– Обещаю, – улыбаясь, сказал Мэт, – они не будут страдать.

Нет. Нет. Было в этом что-то очень, слишком странное – в этой его улыбке, в этих его словах, но что? Ох, как же тяжело, как же… Если бы только так не путались мысли и…

…синь почти уступила место черноте.

Удержавшись на краю обморочного забвения, судорожно цепляясь за призрачную ладонь, Ева выкарабкалась обратно в реальность.

Лицо Мэта, склонившегося над ней, было так близко, что потусторонний фосфор заслонил собою весь мир.

– Время, златовласка. У тебя его почти не осталось. – Многоголосье, певшее в его словах, успокаивало, звало, уговаривало довериться и уступить. – Сделка?..

Когда Кейлус вошёл в комнату, Ева сидела на постели спиной к двери. Лицо, обращённое к окну, гладили солнечные лучи; жмурясь от яркого света, она держала Люче на коленях.

– С добрым утром, кошечка, – небрежно произнёс Кейлус, приблизившись. – Знаю, это прозвучит неожиданно, но придётся тебе приготовиться к путешествию.

Ева открыла глаза. Глядя на хозяина дома щелями узких кошачьих зрачков, плещущихся в мерцающей васильковой сини, широко улыбнулась.

Бесполезные серебряные обломки того, что совсем недавно было браслетом у неё на запястье, Кейлус заметил на полу безнадёжно поздно. Отшатнулся, когда огненный клинок мгновенным движением выскользнул из ножен, тоже.

…приди Кейлус Тибель туда, куда он пришёл теперь, буквально минутой раньше, всё могло бы вый – ти совсем иначе.

Расширив глаза, он неверяще посмотрел на мерцающее лезвие в своей груди. На девичьи пальцы, сжимающие рукоять волшебного меча, недавно вторившие мелодией его собственным. На девичье лицо, изменённое чуждой улыбкой.

Меч скользнул обратно, освободившись.

Захлебнувшись последним вдохом, Кейлус хрипло вымолвил имя того, кто никак не мог его услышать.

– Жаль, жаль, – опустив незапятнавшийся клинок, сказал Мэт, когда он упал. Сказал нежным девичьим голоском, оттенённым звонким эхом жуткого многоголосья. – Со страданиями было бы веселее.

* * *

Немногим позже во тьме тайного прохода, ведущего из комнат подле королевских покоев в парк за дворцом, скользнул вверх по ступенькам чей-то силуэт.

Конечно, Миракл Тибель мог войти и через парадные двери. Но что-то подсказывало ему: после несостоявшейся дуэли Айрес позаботилась о том, чтобы его не подпустили к брату. Даже если учесть, что совсем недавно королева отбыла на заседание кабинета Советников, сторожей Уэрта её отсутствие точно не смягчило бы. Значит, пришла пора воспользоваться чёрным ходом.

Самым чёрным.

У постороннего, даже знай он об этом секрете, такой фокус не прошёл бы – магическая защита, отрезавшая чужакам возможность попасть в королевскую обитель, распространялась и на тайные ходы. Но Миракла, как члена королевской семьи, защита дворца пропускала беспрекословно, а о ходе этом им с Уэртом лично рассказал царственный дедушка, пока был ещё жив. В детстве они с братом лазали тут вместе, азартно выглядывая нечто жуткое в тенях, рождаемых светом редких кристаллов на стенах. Кристаллы повесили здесь давно, и, в отличие от более современных своих собратьев, они горели постоянно, истощаясь с годами; чары изредка обновляли, но сейчас, как и шестнадцать лет назад, свет едва сочился на серый камень. Помнится, Уэрт тогда ещё не умел призывать свои тени, и…

Милые сердцу воспоминания прервало то, что в начале восхождения по винтовой лестнице, ведущей к книжному шкафу в одной из комнат на верхних этажах, Миракл столкнулся с кем-то, спускавшимся навстречу.

К счастью, блеклого света хватило, чтобы они узнали друг друга прежде, чем прибегли к мечу и магии.

– Мирк?

– Уэрт! – Сжимая в пальцах рукоять меча, изумлённый Миракл отступил на шаг. – Что ты здесь делаешь?!

– Лучше скажи, что ты здесь делаешь.

Некромант застыл ступенькой выше брата – скорее обескураженный, чем обрадованный.

– Тебя навестить шёл, зачем же ещё. С недружелюбными намерениями меня к тебе вряд ли впустят, играть в дружбу после дуэли было бы глупо, вот и воспользовался известием, что Айрес отлучилась. – Миракл разжал руку почти раздражённо. – Твой черёд.

– Я взломал защиту поместья. Кажется. – В призрачном мерцании трудно было понять, лежат под глазами Герберта тени измождённости или просто неверного освещения. – Я иду за Евой.

– Я думал, Айрес велела тебе сидеть под замком.

Уже под конец фразы в голосе Мирка прорезалось сомнение.

– У меня есть для неё сюрприз. Но раньше времени его раскрывать не стоит, так что пользуюсь отлучкой, как и ты. – Бесцеремонно скользнув мимо брата, Уэрт пошел к выходу из дворцовой мышеловки сквозь сумрак и холодную сырость. – Ты, стало быть, за меня беспокоился?

– И не только, – вздохнул Мирк, разрываясь между желанием узнать подробности сюрприза и жаждой вывалить собственные новости.

Ко времени, когда они, пробравшись по обледенелому туннелю под прудом, вынырнули из скрытого люка в полу парковой ротонды (рычаг в туннеле откидывал одну из каменных плит на манер крышки), братья успели дружно поругаться на крайне несвоевременное стечение многочисленных обстоятельств, обсудить тонкости кормёжки и ухода за драконами и понадеяться, что в отсутствие Миракла его мать не решит сплавить новоявленного питомца в псарню.

– Отвод взгляда? – оценил Герберт, посмотрев на плащ Мирка: на свету тот слился с окружающей обстановкой мутным стеклом. – Неплохо.

– Не хотел, чтобы стражники меня заметили. А когда ты не маг, как некоторые, приходится обходиться артефактами. – Накинув капюшон, тот цепко оглядел белый солнечный сад: он встретил их колкой свежестью и морозным металлом, после затхлого туннеля ударившими в нос особенно отчётливо. Вокруг не было ни души. – Сможешь перенести нас к особняку дядюшки?

– Нас?

– Я иду с тобой. Это не обсуждается.

Герберт лишь кивнул устало. Сил, желания и времени спорить у него не было.

– Магические переносы здесь не работают. Как и во дворце. Только за границей парка, – коротко откликнулся он. – Как ты сюда пролез?

Мирк – колышущееся прозрачное марево примерно человеческих очертаний, не отбрасывающее тени – без лишних слов двинулся к расчищенной садовой дорожке, ведущей прочь от ротонды. Выплетя рунную цепочку, Герберт пошёл следом, по пути растворяясь в воздухе.

Он не вернул себе видимость, даже когда они перелезли через высокий каменный забор и оказались на тихой улочке, застроенной особняками самых состоятельных айденцев. Посторонним и это бы не удалось; но поскольку через стену перемахнули два члена королевской семьи, которых Её Величество рада была (хотя бы внешне) принять в любое время на вполне законных основаниях, благородные лиэры покинули парк так же легко, как немногим раньше Миракл в него проник.

– Держись за меня.

Подкрепив слова делом, невидимые пальцы Герберта вцепились в относительно видимого Миракла чуть выше локтя. Тот, не растерявшись, на ощупь ухватился за брата