когда я открываю глаза, за окном во всю занимается новый рассвет. Я чувствую себя отдохнувшей и полной сил, но стоит вспомнить о событиях минувшего дня, голова идет кругом. Сколько же я проспала? Еще и Тео куда-то подевался.

Спустившись на кухню, обнаруживаю теплый завтрак, оставленный для меня на столе, а рядом с ним записку: «Проведаю Керука и вернусь. Ты так сладко спала, не хотел тебя будить».

– Тео, любимый, – шепчут губы, расплываясь в улыбке.

Хочется отбросить все лишние мысли и насладиться этим лучезарным утром. Еда выглядит аппетитно, Тео прекрасно готовит. Только я и пару ложек в себя запихнуть не могу. Еще и Брук вертится у ног, ощущая мою тревожность.

Я стараюсь не думать об этом, но невольно то и дело всматриваюсь в небо за окном. Сияющие корабли нордианцев трудно будет не заметить. Если они действительно появятся, вглядываться не придется, весь этот уютный городок просто накроет одна большая тень.

Знаю, Тео не одобрит мой поступок, но сидеть на месте и ждать, когда это случиться, выше моих сил. Наскоро собравшись, я отправляюсь к нему навстречу. Ноги сами ведут меня знакомым маршрутом. Брук, заглаженный по пути соседской ребятней, гордо вышагивает рядом.

В этот ранний час на улицах Санкара не так много народу, а те, кто встречаются, больше не сторонятся меня, приветствуя, как и всех остальных жителей.

– Шан бути, дочка, – улыбается мне старушка на площади у храма.

– Шан бути, – касаюсь запястьем груди на уровне сердца, и это так приятно, знать, что тебя принимают.

– Если ты на службу, то слишком рано, в этот час в храме еще пусто. Но спросить совета Зептеи можно и сейчас, его двери всегда открыты.

Странное дело, я ведь и не собиралась в храм, направляясь прямиком в местную больницу, если небольшой домишко дока на две палаты можно так назвать. С другой стороны, мудрый совет Зептеи мне сейчас точно не повредит. Да и помолится за нас всех самое время.

– Спасибо, – благодарю приветливую женщину и разворачиваюсь на пятках, вышагивая прямиком к высоченным дверям храма. Совсем недавно из-за отца Тео и конфликта между ними он казался мне запретной, почти вражеской территорией, зато теперь непонятным образом притягивает к себе, и я следую этому магическому зову.

В этот ранний час без горящих факелов и толпы народа, как это было на празднике, атмосфера в храме совсем иная. Здесь царят умиротворение и покой. Даже птицы, перелетающие с ветки на ветку священного дерева, ведут себя предельно тихо, будто соблюдают какие-то неписанные правила.

Из высоких окон косыми лучами льется свет, отчего кружащие в воздухе пылинки напоминают россыпь волшебной пыльцы. Так и хочется подставить ладони, как в детстве… но я пришла сюда не за этим.

Подойдя к дереву, я опускаюсь на колени у его корней.

– Помоги нам, Зептея. Подскажи, что делать. Тео – вся моя жизнь, я не могу его потерять, – шепчу, закрыв глаза, только в этот раз ничего особенного не происходит: ни ярких вспышек света, ни видений другого мира, где ветер, впитавший в себя всю мудрость этой планеты, охотно раздает советы заблудшим душам.

– Ну конечно, без сока священного дерева ничего не выйдет, – тут же соображаю я и уже собираюсь оторвать ладони от его корней.

– Дело не в соке, а в проводнике.

Звучный голос пророка, неожиданно прокатившийся по храму, заставляет меня вздрогнуть и оглянуться. Не обозначь он свое присутствие, я бы его и не заметила. Стоит ни жив ни мертв, бледный, как тень, мимикрирует под стену.

Пророк подходит ближе, тянет руку к стволу, как тогда, на церемонии, только в этот момент я сама резко подскакиваю с колен, не забывая опустить глаза.

– Спасибо, но мне уже пора.

После того, что этот человек натворил, молиться в его присутствии и уж тем более открывать душу, кажется нелепым. Я не доверяю ему, и боюсь на каком-то подсознательном уровне. Иначе с чего бы моему сердцу отбивать эту сумасшедшую чечетку?