И все. Поорали, посмеялись, посерьезнели и отправилисьдальше – рисковать жизнью во имя Неизвестных Отцов. Максим с ожесточениемразряжал мины, выламывал из гнезд спаренные пулеметы, свинчивал боеголовки узенитных ракет, торчавших из раскрытых люков; снова были огонь, смрад, шипящиеструи слезоточивых газов, отвратительная вонь от разлагающихся трупов животных,расстрелянных автоматами. Они стали еще грязнее, еще злее, еще оборваннее, аЗеф хрипел Максиму: «Вперед, вперед! Жрать хочешь – вперед!», а однорукий Вепрьокончательно вымотался и еле тащился далеко позади, опираясь на свойминоискатель, как на клюку…

За эти часы Зеф осточертел Максиму окончательно, и Максимдаже обрадовался, когда рыжебородый вдруг взревел и с шумом провалился подземлю. Максим, вытирая пот с грязного лба грязным рукавом, неторопливо подошели остановился на краю мрачной узкой щели, скрытой в траве. Щель была глубокая,непроглядная, из нее несло холодом и сыростью, ничего не было видно, и слышалсятолько какой-то хруст, дребезг и невнятная ругань. Прихрамывая, подошел Вепрь,тоже заглянул в щель и спросил Максима: «Он там? Что он там делает?»

– Зеф! – позвал Максим, нагнувшись. – Где вы там, Зеф!

Из щели гулко донеслось:

– Спускайтесь сюда! Прыгайте, здесь мягко…

Максим поглядел на однорукого. Тот покачал головой.

– Это не для меня, – сказал он. – Прыгайте, я потомспущу вам веревку.

– Кто здесь? – заревел вдруг внизу Зеф. – Стрелятьбуду, массаракш!

Максим спустил ноги в щель, оттолкнулся и прыгнул. Почтисейчас же он по колени погрузился в рыхлую массу и сел. Зеф был где-то рядом.Максим закрыл глаза и несколько секунд посидел, привыкая к темноте.

– Иди сюда, Мак, тут кто-то есть, – прогудел Зеф. –Вепрь! – крикнул он. – Прыгай!

Вепрь ответил, что устал, как собака, и с удовольствиемпосидит наверху.

– Как хочешь, – сказал Зеф. – Но по-моему это –Крепость. Потом пожалеешь…

Однорукий ответил невнятно, голос у него был слабый, его,кажется, опять мутило, и было ему не до Крепости. Максим открыл глаза иогляделся. Он сидел на куче земли посередине длинного коридора с шершавымицементными стенами. Дыра в потолке была не то вентиляционным отверстием, не топробоиной. Зеф стоял шагах в двадцати и тоже осматривался, светя фонариком.

– Что это здесь? – спросил Максим.

– Откуда я знаю? – сказал Зеф сварливо. – Может,укрытие какое-нибудь. А может быть и в самом деле Крепость. Знаешь, что такоеКрепость?

– Нет, – сказал Максим и стал сползать с кучи.

– Не знаешь… – сказал Зеф рассеянно. Он всеоглядывался, шаря фонариком по стенам. – Что же ты тогда знаешь… Массаракш, –сказал он. – Здесь только что кто-то был…

– Человек? – спросил Максим.

– Не знаю, – ответил Зеф. – Прокрался вдоль стены ипропал… А Крепость, приятель, это такая штука, что мы могли бы за один деньзакончить всю нашу работу… Ага, следы…

Он присел на корточки. Максим присел рядом и увидел цепочкуотпечатков в пыли под стеной.

– Странные следы, – сказал он.

– Да, приятель, – сказал Зеф, оглядываясь. – Я такихследов не видал.

– Словно кто-то на кулаках прошел, – сказал Максим. Онсжал кулак и сделал отпечаток рядом со следом.

– Похоже, – с уважением признал Зеф. Он посветил вглубькоридора. Там что-то слабо мерцало, отсвечивая, то ли поворот, то ли тупик. –Сходим посмотрим? – сказал он.

– Тише, – сказал Максим. – Молчите и не двигайтесь.

В подземелье стояла ватная сырая тишина, но коридор не былбезжизненным. Кто-то там, впереди, – Максим не мог точно определить, где и какдалеко, – стоял, прижимаясь к стене, кто-то небольшой, слабо и незнакомопахнущий, наблюдающий за ними и недовольный их присутствием. Это было что-тосовсем неизвестное, и намерения его были неуловимы.

– Нам обязательно надо идти? – спросил Максим.

– Хотелось бы, – сказал Зеф.

– Зачем?

– Надо посмотреть, может быть это все-таки Крепость…Если бы мы нашли Крепость, тогда бы, друг мой, все стало бы по-другому. Я вКрепость не верю, но раз говорят – как знать… Может быть, и не все врут…

– Там кто-то есть, – сказал Максим. – Я не понимаю –кто.

– Да? Гм… Если это Крепость, здесь, по легенде, живутлибо остатки гарнизона… они, понимаешь, тут сидят и не знают, что войнакончилась, они, понимаешь, в разгар войны объявили себя нейтральными, заперлисьи пообещали, что взорвут весь материк, если к ним полезут…

– А они могут?

– Если это Крепость, они все могут… Да-а… Наверху ведьвсе время взрывы, стрельба… Очень может быть, что они считают, что война еще некончилась… Принц здесь какой-то командовал, или герцог, хорошо было бы с нимвстретиться и поговорить.

Максим прислушался.

– Нет, – сказал он уверенно. – Нет там ни принца, нигерцога. Там какой-то зверь, что ли… Нет, не зверь… Либо?

– Что – либо?

– Вы сказали: либо остатки гарнизона, либо?…

– А-а… Ну, это чепуха, бабьи сказки… Пойдем, посмотрим.

Зеф зарядил гранатомет, взял его навскидку и двинулсявперед, светя фонариком. Максим пошел рядом. Несколько минут они брели покоридору, потом уперлись в стену и свернули направо.

– Вы очень шумите, – сказал Максим. – Там что-топроисходит, а вы так сопите…

– Что же мне – не дышать? – немедленно ощетинился Зеф.

– И фонарик мне ваш мешает, – сказал Максим.

– То-есть как это мешает? Темно…

– В темноте я вижу, – сказал Максим, – а вот из-завашего фонарика ничего разобрать не могу… Давайте я пойду вперед, а выостанетесь. А то мы так ничего не узнаем.

– Н-ну, как хочешь… – произнес Зефнепривычно-неуверенным голосом.

Максим снова зажмурился, отдохнул от неверного света,пригнулся и пошел вдоль стены, стараясь никак не шуметь. Неизвестный был где-тонедалеко, и Максим приближался к нему с каждым шагом. Коридору конца не было.Справа объявились двери, все они были железные и все заперты. Навстречу тянулосквознячком. Воздух был сыроват, наполнен запахом плесени и еще того,неизвестного, живого и теплого. Позади осторожно шумел Зеф, ему было не посебе, и он боялся отстать. Почувствовав это, Максим засмеялся про себя. Онотвлекся буквально на секунду, и за эту секунду неизвестный впереди исчез.Максим остановился в недоумении. Неизвестный только что был впереди, совсемрядом, а затем в одно мгновение словно растворился в воздухе и так же мгновенновозник за спиной, тоже совсем рядом.