– Я вот по какому делу… Вы ведь написали заявление о том, что у вас вырвали сумку?

– Разумеется. Мужчина вырвал у меня сумку, и я даже не сумела толком его рассмотреть. Так что, сумку все-таки отыскали? – обрадованно воскликнула девушка.

– Не торопитесь, – сдержанно произнес Васенков, – просто так такие преступления не раскрываются. Дело несколько усложнилось.

– В чем дело? – Глаза Анастасии расширились от ужаса.

– Вы чем-то напуганы?

– Нет, но… Вы произнесли это с какой-то зловещей интонацией, что мне просто как-то сделалось не по себе. В последнее время мне катастрофически не везет, а тут еще и это…

– Этот мужчина ведь предпринял попытку нападения, насколько я понимаю?

Разговор приобретал какую-то все более настораживающую тональность.

– Может быть, не совсем так было, – чуть помявшись, ответила Анастасия, – просто он вырвал сумку и оттолкнул меня. Но ведь вы же его поймали?

– Да… Но этому человеку удалось сбежать из-под стражи, – наконец произнес ключевую фразу оперативник. Анастасия невольно зажала ладонью рот, словно опасалась нечаянного вскрика. – И у нас имеется оперативная информация, что он намерен отомстить почему-то именно вам.

– Боже мой… Что же это такое? – обхватила Анастасия голову руками. – Когда же все это наконец закончится?!

– Я понимаю ваше состояние, – виновато сказал оперативник. – И хочу вас предупредить, чтобы вы были поосторожнее, преступник может появиться в вашем районе в любое время.

– А как же вы? – опешила Анастасия.

– Что мы? – удивленно спросил Васенков. – Вы за нас не волнуйтесь.

– Я не о том! Разве вы не собираетесь меня охранять? – в отчаянии воскликнула Анастасия.

Васенков деликатно закашлял в кулак.

– Кхм, кхм… Разумеется, мы вас будет охранять, вы не переживайте. У подъезда будут дежурить наши люди… Вы их даже не заметите. Пост будет негласный, на тот случай, если этот преступник все-таки объявится.

– А как будут выглядеть ваши люди?

– Они будут в гражданской одежде, ну, вроде как местные…

– Но я же не могу все время сидеть дома! У меня работа, какая-то своя жизнь. Да и вообще!

– А вам и не нужно сидеть дома, живите как и прежде. Рядом с вами будет находиться наш человек.

Настя натянуто улыбнулась.

– И я могу всецело положиться на нашу доблестную милицию?

– Кхм, – оперативник вновь откашлялся. – Как бы поточнее выразиться… Дело обстоит вот каким образом: наш оперативный сотрудник будет находиться от вас на некотором отдалении.

– Но почему?! На меня же могут напасть! – в отчаянии воскликнула Анастасия.

– Если он будет находиться рядом с вами, то может спугнуть преступника. Нам же важно его изловить. Вот, собственно, с этим я и пришел к вам, – выдохнул Васенков.

– Теперь я понимаю, чего вы от меня хотите. Так сказать, взять преступника на живца. А мое состояние вас совершенно не интересует!

– Ну, зачем же вы так, Анастасия Павловна, – обиженно протянул оперуполномоченный. – Мы же вас все-таки будем охранять. Другое дело, что я честно предупредил вас, что это может быть опасно. Но уверяю вас, все двадцать четыре часа вы будете находиться под нашим наблюдением.

– Но как же это возможно, если я буду ходить по улице, в метро, среди толпы? Ваш сотрудник может просто потерять меня из виду! Может как-то отвлечься, или ему что-то или кто-то помешает…

Милиционер кивнул:

– Я, конечно, понимаю все ваши опасения, но мы сделаем все возможное, чтобы этого не произошло. Вы ведь не хотели бы находиться все время под присмотром в каком-нибудь замкнутом помещении, где вам уж точно будет гарантирована безопасность?

Анастасия лишь слегка повела плечами, сидеть в заточении она совершенно не планировала.

– Ну, вот видите! – обрадованно воскликнул оперуполномоченный. – Так что придется исходить из того, что имеется. – Вытащив из кармана блокнот, он вырвал из него листок и кривым размашистым почерком написал несколько цифр: – Вот мой телефон. Звоните, если что, – и аккуратно положил листок бумаги на стол, сдержанно попрощался и ушел.

Едва за ним захлопнулась дверь, Анастасия подняла трубку телефона и набрала номер Алексея, мысленно проклиная себя за слабость. В ответ услышала его ровный, спокойный, почти равнодушный голос:

– Слушаю. – Анастасия напряженно молчала. – Я вас слушаю, говорите.

Судя по интонациям его голоса, с ним совершенно ничего не происходило. Он даже не подозревает, что такое тревога. Не исключено, что Алексей уже благополучно позабыл о ее существовании, живет себе вполне безмятежно. Она положила трубку.

Подъезд был плохо освещен, а тот скупой свет, что пробивался на лестничные площадки сквозь узкие окна, больше смахивающие на бойницы крепости, падал расплывчатой световой волной на край пролета у подоконника и бледной рассеивающейся полосой упирался в стену. Надо было проявить некоторое усилие, чтобы отыскать замочную скважину. Вставив ключ, Алексей дважды повернул его и, толкнув дверь, вошел в комнату. На ощупь отыскал выключатель и надавил на кнопку. Небольшую комнату залил яркий свет. То, что он увидел в следующую секунду, повергло его в шок: шкаф был перевернут и по комнате врассыпную валялись вещи. Все стулья были поломаны и бесхозными дровами сброшены в угол, а пол в три слоя устилали осколки битой посуды. Единственной целехонькой вещью в комнате оставался телефон, стоящий почему-то на подоконнике. Именно такая картина и называется «погром».

«Осталась ли хотя бы одна целая чашка, чтобы попить чаю?» – была первая мысль, что пришла в голову Алексею.

Разгребая носком ботинка битую посуду, он направился к буфету. Прозвучавший телефонный звонок заставил его сменить направление. Перешагнув через сломанный стул, он прошел к окну и взял трубку:

– Слушаю.

Ответом была тишина. Алексей невольно стиснул зубы: если это звонок от тех, кто учинил в его квартире такой погром, то они просчитались, у него хватит выдержки говорить хладнокровно.

– Я вас слушаю, говорите, – все тем же размеренным тоном произнес Алексей.

Слышно было лишь чье-то дыхание. Затем прекратилось и оно – трубка отозвалась короткими гудками. «Странно все это… Может, кто-то просто проверяет мое присутствие в квартире, после чего следует ждать беспардонного стука в дверь? Вот только непонятно, зачем кому-то нужно было так беспощадно громить квартиру? Взяли бы какие-то ценные вещи да смылись бы себе молчком. Возможно, что даже я не сразу бы обнаружил пропажу».

На полу лежала фотография, на которой он был запечатлен со своими вузовскими приятелями. Все они в один голос утверждали, что со временем он станет очень удачливым бизнесменом и к тридцати годам вступит в клуб миллионеров. Судя по тому, что он видел под своими ногами, то до предсказанных приятелями миллионов было еще очень и очень далеко. Чего уж тут лукавить, порой у него едва хватало денег даже на сигареты!