— Кристина, маленькая…

Этот голос. ЕГО голос. Он наполняет меня новой жизнью.

— Г-Гектор, — испускаю нервный взвизг.

— Кристина! Девочка моя, — судорожно повторяет. Не узнаю его голос. Слишком мягкий, слишком взволнованный. С ноткой слёз.

Любимый аромат врывается в ноздри. Горячие руки падают на мой разрывающийся от боли живот. Мурадов ощупывает мои бёдра. Беспощадный зверь, запертый в чёрной душе, вырывается наружу.

— Твою ж… бля! Скорую вызывайте! — крик Гектора уносится вдаль. Тонкий лёд под кожей с треском лопается, я будто лечу в ледяную попасть. Только и успеваю почувствовать, как меня на руки подхватывают. Жар окутывает истерзанное, заледеневшее тело.

Я засыпаю. Надеюсь, не навсегда.

Ведь он пришёл за мной. Пришёл.

Значит, есть ещё смысл побороться за жизнь.

Гектор. Мой защитник…

Ты всё-таки узнал правду.

Гектор

— Сука! Она не может… Нет! Слишком нежная для этого дерьма!

— Слишком умелая актриса, брат. Саид умен, как никто, ты же знаешь. Скорей всего, и его смерть — это спектакль. Отсиживается, крыса, силы копит и восстанавливает. Ждёт удачного момента, чтобы напасть. А она… его главная пешка. Она стукачка. Она вместе с твоим врагом… Она подбирается к тебе ближе. Чтобы ты забылся. И при удобном моменте, когда ты втюришься в неё окончательно, она воткнёт тебе нож в сердце.

Рифат жужжит и жужжит мне на уши с обеих сторон. Но он прав. Слишком много совпадений. Факты налицо.

— Я ведь её проверял.

— Хочешь рисковать? Это не в наших правилах, брат. От девчонки нужно избавиться. Ты влюбляешься в нее? Серьёзно? Нельзя. Забыл. Нельзя, чёрт! Любовь… слабость. А она — предатель.

Не могу больше так. Не могу.

Разрываюсь на части. Не могу принять решение.

Хреново мне. Жесть как хреново.

Хоть кулаки до мяса сдирай. Ори до крови в горле. Волосы рви.

Не могу поступить иначе. Законы такие. Принципы, сука, железного авторитета.

— Что мне делать? — нервно мечусь по комнате.

Рифат долго не думает с ответом.

— Мне её отдай. В клуб. Девчонка должна быть наказана за предательство. Парни с ней быстро расправятся.

Замираю. В голове вертится вихрь. Кошмарная слабость валит с ног.

Внутри что-то борется. Сопротивляется, но разум сильней гадких чувств.

— Все равно что бросить её в бассейн, кишащий пираньями. Они её в мясо порвут.

— Верно. Справедливая казнь для такой конченной швали, как она. Девка заслужила. Я уже сказал парням. Точнее они помогали мне нарыть информацию о её достижениях. По секретным каналам. Они знают, что она предательница. Неужели ты дашь слабину? Она же баба. Она не стоит того. Ты хочешь поставить под сомнение свой авторитет? Парни верят тебе. Они умрут за тебя, брат. Сам знаешь. А ты что? Слабость пытаешься показать? — брезгливо сплёвывает. — Самая большая глупость века. Люди для тебя из кожи вон лезут. Преданы как собаки. А ты хочешь подорвать их доверие, после всех их потуг и стараний? Пожалеть и пригреть на шее ядовитую змею? Бро, ты меня расстраиваешь. Хочешь отнять жизни верных друзей? После того как она нас всех подставит и пролёт кровавые реки во вновь наступившей войне? Кто ты после этого, Гек? Тебе напомнить, сколько твоих верных бойцов слегло на последней битве? Мы до сих пор не всех оплакали. Так что рисковать глупо. Ради какой-то там тёлки.

У тебя их вагон, не зажирайся.

С каждым словом я всё сильней и сильней сжимаю кулаки.

Меня жалит эта кошмарная правда. Рифат прав. Я не прощаю предателей. Исключений быть не может. На кону целая империя. А эта девчонка… всего лишь мерзкая лгунья.

Проклятье! Тварь. Предала! После всего того, что я сделал! Для неё…

Я крепко зажмуриваю веки. Делаю глубокий вдох, на выдохе оглашаю:

— Забирай.

* * *

Я вспылил. Не должен был. Закипел на эмоциях, как гребаный дракон.

Надо было всё перепроверить самому лично. Камеры прошурудить. Узнать, как именно она пробралась в мой кабинет и сделала эти ёбаные фото.

Пчела, блять, ведь шустрая. Везде пролезет. Настойчивая, упёртая. Поэтому и не удивился, что она могла притвориться шестёркой.

Я убил пару часов, просматривая материалы, выискивая зацепки. Так ничего и не нашел. Пусто. Кроме меня в кабинет никто почти не входил с момента того времени, когда Кристина появилась в моём доме. Ну неужели она научилась и систему слежения взламывать? Не девчонка, а агент «007» какой-то.

Мучает ли меня совесть за то, что я с ней сделал?

Ужасно.

Иначе нельзя.

Иначе я слабаком и тюфяком себя выставлю.

После того как Рифат увёз предательницу в клуб, я начал копаться в архивах. Опрашивал персонал.

Так ничего и не нашел.

У кого доступ был к моему кабинету? Кроме горничной и Рифата.

Риту я знаю хренову тучу лет. Не могла она предать. Я провёл с ней беседу. Лжецов я научился различать с первой секунды завязки важного разговора. Рита всё отрицает. По глазам видно, что не она подставила Кристину. На очереди остался Рифат.

И всё же мне не хотелось верить Рифату. Внутренне орудовала буря протеста, несогласия с ним.

Ураган сопротивления.

Но зачем ему врать? С пелёнок ведь друг друга знаем.

Ну конечно!

Я со всей дури шарахнул кулаком по столу.

Ревность. Месть.

Неужели из-за того, что я в морду ему дал, потому что моё посмел трогать?

Пиздец.

Я допустил ошибку.

Рифат. Он предатель. Не она.

Только у него и у Риты есть доступ к моему кабинету.

На записях с видеокамер я не видел, чтобы Кристина в кабинет входила.

Какой же я баран!

Вскакиваю на ноги, хватаю телефон со стола, набираю номер Рифата.

Гудки. Не отвечает.

Зараза!

Выругавшись, набираю номер Марата.

Хоть бы Рифат не успел… Дерьма кусок! Мразина лживая!

Как он мог? Как. Он. Мог.

Я в ярости. Горю в кошмарном огне злости и в ненависти захёбываюсь.

Марат отвечает на звонок.

— Верни мне её! Живо! — плююсь, рыча.

Херачу кулаком по поверхности стола. Он почти надвое раскалывается.

Хватаю куртку, ствол, несусь прочь из дома.