Он помолчал, задыхаясь. Разговор, даже очень тихий, отнимал у него слишком много сил. Джек сделал хриплый вдох.

– Посмотри на себя, Альфи. Прислушайся к себе. Если ты знаешь способ повернуть произошедшее вспять, обрести настоящую жизнь, настоящих друзей, то услужи себе! Когда-то я был тебе другом. Надеюсь, что так. Но теперь тебе нужны друзья, которые не…

Он замолчал, переводя дыхание.

Подбородок у него перестал дрожать, и он посмотрел мне прямо в глаза.

– …которые не уйдут от тебя вперёд.

– Спасибо, Джек, – сказал я.

Я протянул руку для рукопожатия, и он в ответ протянул свою. Его рука была мягкой, но не вялой, я почувствовал пальцами движение его пергаментной кожи. Джек улыбнулся, и плечи его слегка расправились, словно часть ноши ему удалось с себя снять.

– И ещё одно… – начал было он, но тут в дверь заглянула Санжита.

– Всё в порядке, Альфи?

Не дожидаясь ответа, она вошла в комнату.

– Ты меня представишь?

Она направилась к Джону, протягивая руку.

– Санжита Прасад, социальный работник, прикрепленный к Альфи. А вы?

– Я, э… здравствуйте. Джон МакГонагал. Это мой отец, Джек. Мы… мы дружили с Хильдой. Мамой Альфи. Просто хотели, понимаете, повидать молодого человека.

Санжита улыбнулась, но я забеспокоился. Сколько времени она была здесь? Вдруг она подслушивала? Тётушка Рита, должно быть, вызвала её, сказав, что у меня два пожилых визитёра. Мне это всё не нравилось.

Какое бы ни создалось настроение в этой душной гостиной, теперь оно было разрушено.

Джон сказал:

– Вставай, папа. Пожалуй, нам пора уходить.

Он помог старому Джеку подняться.

– Рад был познакомиться, – кивнул Джон Санжите, а старый Джек добавил:

– Приветствую.

– Давайте я провожу вас, – я пошёл к выходу, приноравливаясь к их медленным шагам.

Санжита с подозрением смотрела на меня.

В коридоре Джон, понизив голос, спросил:

– У тебя всё в порядке, сынок?

Я кивнул. Конечно, всё было в высшей степени не в порядке, но ему я не мог об этом сказать. Не сейчас, когда Санжита находилась рядом. Джек засунул дрожащую руку в карман пальто и достал пакет с каким-то предметом. Он передал пакет мне и произнёс с улыбкой:

– Пришло время вернуть её, Альфи.

В пакете была моя «Сказка о двух городах» Чарлза Диккенса.

– Спасибо, – сказал я.

– Удачи тебе, Альфи. Ты был хорошим другом. Жаль, что я не мог соответствовать.

Затем Джек и Джон осторожно спустились по стёртым ступенькам и сели в машину Джона, которая стояла на набережной.

Я обернулся и увидел, что Санжита, скрестив руки, стоит в коридоре и смотрит на меня.

– Ты что-то задумал, Альфи Монк, – сказала Санжита.

Тон её был мягким и дружеским, но одновременно резким и острым, как лезвие.

– Я не спущу с тебя глаз, молодой человек. Или не очень молодой. Ты бы лучше…

Её речь прервали Таша и Мелания – девочки из Дома графа Грея. Громко хохоча, они сбежали вниз по лестнице. Одна из них врезалась в Санжиту.

– Извините! Альфи, пойдёшь к заливу?

Некоторые дети любили тёплыми вечерами плескаться и играть в воде. Меня позвали впервые, и втайне я очень заволновался.

– Да, увидимся там, – ответил я.

Девочки захихикали над чем-то, известным только им, и выбежали на улицу.

Санжита кивнула мне:

– Будь осторожен, Альфи, я за тобой слежу.

Затем она ушла, оставив меня в коридоре, где висели доски объявлений, лежал износостойкий ковёр и пахло дезинфекцией.

Джек был прав: надо всё повернуть вспять.

Я вспомнил про пакет, вынул оттуда книгу и нахмурился. В книгу что-то вложили, отчего она стала толще, чем раньше. Это оказался конверт – от Джека.

На конверте было написано: «На всякие мелочи», а внутри лежали две пятидесятифунтовые банкноты.

У меня появилась идея.

Я вернулся в свою комнату, достал мобильный телефон, выданный мне Санжитой, и включил его, чтобы отправить первое в жизни сообщение.

Дорогая Рокси!

У меня есть идея, как попасть в то место, о котором мы говоримы. Давайте встретимся втроём на станции завтра в 8 утра.

Искренне твой, Альфи.

Через несколько секунд телефон звякнул, и я прочитал ответное сообщение: «ЛОЛ ОК».

Ответ получился короткий, но я не сомневался, что он означает «да».

Третью ночь подряд я почти не спал, но на этот раз причиной были не страх или печаль, а предвкушение.

Я разработал план, как вернуть последнюю сохранившуюся на земле жемчужину жизни.

Этот план, безусловно, был отчаянным и дерзким. Но единственным.

Я собирался подкупить кого-то, чтобы тот нарушил закон и отвёз нас на остров Коквет.

Дорога до Амбла – поездом до Ньюкасла и затем автобусом – занимает около двух часов. Мы прибываем на место и понимаем, что день намечается холодный.

Часы на церкви бьют десять, и огромная дама в переднике поднимает рольставни в кафе «Нептун».

Амбл – малоэтажный приморский городок с домами песочного цвета. Он словно прижимается спиной к Северному морю. В воздухе всегда стоит лёгкий запах соли, и я слышу, как люди говорят друг другу: «Э, запах меняется, так ведь? Скоро пойдёт дождь».

Остров Коквет находится недалеко в море. Издали, кроме маяка, на нём ничего нельзя разглядеть.

Альф и помалкивает. Он лишь изложил нам свой план, который стал возможным благодаря двум пятидесятифунтовым купюрам. Альфи их нам показал. Я так и не понял, зачем он позвал нас, но Альфи сказал, что для достоверности. Он собирается изображать взрослого и надеется, что присутствие детей усилит эту иллюзию. Не знаю. Думаю, он скорее хочет, чтобы мы были рядом для моральной поддержки. Рокси же планирует сыграть главную роль в своей собственной пьесе – в этом я не сомневаюсь.

Прогноз погоды в её телефоне объявляет, что дождь будет с вероятностью девяносто процентов. Так что Альфи оказался прав. Но мы понимаем: если всё пойдёт по плану, к полудню мы уже закончим.

Нам удалось проделать весь путь без сучка и задоринки, и это, казалось бы, должно поднять настроение. Но мы, наоборот, похожи на погоду: холодные и задумчивые, словно ожидаем чего-то плохого.