Да вам, куда ни сошли,– хуже не будет. Так чтопрощайте! И зла не держите! Налегке, оно легче уходить…

Г. Горин. «Поминальная молитва»

Честное слово, каких-то полчаса назад все было нормально.Полчаса назад все было… ну, не сказать чтобы отлично, но весьма неплохо:наконец-таки у Сварога вроде бы появился шанс. Появилась вроде бы возможностьубраться из этого мира – и не просто убраться, а найти дорогу на Талар. Если, конечно,Праматерь Пон-Тулла не врала. Наверное, не врала – по крайней мере детектор лжиСварога сонно помалкивал в течение всей аудиенции.

Равно как молчал и детектор опасности – как всегда, до порыдо времени. С-сволочь…

А вот теперь все изменилось. В одночасье изменилось, водноминутье! И ничего нельзя было повернуть назад. Теперь его величество СварогПервый, граф Гэйр, маркиз и все такое прочее, что в принципе уже не стольважно, лежал навзничь на холодных каменных плитах не то алтаря, не то первобытногооперационного стола. Совершенно обнаженный. Опутанный лишь паутиной не топроводов, не то… не то и в самом деле паутиной.

Лежал и умирал. В прямом смысле этого малоприятного слова.

Умирал от проникающего ранения. Но самое идиотское, что ударбыл нанесен оружием, которое держала рука человека, так что, господа, никакихпретензий к магии! Родная магия, сказавши напоследок: «А я ведь предупреждала!»– ушла от лара, хлопнув дверью…

Нет, ну вот ведь блин, а?! В общем, расслабились вы, милорд,со всех сторон неуязвимым себя возомнили – вот и получайте. По полнойпрограмме.

И ладно бы геройски пасть в бою, сражаясь с превосходящимисилами противника, яростно отбивая одну атаку за другой, не замечая ран и несчитая трупы врагов – не так это, понимаете ли, стыдно. И не то что очень ужхочется, перекинувшись, попасть именно в Валгаллу, но все-таки…

Больно уже не было. По крайней мере было не так больно, какполчаса назад, когда клинок обжигающе холодной, ослепительно яркой иглойвонзился в королевскую плоть, вспарывая кожу, мышцы и внутренние органы…

Оказывается, за время странствий по мирам и вселенным Сварогпорядком позабыл, что такое настоящая боль. Не душевные терзания, нет, неморальные страдания, а самая что ни на есть физическая мука, примитивная,запредельная, та самая боль, когда осознаешь, как жизнь тягуче вываливается изтебя, будто варенье из перевернутой банки, когда отчетливо понимаешь, что вотоно, что это всё, конец, что здесь уже ничего не будет, а если что и будет, тотолько там, и появляется ощущение полного бессилия, смешанного с какой-тодетской обидой, а еще растет, ширится страх перед ждущим тебя там, за чертой, итело перестает слушаться, и вместе с чувствами постепенно уходит реальность ипоявляется Тоннель…

Дыхание было лихорадочным и неглубоким, и это было странно –Сварог явственно чувствовал, как удары сердца становятся все более редкими, всеболее гулкими, тамтамом отдаваясь в висках: стало быть, и кровушка должнамедленнее протекать по венам и прочим артериям, стало быть, и легкие должны сокращатьсяреже…

А кровь, вот, кстати? Е-мое, куда кровушка-то моя деваетсяиз раны? Стекает на пол? Фи, милорды, как пошло – для столь влиятельной-топерсоны…

Страх, чувство бессилия, ощущение конца куда-то пропали.Осталось только глухое любопытство – что происходит сейчас и что будет дальше.Ну, и еще боль оставалась, конечно. Пульсирующая и нудная, как при флюсе. Болькольцом концентрировалась вокруг раны, горела ацетиленовым огнем, а глубже,непосредственно под кожей, растекалась ледяным онемением. Ног и рук он уже нечувствовал: ноги и руки, стянутые кожаными ремнями на то ли хирургическомстоле, то ли алтаре, уже отдалились на расстояние в миллион световых лет истали совершенно чужими, незнакомыми, а онемение поднималось и поднималосьвыше, смыкаясь вокруг раны.

И да, было еще любопытство. Тупое и безразличное.Отстраненное. Сварог видел тускнеющим взором склонившуюся над ним ПраматерьПон-Туллу. Праматерь внимательно прислушивалась к его агонии, пока четыреМатери суетливо тянули к умирающему телу Сварога концы разноцветной паутины,противоположные нити которой исчезали где-то в полутьме зала, а восемь Дочерейвокруг занимались производственной гимнастикой в весьма замедленном темпе.Колдовали, не иначе. Сучки.

– Ты уходишь,– внятно сказала Праматерь.– Тыслышишь меня? Ты запомнил мои слова? У тебя еще остались силы кивнуть.

У Сварога, откровенно говоря, еще оставались силы послатьПон-Туллу по самой дальней Праматушке, однако он не стал расходовать их настоль бесперспективное дело. Поэтому Сварог медленно кивнул.

Праматерь в ответ слабо улыбнулась и осторожно положила емув ноги Око Бога.

– Не бойся,– как всегда, зело понятно сказалаона.– Око Бога настроит тебя на себя. Оно послушается, когда придет срок.И тогда не промахнись… Замкни круг, и обретешь себя.

На этот раз у Сварога достало сил растянуть непослушные губыв усмешке – хотел в презрительной, но усмешка вышла какой-то… беспомощной, чтоли. И только. Боль исчезла окончательно, даже вокруг раны, онемение растеклосьпо всему телу, захватило сердце, оккупировало мозг и погрузило сознание Сварогав мутную тишину.

…Банально, конечно, но говорят, что в момент смерти передчеловеком прокручивается вся его жизнь, хотя, насколько известно, пока ещеникто не рискнул добровольно проверить сие утверждение на собственном опыте,чтобы потом рассказать всем интересующимся.

Сварог же мог считать себя в этом вопросе теперьспециалистом. Вся не вся, но события последних дней урывками пронеслись передего внутренним взором с головокружительной скоростью.

Черт возьми, а как неплохо все начиналось!

…Город Некушд, очаг контрреволюции. Таинственный кристаллОко Бога, который Сварог по заданию Визари, предводительницы магов-повстанцев,привез сюда, чтобы организовать в городе пятую колонну. Арест на вокзале…

И, черт подери, Гор Рошаль, живой и здоровый. Честное слово,Сварогу в первый момент захотелось ущипнуть проклятого охранителя –удостовериться, что это не галлюцинация. Или ущипнуть себя – удостовериться,что он не спит.

Он не спал, и перед ним холодно улыбалась отнюдь негаллюцинация. И это не было ни колдовством, ни наведенной иллюзией, ни всякимпрочим магическим воздействием – если, конечно, не появилась магия, которую незаметит «третий глаз» лара. А «третий глаз» лара видел перед собой несомненно человека,из плоти и крови…

Сварог пребывал в состоянии полного обалдения всю дорогу,пока их в закрытом электромобиле везли, как выразился Рошаль, в «его скромнуюрезиденцию». Индикатор опасности тихонько попискивал, но как-то нерешительно.Девушка по имени Келина Ван-Ради, которая выдавала себя за жену Сварога, а насамом деле была соглядатаем, навязанным Визари,– была потрясена неменьше. И можно было понять девчушку: «супружеская пара» благополучно достиглавражеского Некушда, миновала линию оцепления Каскада – и вдруг появляютсясолдаты, и начинается драка, и падают с потолка решетки, отрезая путь кбегству… И вылезает откуда-то долговязый тип, «муженьку» явно знакомый, и всенеожиданно успокаиваются. Каскадовцы холодно-вежливы и угрюмо-предупредительны.Хотя оружия не опускают. А теперь вот черный электро-«воронок» – и полнаянеизвестность впереди…