— Она использовала одурманивающие ароматические свечи — я не мог взять в толк, как повелся на это, а теперь понял, что в дело вмешалась магия куда сильнее моей. Видимо, она сама тоже что-то выпила, чтобы повысить шансы на зачатие — не удивлюсь, если к зелью вновь приложил руку двуликий. Но по итогу у Аламинты получилось. Разумеется, я узнал об этом позже. Наутро я проснулся один, она успела сбежать, чтобы не вызвать мой гнев. Я не понимал её мотивов, узнав о них лишь два месяца спустя, когда она вернулась ко мне. Вернулась с просьбой спасти нашего ребенка.

Я замерла, представляя все очень ярко, будто это происходило со мной. Будто именно я пришла к Анвэйму, а не Аламинта.

— Ребенок не выживал. Не знаю, на что она рассчитывала, видимо, на мою снисходительность, которую я и проявил. Хотя снисходительностью это назвать сложно, скорее… злость и гордыня.

— Гордыня? — переспросила я. — Это кажется не похожим на тебя.

— Как раз это и есть настоящий я, — хмыкнул Анвэйм и посмотрел мне в глаза. — Я всегда был одурманен собственной силой, собственным всемогуществом. Я видел каждого насквозь, никто не мог сравниться по силе со мной. Хассаир был всегда для меня слишком молод, я даже не рассматривал его всерьез как соперника. И когда Аламинта пришла ко мне, умоляя, я решил наказать её, заставить быть моей должницей, поспорить с судьбой, что мне удастся спасти жизнь светлого ребенка от темной матери. Тогда он для меня ничего не значил. Я даже не совсем верил, что плод выживет, однако отчаянно хотел его спасти, чтобы доказать не только себе, но и всему миру: я смогу, у меня получится, я всесильный.

— Но ты правда смог, — проговорила я, с умилением взглянув на Аришу.

Гордыня — бесспорно грех, но Анвэйм осознавал его, а это уже половина победы над ним. И несмотря на мотивы, он делал доброе дело: спасал дитя, помогал беременной женщине. И в итоге мы имеем то, что имеем.

— Но вскоре Аламинту начали мучить сильные боли, — морщась, продолжил эрлорд. — Ей уже все было безразлично. Но я ей не позволял отступить назад. Она сама затеяла это, а теперь захотела убить плод на шестом месяце, пройдя половину пути. Я воспротивился.

— Тогда она сбежала, — констатировала я, и Анвэйм кивнул. — И теперь, когда мы знаем о связи двуликого и лорда де Шалиса, понятно, почему последний не позволил плоду умереть. Он рисковал, возвращая жизнь своей дочери, но под давлением сына. Могущественного сына, с которым он к тому же был связан клятвой.

Мы помолчали, как раз уже подошли к антикамере. Церемониймейстер получил приказ, после чего начал произносить наши имена. Зал взорвался аплодисментами, когда мы вышли. Анвэйм забрал у меня Арину, чтобы я смогла придерживать платье, спускаясь по лестнице.

Гости в зале действительно заинтересованно смотрели на нас. Среди них были и Дария с Иолантой. Обе девушки не выглядели удивленными, будто их давно предупредили о нашем… браке. Никогда наверное не привыкну к этому! Собственно, Анвэйм мог сказать мне и раньше, а не мучить ревностью несколько дней.

— Я тебе что-нибудь откушу, — прошептала я, наклонившись, и угрожающе добавила: — Ночью.

— Жду не дождусь, — с придыханием откликнулся эрлорд и улыбнулся гостям, мимо которых мы проходили.

Но если я думала, что в зале мы остановимся, то ошибалась. Мы прошли дальше, к балконам. А там, под окнами дворца собирались люди. Простые люди, которые встретили нас не так радужно, как аристократия, а даже с легким недоверием. Вокруг нас образовалось защитное поле, которое к тому же усиливало голос эрлорда и разносило его по всей площади.

Речь была длинной и обстоятельной. Для начала Анвэйм рассказал о рождении дочери — наследницы, обладающей двухпоточной магией. На это люди отреагировали взволнованно. А затем он уже рассказал о двуликом ребенке из пророчества, о падении завесы и несколько раз объяснил, что опасаться теперь нечего. Народ с каждым его словом проникался, было видно, как они постепенно меняют свое отношение. Анвэйм был прирожденным и опытным оратором, он умел настраивать на себя свой народ, внушать нужные мысли, успокаивать его. В конце на балкон вышли глава ордена наваитов, Артейм и глава советов магов, которые в точности подтвердили слова Анвэйма.

К концу речи люди рукоплескали и радовались. И я радовалась вместе с ними.

— Теперь, когда опасность осталась позади, я хотел бы сделать одно важное объявление,

— произнес Анвэйм и при этом посмотрел на меня. — Как вы знаете, последние недели проходил Великолепный Отбор. Я должен был жениться и сегодня объявить свою избранницу. Но так вышло, — Анвэйм перехватил вновь посмотрел на меня, а я почувствовала, как жжется запястье, — что я уже выбрал себе жену.

Народ взорвался возгласами. Они поздравляли и улюлюкали, но вскоре стихли, чтобы услышать имя счастливицы. Я недоверчиво смотрела на Анвэйма, чувствуя, как запястье продолжает жечь. Его светлость передал Аришу подошедшей эстресс Марисель, а сам взял меня за руку. Неужели вот так и начнется моя семейная жизнь?

— Более того, правда в том, что я уже тайно женился, — произнес он, смотря мне в глаза, после чего обернулся к народу. — И моя избранница необычная девушка. Мать моего ребенка зовут не Аламинта не Шалис. Её зовут Светлана. И она из другого мира. — В народе побежали шепотки. Я застыла, чувствуя бешеное сердцебиение. Он раскрыл правду. Перед всеми. Зачем? Неужели это то, о чем я думаю? — Она попала в наш мир благодаря той же магии, которой мы смогли одолеть двуликого мага, поэтому её пребывание здесь — дар всем нам, благодаря которому родилась наследница Ардахейма. Представляю вам правительницу Ардахейма и мою супругу, — на последнем слове Анвэйм посмотрел на меня и подвел ближе к парапету, — леди Светлану эр Ярриал.

Сначала люди замерли, я испуганно оглянулась на Анвэйма, совершенно сбитая с толку, а потом прозвучали хлопки, свист и поздравления. Позади тоже раздались аплодисменты. Сердце колотилось бешено, я никак не могла поверить в то, что это и правда произошло. Что я — жена Анвэйма перед всем Ардахеймом.

Анвэйм слегка склонил голову перед своим народом, я поспешила сделать тоже самое, после чего мы развернулись и покинули балкон. Эстресс Марисель стояла тут, держа Аришу на руках.

— Станцуешь со мной?

— Даже не знаю, дорогой супруг, — ответила я нарочито задумчиво, а Анвэйм, не дожидаясь моего согласия, притянул меня к себе.

Для танца мы использовали уже знакомую магическую стратегию “левитирования”, поэтому никто не заметил моей неуклюжести. После танца я еще немного подержала Аришу на руках и позволила эстресс Марисель унести её. Ко мне подошла эрледи и тепло обняла, после чего присела в глубоком реверансе.

— Ваша светлость, — произнесла она, — рада приветствовать вас в новом статусе.

— Я до сих пор в шоке.

— Над речью стоит поработать, — цокнула она.

Да, над речью. Над манерами. Над знаниями об этом мире. И над магией. Дел еще куча! Столько всего надо переделать! Но главное, что у меня теперь есть надежный и любимый мужчина рядом, с которым уже ничего не страшно.