Хорошо, что хотя бы они с Сисси во всем разобрались. Выкрикнув какую-то глупость насчет кражи волос, бедная девушка расплакалась и призналась, что это Саванна Хейс заставила ее сказать Рене, чтобы та оставила Трэвиса Дила в покое. Саванна обманом принудила племянницу Вайноны предостеречь Рене, убедив ее в том, что выносить волосы из салона – это противозаконно. Бедная Сисси была в ужасе и в полной уверенности, что ее накажут за «кражу» волос, и Рене с Вайноной пришлось долго ее успокаивать, пока Сисси не уверилась, что не потеряет работу из-за своего так называемого «воровства». Вероятно, Вайнону такие козни возмутили, но она ничего не могла поделать. Как и Рене, она была слишком обязана своим успехом тому, что Саванна рекомендовала ее салон своим знакомым, и не могла открыто бросить этой женщине вызов. Если ситуация не выйдет из-под контроля, сказала она, им трем придется просто смириться и жить дальше.

Рене это устраивало. Если Саванне так нужен Трэвис, то пусть она забирает его себе. Она, Рене, не станет губить свою репутацию и ставить под угрозу финансовое благополучие своей семьи ради мужчины, которого едва знает.

Однако к тому времени, когда она приехала домой, Рене чувствовала, что еще чуть-чуть – и она заплачет. Саванна была хорошей клиенткой, и Рене льстило, что она рекомендовала ее стольким своим знакомым. Она была благодарна Саванне Хейс. Но эта женщина без всяких угрызений совести сделала все, чтобы настроить клиенток Рене – на многих из которых Рене смотрела почти как на своих родных – против нее. И теперь она была напугана и чувствовала себя совершенно беззащитной. Когда она вешала свое пальто на крючок рядом с парадной дверью, на глаза ее навернулись горючие слезы.

Нет, нельзя об этом думать. Ведь скоро приедут Джек и его семья. Надо еще так много сделать, чтобы приготовить дом к приему гостей, сказала себе Рене. Если она позволит себе впасть в уныние, это всем испортит Рождество. Она почти уже заставила себя успокоиться, когда на верхний этаж поднялся Уэндел и заглянул за угол коридора.

– Привет. Как дела на работе?

Рене открыла было рот, чтобы ответить, но слова застряли у нее в горле, и она замотала головой. Ее отец двинулся к ней, раскрыв объятия, и она почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами.

– Что с тобой, котенок?

– О, папа! – И она зарыдала.

Рене прижалась головой к его груди и почувствовала, как по ее щекам ручьями текут слезы, в то время как отец гладит ее по спине. Рене охватило невыразимое облегчение – как здорово чувствовать, что тебя ласково гладят по спине и говорят тебе, что все будет хорошо – но к этому облегчению примешивалось чувство вины. Все идет отнюдь не хорошо, к тому же отцу опять приходится ее поддерживать и утешать. А что еще хуже, так это то, что какая-то маленькая и эгоистичная часть ее души желает, чтобы плечо, на котором она плачет, принадлежало не ее отцу, а Трэвису Дилу.

От этого желания Рене стало стыдно. После всего, что сделал для нее отец, она должна быть благодарна ему до конца жизни. А кем ей приходится Трэвис Дил? Он просто-напросто пару раз вывел ее в свет. Наверное, только потому, что ему было известно, что Киран будет участвовать в его программе в школе, и потому, что ему вздумалось попытаться покорить ее. К тому же он принадлежит другой – Саванна Хейс наглядно это продемонстрировала. Какой же смысл изводить себя из-за того, чего никогда не может быть?

Она выпрямилась и вытерла глаза.

– Прости, папа. У меня просто был трудный день, – с вымученной улыбкой сказала она. – А как дела здесь?

– Отлично, – ответил он. – Жаловаться не на что. МакКенна перенесла свои вещи к тебе в комнату, а Дилан обещал держать свою дверь закрытой.

Рене была приятно удивлена.

– Мак перенесла ко мне все свои вещи?

– Все, кроме кровати.

– Ты знаешь, что я имела в виду. Как тебе удалось это сделать?

– Да это не я. Это пес.

Рене взглянула в сторону лестницы, верх которой был плотно отгорожен от ступенек детским барьером.

– Ты не шутишь?

Уэндел покачал головой.

– Как ни странно, так оно и было. Я сказал, что к псу ей хода нет, пока она не перенесет свои вещи. – Он бросил на дочь многозначительный взгляд. – Это заняло у нее примерно десять минут.

Рене хорошо знала этот его взгляд. Так ее отец пытается донести до нее свою мысль, хотя он при этом не сказал ни слова – главным образом потому, что ему было известно: если он это скажет, она с ним не согласится. Рене тоже устремила на него многозначительный взгляд.

– И?..

– Хм? Да нет, ничего, – беззаботно сказал он. – Я просто подумал, что тебе это будет интересно.

Рене почувствовала, что смягчается. После того что с ней случилось сегодня, она была не в том настроении, чтобы пытаться заставить кого-то в чем-то признаться. Что бы ни было у ее отца на уме, он скоро все скажет ей сам. Но честно говоря, она чувствовала облегчение из-за того, что ей не придется ссориться с МакКенной, чтобы заставить ее перенести свои вещи. Если к этому приложил руку – или лапу? – пес, она была этому рада.

Пес.

Рене прикусила губу. Помимо ее воли ей было любопытно, как там этот пес. Вчера у бедняги был такой несчастный и жалкий вид, что она разрешила Кирану накрыть его одним из ее старых вязаных шерстяных пледов и пойти спать к деду, чтобы быть рядом с псом. Хотя ее и беспокоила мысль о том, как к появлению в ее доме пса отнесутся Джек и Меган, она никогда и мысли не допускала, что его можно куда-то прогнать.

– Ну, так как там пес? – спросила Рене.

– Уже лучше. – Уэндел кивнул в сторону лестницы. – Хочешь спуститься и посмотреть сама?

– Да, конечно. Почему бы и нет?

Пес лежал на полу, растянувшись на вязаном пледе, и, по-видимому, спал. Киран сидел рядом с его головой, глядя на него глазами, полными обожания. Когда в комнату вошла Рене, Киран приложил палец к губам. Она кивнула.

Что там говорится в старой поговорке? Не будите спящую собаку?

Она посмотрела на Уэндела, и они оба опять поднялись на верхний этаж.

– Он уже может вставать? – спросила она, когда они добрались до лестничной площадки.

– Немного, – ответил Уэндел. – Киран привел его в порядок, но, по-моему, это его утомило.

– Во всяком случае, сейчас он явно выглядит лучше, чем вчера вечером.

Она опустила глаза и посмотрела на свою одежду, которая, как всегда, была усыпана обрезками волос.

– Думаю, мне и самой нужно привести себя в порядок. Папа, с тобой связывался Джек?

Уэндел кивнул:

– Да, он позвонил около часа назад и сказал, что они немного опаздывают.

– Хорошо. Итак, что еще надо сделать в доме?

– Ничего. Я пропылесосил весь второй этаж, а Киран застелил в своей комнате кровати для девочек.