Он досадливо погасил сигарету. Один в этой крошечной комнате, ограниченный в движении, терзаемый противоречивыми чувствами и страстным желанием поговорить с женой, такой теперь недоступной, и от этого еще более желанной. А ведь именно в Беляниново, каждый из собравшихся, нашел летом свою половинку, но понял это не сразу, через переживания и моменты, о которых не очень-то хотелось вспоминать. Вадим имел виды на Надю, Николай уже тогда влюбился в нее, Виктория мечтала о Вадиме, а Надя? Она меньше всего думала о Николае, как и сейчас.

Глава 38

— Вадик, Надюша, я приехала! — крикнула Виктория. Она буквально ввалилась в дом, в руках пакеты, заехала в супермаркет и накупила так много, что сама удивилась. Но это уже потом.

Вадим выскочил из гостиной первым, поцеловал Вику в губы, отнял у нее пакеты и тут же стал в них заглядывать.

— Ты решила, что мы в Беляниново останемся на всю зиму? — пошутил он.

— Хорошая идея, — улыбнулась Корецкая, — может, ну ее, работу? Надюш, как ты думаешь?

— Ты знаешь, что я поддерживаю все твои начинания, даже самые…

— Безумные? — подсказал Вадим, за что получил от Вики шлепок по руке.

— Кстати, насчет безумия, — вспомнила Вика, — Вадим, трость осталась в машине, сходи за ней, пожалуйста. Но честное слово, я даже не догадываюсь: зачем ты меня попросил купить ее. Это что, такая новогодняя шутка?

— Если бы, — вздохнула Надя, — трость нужна для моего мужа.

— Николя? Он здесь? — обрадовалась Вика.

— Да, и у него вывих лодыжки, — на ходу пояснил Вадим, накинул куртку и вышел за дверь.

— Я ничего не понимаю, — пожала плечами Вика, сняла очки. — Давай рассказывай, — обратилась она к Наде, — что у вас произошло, пока меня не было…

Не в силах больше оставаться в своей комнате, словно в заточении, Николай решил спуститься на первый этаж, будет настойчивым и все-таки поговорит с Надей. Из гостиной доносился смех, Фертовский остановился, не доходя до гостиной, услышал голос жены, но слова разобрать было невозможно, хотя говорила она эмоционально. В ответ опять смешок. Хлопнула входная дверь, Николай не успел обернуться.

— Подслушиваешь? — Вадим подошел к брату, протянул ему трость. Весьма удобную. — Держи, с ней тебе будет удобнее передвигаться. Скажи «спасибо» Виктории, это она ее купила. Давай, давай, примеряйся. Не своди на нет хотя бы ее старания, — он сказал это с такой многозначительной улыбкой, что Николай почувствовал, как ему хочется сейчас убежать отсюда, куда глаза глядят. На душе и так было скверно. Да, жена, оказалось, ни в чем не виновата, это принесло невероятное облегчение, но ничуть не облегчило создавшегося нынешнего положения. Теперь у нее были все причины обижаться на него. Хотя она знает, что он ее больше не подозревает и не винит. И когда сам решил с ней поговорить, она отказалась, вернее, не хочет слушать. Как же ее поведение сегодня разительно отличается от вчерашнего. Да, кажется, она решила показать характер.

Услышав голос Вадима, Вика и Надя вышли из гостиной.

— Добрый день, Виктория! — поздоровался Фертовский, держа в руках трость, и при этом выглядел растерянным.

— Привет, Николенька! — дружелюбно улыбнулась она, чмокнула его в щеку. — Как самочувствие?

— Благодарю, сейчас лучше, — учтиво ответил он и посмотрел на Надю. Ему теперь все время хотелось на нее смотреть, видеть ее лицо, особенно глаза. Но именно их она и прятала. — Спасибо за это, — добавил он, указав на трость. Перспектива, на самом деле, была совсем не радостной, но в данном случае отказываться от нее — ухудшать ситуацию не только в отношении себя. Вадим прав.

— На здоровье, — отозвалась Вика. Это пожелание имело самое прямое назначение. — Ну, что, пора заняться организацией обеда? И хорошо бы закончить с ёлкой. Я привезла игрушки, мишуру и еще замечательные гирлянды-фонарики. Николя, надеюсь, тебе будет не трудно с ними разобраться?

— Конечно, разберусь, — отозвался он и посмотрел на Надю. Она быстро отвела взгляд.

— Надюша, ты останешься наряжать ёлку?

Вика незаметно толкнула подругу в бок.

— Нет, — торопливо ответила она, сделав вид, что не заметила тычка Виктории. — Женское дело — на кухне хозяйничать. А мужское — заниматься гирляндами, — добавила она и первой ушла. Через несколько минут оттуда послышался приглушенный разговор.

Приезд Вики привнес в дом оживление. Надя подумала, что сразу стало как-то шумно, весело, такие, как она, способны собирать вокруг себя людей, создавать настроение, поднимать тонус. Энергия из нее била ключом, и Наде это очень нравилось. Недостатки Вики тонули в ее обаянии, готовности сопереживать, если необходимо — помогать, она не умела умно и долго рассуждать, логично раскладывать все по полочкам, зато могла утешить и настроить на положительные моменты, подчеркивая, что Надя — лучшая и все у нее будет хорошо. Она искренне верила в это.

Вадим и Николай переглянулись — что ж, ёлка ждала их. На ней уже красовались нарезанные Надей снежинки, возле стула находился большущий пакет с игрушками и украшениями. Сбоку торчал край яркой коробки. Вадим потянул за него и вытащил. Это оказались гирлянды.

— Иллюминация, держи, — он протянул коробку Николаю. Сам стал распаковывать яркие свертки.

Николай крутил в руках коробку и думал о своем. Перед тем как уйти на кухню, жена удостоила его взглядом. На него нахлынула горячая волна любви, опьяняющей. Такое с ним бывало редко, вернее, никогда, до Нади. Именно с ней он ощущал этот самый хмель, что-то на уровне химии, какие-то процессы в голове.

Там, на лестнице он едва сдерживал себя, так хотелось, отбросив все сомнения и нерешительность, заключить жену в крепкие объятия и никогда не отпускать. Но он не сделал этого, отчетливо понимая, что возможно, все только усложнит. В глазах Нади не было той нежности, к которой он так привык. Она умела ласкать одним лишь взглядом. Там плескалось изумрудное бездонное море, в котором Фертовский каждый раз тонул. Шансов спастись не было, да он и не желал спасаться. Плен казался намного слаще свободы, к которой, как ему казалось раньше, он стремился. Свободы от сердечных мук и переживаний, от возникающей зависимости и необходимости идти на компромисс. Однако в данном случае, всего этого не требовалось. Хотя Надя Андреева не была покладистой и смиренной. Просто в их отношениях присутствовала гармония, вернее, она возникла, когда они стали жить вместе. Их стала связывать в определенный момент не только схожесть мыслей и слов, но и разное, отнюдь не раздражающее отношение к тому или иному предмету или явлению. Во взаимном удовольствии они открывали миры друг друга. Но, оказывается, и мир может