Звонок в дверь раздаётся на два часа раньше, чем ожидали, — Майра ещё на работе, а Герти прилегла. Дэниэл в бингемтонской своей футболке и мокасинах на меху ковыляет по лестнице, ругая себя за то, что не успел переодеться. Смотрит в глазок: мужчина и девочка — нет, девушка, ростом почти с отца. Дэниэл открывает дверь. На улице моросит, роскошные тёмно-каштановые волосы Руби усеяны дождинками.

— Радж, — говорит Дэниэл, — и Рубина.

И тут же смущается, назвав её полным именем, как написано в свидетельстве о рождении, — насколько он помнит, так её почти никогда не называют. Но она уже не ребёнок, а взрослая девушка, незнакомка — так и тянет назвать её взрослым, незнакомым именем. Рубина.

— Здрасьте! — говорит Руби. На ней ярко-розовый велюровый спортивный костюм и высокие, до колен, угги. Улыбка до дрожи напоминает Кларину.

— Дэниэл, — Радж выступает вперёд и жмёт ему руку, — рад тебя видеть!

Когда они виделись в прошлый раз, Радж казался красивым, но измождённым, как бродячий пес: острый подбородок, торчащие скулы, резкий угол носа. Сейчас вид у него здоровый, подтянутый. Кашемировый свитер с капюшоном облегает ладную фигуру; волосы аккуратно подстрижены; на висках блестит седина, но морщин на лице намного меньше, чем у Дэниэла. В руке у него бутылка сока, буро-зелёного, неаппетитного на вид.

— И я рад, — вторит Дэниэл. — Проходите. Герти спит, Майра на лекции, но обе скоро придут. Пить что-нибудь будете?

— Я бы выпил воды, — отвечает Радж.

Он заносит в дом серебристый чемодан. Руби перекидывает с плеча на плечо рюкзачок «Луи Виттон». Сзади на её костюме вышиты стразами крупные вычурные буквы: «СОЧНАЯ», а внизу буквы помельче: «МОДА».

— Точно? — Дэниэл закрывает дверь. — В гараже у меня отменное бароло.

Почему он старается произвести впечатление на Раджа? Стесняется своей домашней футболки и тапок из овчины? Он уже раздумывает, что приготовить утром на завтрак. Наверное, омлет с сыром фонтина и поздними сортовыми помидорами, сколько их там осталось.

— Да что ты, — отвечает Радж, — не надо. Но всё равно спасибо.

— Меня не затруднит. — Дэниэлу вдруг нестерпимо хочется выпить. — Оно стоит себе в гараже, ждёт, когда его откроют.

— Да нет, — качает головой Радж, — я не буду. Но если хочешь, открывай.

На долю секунды их взгляды встречаются, и Дэниэл понимает: Радж не пьёт. На запястье у Раджа — большие серебряные часы.

— Хорошо, — отвечает Дэниэл, — воды так воды. И располагайтесь. В гостевой комнате двуспальная кровать, а у меня в кабинете раскладушка. Выбирайте, кому где спать.

Руби что-то набирает на миниатюрном розовом телефоне — «Моторола», как у всех девчонок, — но при этих словах тут же захлопывает крышку:

— Папа будет спать на раскладушке.

— А вот и нет, — возражает Радж.

— А я выпью стаканчик бароло, — добавляет Руби.

— Тоже нет.

Руби, сузив глаза, усмехается, но, когда Радж вскидывает брови, усмешка её превращается в настоящую улыбку.

— Папа-вредина, — ворчит Руби, следуя за Дэниэлом в кабинет. — Вечно бухтит, всё веселье портит.

Наутро в среду Дэниэл просыпается в десять. Проклятье! Кто-то плещется в душе. Майра. Хорошо бы Радж и Руби тоже проспали. Накануне вечером они засиделись допоздна, этого Дэниэл никак не ожидал, и уж тем более не ожидал, что будет так хорошо — неторопливый ужин вместе с мамой, женой, зятем и племянницей, потом чай с шоколадными конфетами в гостиной, словно такие посиделки для них дело обычное. Бароло Дэниэл всё-таки откупорил. Даже Герти и та улеглась в двенадцатом часу.

Дэниэл лёг ещё позже. Его компьютер остался в кабинете, где спала Руби, Майра тоже уже легла, и Дэниэл, пользуясь случаем, взял в ванную Майрин ноутбук.

Рюкзачок «Луи Виттон» пробудил в нём любопытство. Обычно фирменные названия ничего ему не говорят, но на этот раз знакомые золотистые буквы бросились в глаза. Да и часы у Раджа явно недешёвые. И кашемировый свитер с капюшоном — откуда? И Дэниэл стал выяснять. Он знал, что они не бедствуют, — в 2003-м, когда Роя Хорна покалечил один из белых тигров, Радж и Руби стали основной труппой «Миража» вместо Зигфрида и Роя, — но то, что прочёл в интернете, его потрясло. Их дом, белоснежный особняк, красовался на страницах журналов. Ворота с вензелями «РЧ», подъездная аллея длиной в милю, тридцать акров земли с постройками и сетью дорожек. Солярий, центр медитаций, кинотеатр, вольер с животными, где за внушительную плату можно взглянуть на страусов и чёрных лебедей. Когда Руби исполнилось тринадцать, на день рождения Радж подарил ей шетлендского пони, откормленную кобылку по кличке Кристал, с которой Руби снялась для подросткового журнала «Босси» — в обнимку, грива к гриве, светлая и тёмная.

В статье, PDF-версию которой он нашёл в сети, Руби названа самой юной миллионершей Лас-Вегаса.

Почему Дэниэл до сих пор об этом не знал? Потому что не хотел знать? Он избегал читать о выступлениях Руби и Раджа, чтобы лишний раз не вспоминать об их последней встрече, что закончилась скандалом, и не чувствовать вины за отчуждение. И сейчас невольно возвращается к событиям вчерашнего вечера. Дом они с Майрой купили в 1990-м, когда не могли позволить себе жильё в Корнуолл-он-Гудзон или Райнбеке и ещё верили, что Кингстон сейчас на подъёме. Дэниэл представляет, как Радж и Руби едут в город, мечтая увидеть историческое место, бывшую столицу штата Нью-Йорк, — а видят город, который до сих пор не оправился после закрытия завода «Ай-Би-Эм», где работали семь тысяч жителей. Представляет, как они проходят мимо заброшенного технологического центра на главной улице, обветшалого, полуразрушенного. Как восприняли они раскладушку в кабинете Дэниэла и дорогой сыр — как позор и попытку его загладить?

Дэниэл не в силах думать о том, что в понедельник ему предстоит вернуться на работу. Что будет, если он продолжит стоять на своём, когда речь зайдёт о допусках? Несколько дней назад он обратился к местному военному юристу с просьбой рассмотреть его дело. Майра, конечно, права, надо тщательно продумать защиту, но подобная просьба сама по себе унизительна. Кто он без работы? Неудачник, который сидит на коврике возле унитаза и читает о том, какой у зятя солярий? Всё это было настолько мерзко, что волей-неволей пришлось лечь в постель, чтобы скорей уснуть и больше об этом не думать.

А сейчас, одевшись поприличней, Дэниэл спешит на кухню. Радж и Руби, сидя за столом, потягивают апельсиновый сок и жуют омлет.

— Тьфу, — восклицает Дэниэл, — простите! А я-то хотел вам завтрак приготовить!

— Не за что извиняться. — Радж только что из душа, на нём очередной дорогой свитер, на этот раз серо-зелёный, и тёмно-синие джинсы. — Мы тут кое-что сварганили.

— Мы всегда рано встаём, — добавляет Руби.

— Руби ходит в школу к семи тридцати, — поясняет Радж.

— Кроме дней представлений, — говорит Руби. — В дни представлений мы спим сколько хотим.