Загар оттенял ее изумрудные глаза и волосы цвета меди; наней было белое шелковое платье, белые босоножки на высоких каблуках и цветок вволосах.

Мел выглядела совсем по-летнему, здоровой и радостной, и немогла отвести взор от его глаз, как будто ждала его целую вечность.

— Знаете, я несколько лет не был в Нью-Йорке. — Онсмотрел на неприглядный пейзаж, мелькавший за окнами машины, когда они въехалив город, и качал головой. — Я всегда отказывался от приглашений, но наэтот раз решил… — Он пожал плечами и снова поцеловал ее. Мел не предполагала,что он окажется таким смелым, но и не ожидала, что ей будет так приятно с ним.Но оказалось, что бесконечные телефонные разговоры придали легкость ихотношениям, которой в противном случае могло и не возникнуть. Они знали другдруга всего два месяца, а у них было ощущение, что они знакомы целую вечность.

— Я рада, что на этот раз вы не отказались от ихприглашения. — Она улыбнулась ему, а затем перевела взгляд надорогу. — Вы голодны?

— Не очень. — По калифорнийскому времени быловсего без четверти семь, хотя в Нью-Йорке скоро десять.

— У меня дома есть еда, но мы можем заехать куда-нибудьпоужинать, если хотите.

— Как вам больше нравится. — Он не мог отвести отнее взгляда. Он забыл обо всем, коснувшись ее руки. — Я так рад видетьвас, Мел. — Не верилось, что они снова вместе.

— Похоже на сон, правда? — спросила она с улыбкой.

— Да. На самый лучший сон, какой я когда-либовидел. — Они снова замолчали.

Он улыбнулся и коснулся ее шеи.

— Я решил, что должен вам хотя бы одну поездку навосток, раз вы дважды побывали в Лос-Анджелесе. — Однако ему требовалсякакой-нибудь повод, причина, чтобы приехать. Ведь он не просто сел в самолет иприлетел повидать ее. Но для них обоих так было проще, они могли приближатьсядруг к другу постепенно, маленькими шажками.

— Президент слишком быстро поправился.

— Да, прошло всего пять недель, а он уже на ногах и понесколько часов в день проводит в своем кабинете. — Мел покачала головой,продолжая удивляться всему этому, а затем спросила:

— Кстати, как там Мари?

— Прекрасно. — На мгновение он нахмурился, нототчас отбросил волнение в сторону. — Я оставил за себя двух врачей, покане вернусь. С ней все в порядке, но у нее возникли ужасные проблемы состероидами. Ее лицо стало как полная луна, и мы ничего не можем поделать. Ноона никогда не жалуется. — Он с грустью посмотрел на Мел. — Мнехотелось, чтобы у нее не было подобных трудностей.

Мел попыталась сосредоточить внимание на Мари, но в данныймомент могла думать только о нем.

Все остальное в их жизни отошло на второй план.

Дети, пациенты, война, телевизионные передачи. На светесуществовали только они двое.

Такси повернуло на Девяносто шестую улицу, Питер с интересомсмотрел на улицы города, по которым они проезжали, гадая, каким может быть еедом.

Он многое знал о ней, что она чувствует и думает, но, сдругой стороны, ему совершенно неизвестно ее окружение.

Они вышли из такси возле ее дома, и она улыбнулась про себя,вспомнив, как в первый раз увидела его дом в районе Бел-Эра и как он поразил еесвоей помпезностью. Питер был очарован, когда вошел в дом и почувствовал запахцветов, увидел повсюду яркие краски и заглянул в очаровательный садик. Онобернулся к ней с восторженной улыбкой.

— Этот дом так подходит вам. Я предполагал, что ондолжен выглядеть именно так. — Он обнял ее за талию, и Мел улыбнулась.

— Вам нравится?

— Я влюбился в него.

— Пошли, я покажу вам все остальное. — Она взялаПитера за руку и повела наверх, останавливаясь на пороге своей комнаты,кабинета, а затем проводила на этаж выше к комнатам дочек. Она решиларазместить его в комнате Джессики, которая была более аккуратной, — тамему будет уютнее. Везде гостеприимно горел свет, на столе и возле его постелистояли свежие цветы, серебряный термос наполнен водой со льдом, а рядом сванной лежали стопки толстых полотенец.

— У вас изумительно. — Он присел за стол и свосторгом огляделся, а потом вновь посмотрел на Мел. — Все устроено стакой любовью.

Он протянул к ней руки, и в его глазах была такая нежность.Она медленно пошла к нему.

— Я так рад снова видеть вас, Мел.

Он посадил ее к себе на колени и нежно поцеловал. Она немогла справиться с волнением, даже когда они спустились вниз. Они сидели закухонным столом и разговаривали час за часом, как делали это по телефону втечение нескольких недель. И только около двух часов ночи они снова поднялисьнаверх, пожелали друг другу спокойной ночи, обменялись бесконечно долгимпоцелуем возле комнаты Мел, и он, улыбнувшись и махнув на прощание рукой, пошелнаверх к себе. А Мел обдумывала каждое слово, сказанное им сегодня вечером, ипоняла, как ей хорошо с ним. Готовясь ко сну, она мысленно возвращалась кПитеру, радуясь, что он остановился в их доме. Они прекрасно справились сситуацией, и ей нравилось слышать его шаги наверху. Учитывая разницу вовремени, он еще не успел устать, и, как ни странно, она тоже.

Сейчас она могла только лежать и думать о нем, и ейпоказалось, что прошло несколько часов, прежде чем она услышала его тихие шагина лестнице, затем мимо ее комнаты. Она услышала, как закрылась дверь на кухню,и, усмехнувшись, встала с постели и последовала за ним вниз. Он сидел закухонным столом и ел бутерброд с ветчиной и сыром, запивая пивом.

— Я же говорила, что нам надо поесть! — Онаулыбнулась и тоже сделала себе бутерброд.

— Почему вы не спите. Мел?

— Не могу заснуть. Наверное, я простовозбуждена. — Она сидела напротив него, и он улыбнулся.

— Я тоже. Я мог бы сидеть здесь всю ночь иразговаривать с вами, но тогда завтра утром я усну во время доклада.

— А вы приготовили речь?

— Более или менее. — Он объяснил, о чем собираетсяговорить и что хочет использовать слайды нескольких операций, в том числе когдаон оперировал Мари. — А чем вы хотите заняться на этой неделе?

— Буду просто бездельничать и развлекаться, пока выздесь. Я могу прийти послушать вас?

— Только не завтра. Лучше в пятницу. А вы хотите?

— Конечно. — Он удивился, а Мелрассмеялась. — Вы помните, кто я? Я — та дама, которая брала у васинтервью в центральной городской больнице.

Он, изобразив удивление, хлопнул себя по лбу.

— Так вот, значит, кто вы! Я чувствовал, что мы где-товстречались, но никакие мог припомнить, где именно.

— Обманщик! — Она ласково дернула его за ухо, а онпохлопал ее по спине. Было так уютно сидеть вместе среди ночи. Наконец ониснова поднялись по лестнице, держась за руки, словно многие годы прожиливместе, а когда остановились у ее комнаты, Питер поцеловал ее перед сном.