— Она твоя дочь! — рыкнула Верховная и дернулась вперед, но пошатнулась и, если бы не советник Трен, точно упала бы.

— Она ведьма, преданная своему ковену!

— Ты сумасшедшая, — покачала головой Велимира, и я была с ней полностью согласна.

Я сильно сомневалась, что этой ведьмой двигало лишь желание спасти весь ведьмовской род. Скорее, на первом месте стояла именно жажда власти. Что ради нее только не делали. Предавали, подставляли и убивали. И все ради обманчивого чувства собственного превосходства, пока на горизонте не появлялся новый более изощренный и тщеславный ум.

— Пусть так, — с улыбкой произнесла ведьма, — но это останется нашей маленькой тайной. Прости, сестра, но никто из вас не выйдет отсюда.

— И как ты объяснишь мою смерть?

— Скажу правду. Что твоя ученица увлеклась темной магией и начала приносить жертвы. Ты, узнав об этом, попыталась помешать ей, но не смогла. В итоге колоссального выброса сил вы все погибли. Не переживай, сестра, я умею быть благодарной. Тебя запомнят, как героиню!

— Польщена, — хмыкнула Верховная.

Они ударили одновременно. От столкновения двух заклинаний на черных стенах появились трещины. Меня прикрыл возникший рядом Акуель, впитывая часть энергии кожистыми крыльями. Велимиру прикрыл Кудрях, на миг превратившись в черную кляксу. А вот советнику досталось по полной. Его отбросило к алтарю и впечатало в каменный бок. После удара мужчина затих и больше не шевелился.

Тем временем ведьмы продолжили сыпать заклинаниями, от которых с потолка и стен сыпалась мелкая крошка. Но меня больше занимали не они, а Май: он незаметно приблизился к моему золотому веретену и теперь пытался засунуть его в неизвестно откуда возникший ящик.

— Акуель, надо его остановить, — прошептала я и попыталась подняться, но не смогла.

— Сиди! Без тебя справимся, — шикнул на меня горгул и метнулся к куратору.

Я все же смогла встать на четвереньки и, мысленно молясь Светлейшему, поползла к лорду Трену. Только бы он остался жив! По мере приближения я отметила и струйку крови, стекающую из носа, и общую бледность. Но зато мужчина дышал! Оказавшись рядом, я осторожно потрогала его голову. Пальцы тут же окрасились в красный, вызывая приступ тошноты.

— Он на самой грани, — тихо произнесла Велимира, подползшая с другой стороны. — Без магии ему не выжить.

— Что нам делать? Как помочь?

— Я могу… Могу отдать ему твою магию, — прошептала женщина, бросив на меня извиняющийся взгляд.

— Магию света? Отдавай!

— Злата, подумай…

— И думать не о чем! Если выбирать между жизнью человека и способностями, то ответ очевиден. К тому же, я никогда не хотела эту силу. Она тяготила меня, обязывала совершать подвиги. А битвы — определенно не моё! — хмыкнула я немного нервно, покосившись на сражающихся ведьм.

— Так тому и быть, — кивнула Велимира. — Кудрях, принеси.

Лама, маленькая умничка, тут же исполнила приказ хозяйки. Пока Акуель атаковал Мая, теневик ловко покидал веретена в ящик и с пыхтением потащил к нам. Пока он выполнял это опасное задание, тётя готовила советника к передаче магии. Своей собственной кровью начертила на лбу руны, затем дернула его рубашку, чтобы оголить грудь и нарисовать такие же символы. Я в это время беспомощно держала декана за руку, чутко прислушиваясь к его тихому дыханию.

— Отпускай, — произнесла Велимира.

Я послушно отодвинулась, снова сосредоточившись на происходящем вокруг.

Вот Милолика кинула очередным заклинанием в Верховную и та покачнулась, хватаясь за голову. Теневик метнулся к ней, но был остановлен очередной энергетической волной, отбросившей его прямо на веретено с тьмой…

— Кудрях! — прохрипела я и дернулась, с ужасом наблюдая, как пиявки-нити опутывают фамильяра.

Акуель тоже отвлекся на это жуткое зрелище, и этого мига хватило сильфу, чтобы отбросить горгула в сторону и двинуться к нам. Защищать нас больше было некому. Кое-как поднявшись, я встала между Маем и колдующей тётей. Геройствовать не хотелось. Скорее убежать без оглядки, чтобы оказаться от происходящего ужаса как можно дальше. Но я не могла, да и понимала бессмысленность такого поступка.

— Почему ты? — спросила я тихо, без ненависти глядя на приблизившегося парня.

— Не надо, Злата, — покачал он головой и, положив руки мне на плечи, осторожно отодвинул. — Ты хорошая девочка и без магии света не представляешь интереса. Я сотру тебе память и верну домой. Это не твоя битва.

— И не твоя! Сильфы ведь всегда сохраняли нейтралитет.

— Как и ведьмы. Но у теневого князя для каждого есть предложение, от которого невозможно отказаться. Закрой глаза и посиди в сторонке. Все закончится быстро.

— Не надо. Пожалуйста, — попросила я почти беззвучно, чувствуя, как начинают душить рыдания.

В этот миг мне было страшно, как никогда. Даже во время столкновения с теневиками я не чувствовала себя настолько беспомощной. Но именно такой я и являлась — без сил и особых навыков. Не героиня, а слабая девушка, которой очень хотелось, чтобы ее спасли.

Плача, я почти упала в руки Маю, чувствуя, как меня покидают остатки сил. Со вздохом сильф оттащил меня в сторону и посадил за алтарем, так что теперь я совсем ничего не видела.

Ни сражения ведьм, все еще метающих друг в друга заклинания.

Ни опутанного паутиной проклятия Кудряха.

Ни бессознательного Акуеля, лежащего у дальней стены.

Ни тёти и советника, которых через миг не станет.

Упав на пол, я поползла обратно. Срывала ногти, царапала руки и ноги, но упорно двигалась вперед. Я должна быть с ними. Глупо умирать вот так — за компанию. Но и прятаться мне совесть не позволяла. Почти вылезла из-за угла… Почти смогла…

Яркая вспышка озарила помещение, прошивая насквозь. Алтарь, рядом с которым я лежала, мелко задрожал, а затем пошел трещинами. Мир загудел, завертелся, превращаясь в огненный вихрь. Но странно, этот огонь не жег. Закручивался в спираль, злился, но бушевал как будто для вида, все поднимаясь и поднимаясь ввысь. Вытягивая силы из разрушенного алтаря.

А затем тяжелой волной обрушился на всех присутствующих, наконец-то окончательно унося с собой сознание.

Глава 24

Меня разбудил запах.

Терпкий. Яркий. Родной до невозможности.

Кофе и мандарины.

Сделав глубокий вдох, я с удовольствием потерлась о твердую, но ароматную подушку, довольно улыбаясь. Сладко потянулась, прижалась крепче к источнику личного счастья и снова попыталась заснуть. Но какая-то мысль помешала это сделать. Она крутилась на краю сознания, назойливо заставляя снова и снова анализировать свое состояние. А затем вспоминать…

Все, что произошло до этого блаженного мига. Страх, беспомощность, отчаяние и осознание собственной смерти.

Эти эмоции вмиг смыли негу, вынуждая дернуться и подскочить. Однако чужие руки