Натан забрался в вертолет первым, и они встретились глазами. Она видела, что ему хочется рассказать ей, как это потрясающе, но его слова все равно пропали бы в шуме вертолета. Вместо этого они обменялись улыбками. Он все расскажет ей, когда они вернутся на базу.

То же самое повторилось еще на трех высадках, и наконец они достигли самой высокой на сегодня вершины, где должны были спуститься с высоты пятьсот метров под углом пятьдесят градусов. Они выгрузились в зоне высадки, Скотт дал сигнал, и Кэм взлетел. Они пролетели вниз вдоль спуска и описали большой круг, чтобы Элла все увидела. Скотт поехал, и, когда он достиг первой зоны безопасности, Элла приготовила камеру.

Натан начал спуск, двигаясь по следу Скотта. Элла подняла камеру, но вдруг вертолет задрожал и резко нырнул. Кэм выругался.

Элла опустила камеру и оглянулась, думая, что что-то случилось с вертолетом. Но Кэм смотрел не на приборную доску, а наружу.

Элла взглянула туда же и ахнула. Внутри ее все сжалось, пока мозг пытался осознать увиденное. Скотт мчался, спасая свою жизнь, с Натаном по пятам. А весь горный склон как будто уходил у них из-под ног. Лавина. И снежный поток вот-вот догонял Натана.

Скотт, мчавшийся на несколько метров впереди, смог уйти вбок с пути лавины. Он тут же связался с Кэмом. – Ты видишь?

– Да. Снижаюсь. – Кэм спустился ниже, готовясь подобрать их в любой момент. – Давай, гони, сукин сын, – пробормотал он в рацию. Ни он, ни Элла не могли ничего поделать, кроме как в слепом ужасе следить, как Натан пытается убежать от смертельного сугроба.

Элла поняла, что увидеть настоящую лавину – совсем не то, что смотреть видео в Ютьюбе, где можно перемотать вперед, чтобы не видеть самого страшного, или вообще остановить запись и уйти. Она не могла не смотреть, даже если бы попыталась. Она могла только, замерев, наблюдать, как Натан, направив лыжи вниз, яростно отталкивается палками, стараясь спастись. Но лавина догнала и закрутила его, головой вниз, лыжи в стороны, снова, и снова, и снова.

Последнее, что услышала Элла перед тем, как Натан окончательно исчез в белом клубке, были слова Скотта по рации:

– Тяжелый. Быстро спускается.

– Если так будет продолжаться, нам сегодня не заснуть.

Проведя день в больнице, а добрую часть вечера внизу со Скоттом и его командой, обсуждая их сегодняшний смертельный опыт, Элла наконец оказалась наедине с Натаном в их комнате. Он был жив и цел, и она не могла от него оторваться. И его тело тоже не отказывалось реагировать на ее действия.

– Прости. – Она поправила его пижамные штаны, чтобы резинка не давила на большой синяк на бедре.

Натан выбрался из лавины практически целым, если не считать пары ушибленных ребер, небольшой контузии и вывихнутого плеча, в котором была старая травма от падения с мотоцикла. Лавина оказалась совсем маленькой – для лавины. Небольшая шапка снега, сорвавшаяся от спуска Натана. Когда она замедлилась и Натана перестало крутить, он связался со Скоттом, сообщил, что жив, и даже успел сам откопаться до того, как Скотт нашел его. А к моменту, как к ним спустились канадцы и Трей, Натан уже стоял и рассказывал, как повредил плечо.

Лавина может начаться по многим причинам, но Скотт считал, что это случилось потому, что новый снег выпал на слой уже плотно слежавшегося.

Но, большая или маленькая, лавина была не тем зрелищем, которое Элла хотела бы увидеть снова. У нее тряслись руки, когда она помогала Натану надеть рубашку, потому что его плечо было в лубке. Неудивительно, что Стефани боялась за него. Она не могла себе представить, как это – переживать такое каждый раз, как он выходит из дому.

Элла заправила ему майку, и Натан опустился на кровать.

– У меня все болит.

И у нее тоже. В груди лежал мертвый груз.

Прикусив губу, она попыталась отвлечься, поправляя на Натане одеяло. С учетом деловых переговоров со Скоттом, нависшего развода и свежих ушибов, Натану было вполне достаточно. Последнее, что ему было нужно, – ее причитания над ним.

Но ей было тяжело. Сцена в горах стояла у нее перед глазами. Вот Натан спотыкается, утеряв контроль, и исчезает, погребенный заживо под слоем снега. И не важно, что этот слой был толщиной в пару десятков сантиметров рыхлого снега, и все, что ему пришлось сделать, – это подняться и стряхнуть его. Смотреть на это было жутко. Слеза скатилась у нее по щеке и повисла на подбородке. За ней последовала другая. Натан с интересом наблюдал за ней. Смутившись, она отвернулась и вытерла лицо.

– Эй, – позвал он.

Она повернулась к нему, проведя рукавом рубашки по щеке.

– Иди сюда, – Натан протянул руку поперек подушки, зовя ее в постель.

Она скользнула под одеяло и прижалась к нему, стараясь не задеть ушибы. Он пах больницей, антисептиком и перекисью, и она неожиданно перенеслась в то утро, когда забыла Саймона, те же запахи стояли у нее в носу. Она уткнулась ему в грудь и заплакала.

– Зачем, зачем ты это делаешь?

Он поднял руку и погладил ее по голове.

– Я хочу чувствовать, что живу.

Вертолыжи, полеты в винг-сьюте, свободное падение, безумные прыжки с парашютом. Он делал столько всего и, несмотря на это, говорил ей в интервью, что хотел бы большего – например, подняться на Эверест или пойти в антарктический поход, но поклялся сам себе, что закончил. Но теперь, когда он разводится со Стефани и снова почувствовал вкус экстрима после долгого воздержания, Элла сомневалась, что он сможет устоять.

– Думаешь, оно стоит того, чтобы убиться в процессе?

Слова вырвались у нее, прежде чем она успела передумать. Натан рядом с ней напрягся. Она знала почему. То же самое наверняка говорила ему Стефани.

– Тебе больше не тридцать лет, – рискнула она продолжить. – Собственно, тебе уже ближе к сорока, чем к тридцати. – Она попыталась говорить шутливо.

– Знаю, – его выражение смягчилось, и он хихикнул. И тут же взвыл. – Оххх. – Смех и ушибленные ребра плохо сочетались. – Спасибо, Скай, что сообщила мне мой возраст.

– Всегда пожалуйста, старик. – Она положила подбородок ему на грудь и улыбнулась. В свои тридцать семь он был в исключительной форме.

– И я знаю еще кое-что, – добавил он слегка заплетающимся голосом, прикрывая глаза. Болеутоляющие начали действовать.

– Что же? – прошептала она.

– С тобой я тоже живой.

Эллу разбудил Натан. Он был везде. Жадно целовал ее грудь, покусывал ребра, щипал за бедро, а затем поцеловал ее шрам.

Еще в полусне, но заинтересованная его вниманием, Элла приподнялась на локтях.

– Почему тебя так тянет к моему шраму? – сонно спросила она.

Натан приподнял голову и встретился с ней глазами. Затем перекатился на спину и лег рядом с ней.