– Спасибо, я не голодна! – пискнула я.

Ну вот, начинается! С удовольствием повернула бы время вспять и осталась в доме Геральта. Видела же, как смотрит Соланж, слышала его предложение, и приехала. Теперь пожинай плоды. Отказать некроманту его величества нельзя, придется подчиниться. Или?.. Леди я или не леди?

– Тогда, если не сбежите, разумеется, – Соланж бросил на меня хитрый взгляд, заставив окончательно стушеваться, – выпьем чаю. Я тоже сыт по горло. Королевские обеды, знаете ли.

Воображение нарисовало уставленный обильными яствами стол. Во главе сидят король с королевой. Им прислуживает виночерпий и другие люди, названия должностей которых попадались мне лишь в книгах. У магистра Онекса всех называли одинаково, выделялись только сенешаль и экономка с кухаркой.

Есть за одним столом с монархом – величайшая милость.

Соланж фыркнул:

– Тошнит уже от этой милости! Вы перечитали сказок, леди Дария. – И, отдав хлыст и перчатки слуге, предупредил: – Я ненадолго вас покину, но не волнуйтесь, о вас позаботятся.

Отвесив придворный поклон, Соланж чуть ли не бегом поднялся по мраморной лестнице, разделявшейся на межэтажной площадке с витражом на два марша.

Я выдохнула и огляделась. Холл оказался занятным. Не спеша я изучила витражи на природные темы, кованые люстры, нечадящие, горящие ровным светом, облицованные мрамором в белых прожилках столбы, поддерживающие потолок, и пару скульптур, призванных разнообразить интерьер. Заинтересовавшись, подошла к одной. Женщина, воздевшая руки к небу. Скульптор запечатлел краткий миг танца, сумел точно схватить выражение лица, позу. Мечтательная улыбка на устах, развевающиеся волосы.

– Миледи, – оторвал меня от созерцания бронзовой прелести слуга, – позвольте ваши перчатки.

Растерянно стянула с рук кружевные митенки и подала лакею вместе с невесомой пелериной. Я накинула ее, чтобы уберечься от пыли. Полагалось брать еще зонтик, но время вечернее, солнца нет, можно нарушить этикет.

– Следуйте за мной, миледи, – будто из-под земли возникла служанка, и, присев в реверансе, повела меня к лестнице.

Впервые оказавшись в загородном имении Геральта, я поминутно ахала и удивлялась, а теперь воспринимала роскошь как должное. И к местным удобствам привыкла; если бы довелось вернуться в прошлую жизнь, скучала бы по ванной и горячей воде из крана.

Девушка показалась знакомой. Не она ли прислуживала мне во время заточения? Тогда еще Соланж настойчиво собирался познакомить меня со своей лабораторией и сделать одним из экспонатов.

Меня провели в умывальную комнату для гостей. Я ополоснула лицо и руки и прошла в гостиную, где на низеньком пузатом столике с латунными вставками уже ждал чайный поднос. Я вольготно устроилась в кресле с мягким подголовником. Оно оказалось необычайно удобным и располагало к длительному отдыху. Соланж задерживался, и я разглядывала комнату. Обстановка вызывала недоумение. Нет, тут было все, что положено иметь в аристократических гостиных, но абсолютно ничего личного. Все эти картины, мебель из дорогих пород дерева, коллекция фарфоровых статуэток на камине, расписной экран – ну не верю, будто это покупал Соланж Альдейн. Пригляделась к полотнам – сплошь пейзажи, ни одного бытового сюжета, а тем более портрета.

Переборов лень, я встала и подошла к камину. Взяла в руки пастушку, повертела и поставила на место. Нет, определенно, некромант ее не покупал. Розовое, белое, голубое, золотая окантовка.

– Совершенно верно, я не приобрел ни одной.

Вздрогнув, я едва не выронила фигурку всадницы, которую взяла после пастушки. Так и обернулась, прижимая статуэтку к груди. Соланж стоял в паре шагов от меня и брезгливо взирал на фарфоровую армию на каминной полке. Он переоделся в свободную домашнюю одежду и распустил волосы, позволив тонкой косичке щекотать ухо. То самое, на котором притаился кафф в виде черного дракона. Шипастый хвост украшал крохотный рубин.

– Надеюсь, позволите? – Некромант указал на тунику. – Вы не навсейка, не станете брюзжать. Да и на крыше намного удобнее сидеть без жилета.

– На крыше? – удивилась я и, вспомнив, что все еще сжимаю в пальцах миниатюрную всадницу, поставила ее на место.

– Лучше всего беседовать, когда на город опускается ночь. Не душно.

Ох, не хочется как-то. Может, я и наиви, но прекрасно понимаю, что меня приглашают на свидание. Осталось только принести на крышу бутылку вина и начать показывать звезды.

Соланж приподнял краешки губ, но промолчал. Он занял место за столиком и указал мне на второе кресло.

– Вы женщина, вам и разливать чай, – нахально заявил некромант. – И, – тут он не удержался от смешка, – вашим романтическим мечтам не суждено сбыться. Я бы пригласил еще одного собеседника, но не судьба, поговорим вдвоем. Жаль, конечно, Чувствующий не помешал бы.

Я нахмурилась, пытаясь осмыслить ситуацию. Соланж знает, зачем я приехала. Откуда? Прочитал мысли? Вероятно, иначе не заикнулся бы об Эллане. Поведение некроманта смущало, и я твердо решила не задерживаться у него в гостях.

Замяв тему с крышей, я уцепилась за статуэтки. Кто же их купил?

– Понятия не имею, миледи. Дарила Евгения. Ее величество, – поправился Соланж. – Хотела создать ощущение уюта, чтобы напоминало о доме. Хотя, признаюсь, никто из рода Соланж ничего подобного на камин не поставил бы.

Я нахмурилась. Королева? Ой, вряд ли она бы стала так заботиться о простом подданном, даже таком важном, как Соланж. Наверняка пыталась обольстить, но некромант, увы, остался глух. Насколько я поняла из объяснений Норжина, женщины здесь не стеснялись оказывать мужчинам знаки внимания, порой ухаживали и открыто предлагали сожительство. Как же настырна ее величество, если за столько лет не оставила попыток заполучить Соланжа! Сдается мне, это дело принципа. Какой-то мужчина – и отверг!

– Вы опять интересуетесь моей личной жизнью.

Я вздрогнула от полного ехидства голоса некроманта. Совсем забыла, что он читает мысли. Скорей бы руны сошли!

– В прошлый раз выпытывали, кого я люблю, теперь – кто хочет завести со мной… кхм… близкие отношения. Право слово, – Соланж выпрямился и скрестил руки на груди, – не хочется грубить, но придется, если вы, специально или по наивности, попытаетесь заняться душевным врачеванием. Давайте пить чай. Он настоян на ягодах, успокаивает и снимает усталость после длинного дня.

Пунцовея, я потянулась к заварнику. Дорогой, настоящий костяной фарфор! У дяди за семью замками хранился подарок – вазочка, а тут целый сервиз. Никаких излишеств в виде росписи, только благородная позолота по краю.

Янтарный, как глаза Соланжа сейчас, в искрящихся лучах заката, напиток заструился по стенкам. Некромант кивнул, давая понять, что ему достаточно, и потянулся за чашкой. Косичка качнулась и кончиком на миг коснулась моей руки. Я успела рассмотреть кафф. Тонкая работа, даже чешуя отчеканена. И камень старинный – по огранке видно.