Даймонд легко сошелся с дружески настроенным техническим экспертом, которого явно не предупредили, что в присутствии смутьяна-англичанина нужно держать ухо востро. И он охотно пояснил:

– «Бьюик»? Займет по крайней мере неделю. У меня такое впечатление, что на нем ездила половина нью-йоркцев и пользовалась, чтобы заняться сексом и покурить. Скорее всего он принадлежал группе студентов.

– Следовательно, какую-то предварительную работу вы уже проделали?

– Залезли внутрь и собрали мусор на экспертизу.

– Мусор?

– Сигаретные пачки, окурки, конфетные обертки, обертки сэндвичей, пакетики от презервативов, чеки с бензоколонок, алказельцер, жевательную резинку, шариковые ручки, парковочные квитанции, гигиенические прокладки, контейнеры из ресторанов навынос… Продолжить?

– Впечатляет. Уже упаковали?

– Слушайте, дайте передохнуть. Только за последнюю ночь привезли четыре машины.

– Можно посмотреть на вашу коллекцию? Я подключен к расследованию.

– Пожалуйста.

Даймонда проводили в дальний конец гаража в большую комнату, где на длинном столе лежали перечисленные предметы. Одного взгляда было достаточно, чтобы первоначальное впечатление добродушной расхлябанности моментально исчезло. К каждому предмету прикрепили ярлык с номером и обозначением места, где он был найден в машине.

Если судить по чеку с бензоколонки, салон «Бьюика» не чистили по крайней мере с февраля. Но теперь весь хлам выгребли и аккуратно пронумеровали. Предстояла адская работа: попытаться определить то, что выбросил убийца миссис Танака.

– В задке проверяли?

– У кого в задке? – удивился собеседник.

«Надо следить за языком и употреблять только то, что принято здесь, – подумал Даймонд. – Проблем и без того хватает».

– В том месте в задней части автомобиля, где перевозят вещи.

– В багажнике? Конечно.

– Я спросил, потому что не увидел на бирках привычного слова. Теперь понимаю, почему.

– Ясно.

Питер наклонился над шариковыми ручками:

– Полагаю, вы можете определить, если ими недавно пользовались. Не дергайтесь, я не собираюсь дотрагиваться.

– Каким образом?

– Если ручкой долго не пользовались, она засыхает. Потом ее приходится расписывать – водить шариком по какой-нибудь поверхности, чтобы на него поступила паста.

Эксперт принял эту констатацию очевидного более серьезно, чем она того заслуживала:

– Вероятно. Но мне не известен ни один тест, который бы позволил определить, сколько времени прошло с тех пор, как ручкой пользовались в последний раз. Это зависит от многих факторов – например, от температуры воздуха в том месте, где она лежала. Мы и с трупами частенько ошибаемся, чего там говорить о шариках.

– Но если паста подается сразу, можно с большой долей вероятности утверждать, что ручкой недавно писали. – Даймонд разглагольствовал, как Шерлок Холмс, с той лишь разницей, что ни на кого не производил впечатления, и меньше всего на себя. Хватит уже о шариках! – Можно посмотреть чеки?

– Конечно. Только держите за скрепку и отделяйте друг от друга вот этой спицей.

– Не могу представить, чтобы убийца останавливался на заправке. – Питер поднял связку чеков. – Вряд ли здесь обнаружатся его отпечатки пальцев.

– Можно проверить по датам, – заметил эксперт.

– Меня не интересует дата. – Питер действовал, повинуясь внутреннему импульсу, и перебирал деревянной спицей квадратики бумаги.

– Ищете надпись на обороте? – предположил эксперт.

– Вы уже смотрели?

– Не было времени. С какой стати кому-то понадобилось писать на чеках?

– Маленькая девочка, которую похитили, очень любит рисовать.

– Вы считаете, это может дать ключ?

– Не исключено. – Даймонд положил чеки на стол. – Но, к сожалению, тут ничего нет.

Он взял парковочные квитанции и также внимательно оглядел. И на них Наоми не оставила следа. Он огорченно вздохнул.

– Вы закончили?

– Я вас задерживаю?

– Ничего. Все в порядке.

– В таком случае я хотел бы посмотреть все, что тут лежит. Если вам нужно возвращаться к работе, обещаю, что ни на чем не оставлю своих отпечатков пальцев.

– Договорились.

Ему доверяли, и от этого потеплело на душе.

Шанс найти улику был невелик, но все же лучше копаться в мусоре, чем вообще ничего не делать. Пользуясь спицами, как палочками для еды, Питер перебирал лежавшие на столе предметы, выискивая те, какими недавно пользовались. Распечатанная пачка мятной жвачки. Он подумал, что ее могли предложить девочке, чтобы та успокоилась. Но обертка пластинок резинки была настолько грязной, что ее наверняка раскрыли несколько месяцев назад.

Даймонд все-таки считал, что Наоми могли дать что-нибудь съестное, чтобы она меньше сопротивлялась, и стал осматривать стопку контейнеров разной формы из различных заведений быстрого питания. Они сохранили сладковато-прокисший запах – вот уж чего он не хотел бы брать в руки. Трудно представить, какая вонь была в салоне «Бьюика» в летний день, если кому-то приходило в голову на время закрыть все окна.

Два контейнера были относительно недавнего происхождения, и он отделил их от остальных. Коробки не из полистирола, как другие, а из белого картона. Судя по жирным пятнам и сахарным крошкам, в них, вероятно, лежали пончики.

Даймонд перевернул одну из коробок: дно – прекрасная поверхность для рисования, но оно было чистым. Почему он так упорствовал, считая, что Наоми могла оставить рисунок, причем такой, который содержит информацию? Им руководила некая сила, подобная телепатии. Словно девочка подталкивала найти то, что хотела передать ему. Ничего сверхъестественного в этом не было – у Питера и раньше возникали предчувствия, впоследствии они сбывались – например, что он непременно встретит в чужом городе старого знакомого.

Поэтому, увидев на дне второй коробки чернильные линии, Питер не стал молотить кулаком по воздуху и кричать: «Эврика!»

Он терпеливо объяснял в участке сержанту Стейну, как Наоми любила рисовать – видимо, таким образом пыталась компенсировать вызванную немотой невозможность общаться с людьми.

– Думаете, ее работа? – спросил Стейн.

– Не совсем. Я сделал копию с рисунка на коробке из-под фастфуда. Сама коробка осталась в мастерской с другими найденными в «Бьюике» вещами. Паста соответствует той, что в ручке, найденной рядом с передним сиденьем. Нельзя утверждать, что рисунок сделала именно Наоми, но по виду коробки можно предположить, что та недолго пролежала в машине. Полагаю, убийца где-то остановился, чтобы накормить девочку, или она взяла коробку в машине и воспользовалась, чтобы сделать набросок.