Что ему оставалось делать? Сварог пожал плечами и подземнымикоридорами направился следом за инвалидной коляской.

…Оказавшись вытолкнутым на узкой решетчатой площадке метрахв двадцати от пола, Сварог посмотрел вниз… и смог только шепотом выматериться.Он подозревал, что после фальшивого звездолета и встречи с Щепкой удивить егобудет непросто.

Ничуть! Для удивления еще оставалось полно места.

Вот она – тайна секретного цеха, из-за которой был убитдиректор Тон-Клагг. Вот он, «Стеклянный дождь», оружие возмездия Щепки. Прямоперед ним.

Подумалось вдруг: все разумные обитатели этого мира страдаютгигантоманией. Подводная лодка Мины, «Буреносец», звездолет – а теперь еще и это.

Огромный ангар был наполнен грохотом и лязгом. Сверкаласварка. Над головой, под крышей шумно перемещались краны. А в центре… Да причем тут центр, когда почти все пространство цеха занимал собой… Танк. Да какойтанк – стальной гигантозавр! Размерами сравнимый с большим торпедным катером,не меньше, где-то даже элегантный в своей кажущейся бегемотистости, он состоялиз шести уровней-платформ – шести исполинских «блинов», положенных друг надруга: внизу самый большой, затем поменьше, и так далее, как в детскойпирамидке; но даже верхний, самый маленький, размером был сопоставим с… дажетрудно было подобрать сравнение… сопоставим с трансформаторной будкой,наверное; и на каждой платформе – башенные пушки, надстройки, турели,пулеметные гнезда, казематы – вертящиеся, неподвижные, высокие, плоские,цилиндрические, полукруглые. И по всей высоте танка, от титанических гусениц досамой вершинной платформы, бесспорно являющейся командирской башней, окруженнойрешетчатой металлической оградой, по всей высоте были проложены трапы – узкие,на ширину одной ступни. Пользуясь этими лесенками, по танку ползали рабочие,откручивая, прикручивая, проверяя, налаживая, закрепляя, монтируя. Спереди,сбоку, сверху танка – короче, повсюду были установлены фары, размераминапоминающие небольшие прожектора. Когда эта гора попрет ночью,–отстраненно подумал Сварог,– то будет похожа на самоходный небоскреб…Было что-то знакомое в силуэте железного монстра, что-то подобное он уже виделкогда-то. Невольно вспомнился танк, ползущий сквозь сумрак и дождь и заливающийвсе вокруг себя ослепительным светом прожекторов.

– Это «Буреносец»,– словно прочитав его мысли, снепонятной интонацией сказала Щепка.– Тот самый, с помощью которого твойбедный друг намеревался сокрушить мою Мониторию, но… усовершенствованный.

Сварог повернулся в ее сторону – она смотрела натанк-великан влюбленным, переполненным восхищения взглядом. Такими глазамисоплюшки, запершись в своих комнатках, рассматривают фотографии любимого актераили рокера, готовые отдаться ему в любой момент.

– Его оставили там, на поле боя под Некушдом. Он гнил,ржавел, разрезанный на части, врастал в землю. Потом Ролн-Терро через своиканалы добился разрешения отправить брошенную военную технику на переплавку. Иего привезли сюда. Только никто и не думал уничтожать «Буреносец». Я решилаперестроить его в еще более могучее, еще более неуязвимое создание. «Стеклянныйдождь». Ха, знаешь, в чем была ошибка проектировщиков первого «Буреносца»? Онипытались создать совершенное оружие против магии – но без помощи магов. Мыисправили эту ошибку! И теперь в Короне нет оружия, равного «Дождю». И я готовапрямо сейчас, в одиночку, поквитаться со всем войском Мар-Кифая…

Она смотрела на танк и бормотала, бормотала, описываласладостные картины, встающие перед ее затуманенным взором. Сварогу стало дурно,он отвернулся. Близнецы стояли поодаль и безучастно смотрели на танк. Вот,оказывается, чем они так похожи друг на друга – одинаковым выражением глаз. Аточнее, полным отсутствием какого бы то ни было выражения. Пустые, холодные,бессмысленные, одинаковые зенки… Как у рыб…

– Верхом на «Дожде» мы ворвемся в мою столицу,– Щепканервно ощупывала свое лицо, не отрывая взгляда от танка.– Мы пройдемсквозь улицы и проспекты, круша приспешников предателя, сровняем его резиденциюс землей… Ни один удар магии не страшен «Стеклянному дождю», он подавляет любыевоздействия, зато сам разит направо и налево испепеляющим волшебным огнем!Мар-Кифай будет убегать, да, убегать, жалкий трус, но я догоню его на моемревущем скакуне, я раздавлю его гусеницами, вомну в грязь, потом дам задний ходи еще раз проеду по его трупу, и еще! и еще!! пока его тело не будетрасплющено, искромсано, пока оно не исчезнет, не перемешается с грязью, покасамо не станет грязью, налипшей на траки моей сияющей машины! О, я не будуиграть с ним, как играю с твоим другом, потому что твой друг – мой враг, но онвраг поверженный, а значит, моя собственность, а Мар-Кифай – предатель иизменник, его я убью быстро, быстро…

Наконец она выдохлась, замолчала, тяжело дыша и роняя слюни,и только тогда Сварог, изо всех сил стараясь говорить как бы между прочим,позволил себе поинтересоваться:

– Извини, я глуп, я не понимаю… Этот мой друг, который твойвраг… Это кто?..

Щепка усмехнулась.

– Конечно, ты глуп, потому что ты тоже предал меня! Всепредатели будут наказаны за свою глупость… А твой друг – это тот, которыйоскорбил меня и объявил мне войну. Ему не удалось скрыться в колониях, явыследила его и три года назад поймала. Я, а не Мар-Кифай…

У Сварога потемнело в глазах.

– Он… здесь?

– А где же еще! Желаете взглянуть, граф?

…Экскурсия по владениям Щепки продолжалась. Они остановилисьв одном из бесконечных коридоров, около двери с глазком, и глазок тут жеосветился изнутри – в камере зажегся свет.

– А почему нет Монаха?– вдруг забеспокоиласьЩепка.– Где Монах? Сбежал?! Приведите Монаха, я хочу, чтобы и онпосмотрел!

Н-да, логика из ее слов исчезла окончательно. Жалость,которую Сварог поначалу испытывал к боевой подруге, развеивалась, как дым на ветру.Двое вертухаев бросились куда-то по коридору, трое остались в свите. «А вотответьте-ка мне, господа ученые,– чувствуя, как откуда-то из желудкамедленно поднимается клокочущая волна ярости пополам с омерзением, подумалСварог,– как при столь очевидном, мягко говоря, помутнении рассудка этасука умудряется командовать толпой подчиненных, строить боевую машину и всерьезрассчитывать на государственный переворот?»

Наконец привели Монаха – растрепанного, недоумевающего,злого.

– В очередь, господа, в очередь на просмотр познавательногосюжета,– Щепка прыснула и издевательским жестом пригласила Сварогасмотреть первым.

Сварог, сжав зубы, зная уже, что увидит в комнате и страшасьувидеть, приник к глазку.

По комнате, где все – потолок, пол, стены, скудная мебель,матрас, простыня, одежда – было ослепительно белого цвета, неустанно ходил отстены к стене худой человек с гривой седых всклокоченных волос. Он то и деловсплескивал руками, яростно жестикулировал, безостановочно шевелил губами,словно вел с кем-то жаркий спор. Но в комнате больше никого не было. Потомчеловек вдруг остановился, резко повернулся и уставился на запертую дверь.Темные круги под выпученными глазами, бледное, осунувшееся лицо, нервическиподрагивающие уголки рта… Но главное – взгляд. Он смотрел на дверь взглядом,который мог принадлежать только совершенно безумному человеку. Это был ГорРошаль. «Ты должен замкнуть круг»,– говорила Праматерь. Вот, пожалуйста:круг замыкается, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Вот только…