В тот вечер они обедали вдвоем. Чувствовалось, что Элинор еще не отошла от кошмарного зрелища, когда Мейбл насильно вливали в рот ненавистное лекарство. Жена едва прикасалась к еде, а все его попытки заговорить на другие темы заканчивались неудачей.

– Элинор, я считаю, мы должны серьезно подумать о будущем Мейбл, – наконец сказал он.

Это заставило ее поднять голову от тарелки.

– Эдвард, я хочу, чтобы ребенка избавили от этого отвратительного лекарства. Согласись, никакой пользы оно не приносит!

– Похоже, что так.

– И… И это жестоко. Не могу смотреть на ее страдания…

Элинор сдерживалась, чтобы не заплакать, отчего у Эдварда сдавило горло. Помнится, он даже потянулся к ее руке. Но что он мог сказать, чем утешить?

– Нужно, чтобы Мейбл осмотрел другой врач, и как можно быстрее.

– Да, – согласился он. – Мы должны это сделать. Я уже нашел специалиста. Некто сэр Чарльз Лоусон. Как мне сказали, это признанный эксперт по детской эпилепсии. В Англии это величина номер один. Я надеюсь повидаться с ним на следующей неделе.

Элинор вскинула голову. В глазах засветилась надежда. Эдвард не сказал ей, что не далее как на прошлой неделе он имел продолжительный телефонный разговор с сэром Чарльзом. Выслушав рассказ Эдварда о состоянии их дочери, доктор сделал неутешительный прогноз. Гораздо лучше, что первая очная встреча состоится без Элинор. Нужно уберечь ее от всех этих ужасов.

– Должно же существовать какое-то более эффективное лекарство, – сказала Элинор. – Его просто не может не быть.

– Дорогая, – как можно мягче начал Эдвард, – думаю, нам нужно поговорить не только о лекарстве, но и вообще о будущем Мейбл.

– Что ты имеешь в виду? – с нескрываемым удивлением спросила Элинор.

– Я имею в виду… – Он помнит, как внутренне собрался, приготовившись произнести дальнейшие слова. – Едва ли найдется врач, способный полностью вылечить Мейбл. Поэтому мы должны прийти к какому-то решению. Она не сможет посещать обычную школу. Не сможет показываться на публике. Играть с друзьями. Нам придется прятать ее от чужих глаз отчасти ради ее же безопасности, но также из-за меня… из-за нас. Моя репутация, моя работа. Недопустимо, чтобы люди узнали, что у нашей дочери эпилепсия, полученная по наследству. Представляешь последствия? Я просто не могу…

– Что? – Элинор взорвалась, как брошенная граната. – Да как ты смеешь дрожать за себя?! Мне важна судьба Мейбл, а не твоя драгоценная работа или твоя репутация!

– Конечно, конечно, – ответил Эдвард, пытаясь успокоить жену. – Но мы должны думать о будущем. И о Джимми тоже. Каково ему будет расти рядом… рядом с… В общем, мы должны серьезно подумать о месте, где о Мейбл заботились бы наилучшим образом…

На этом разговор прекратился. Элинор кричала, плакала, а под конец заявила:

– Мейбл покинет этот дом только через мой труп!

Эдвард не рискнул сообщить жене о том, куда он сегодня собрался. Это вызвало бы у нее новую истерику. Но если прислушаться к совету сэра Чарльза, что это наилучшая стратегия, тогда пусть сэр Чарльз сам и обрисует Элинор перспективу. Гораздо лучше, если предложение будет исходить от него.

В Кройдоне Эдвард пересаживается на местный поезд и доезжает до деревни Кроули. Там он садится в запряженную пони двуколку и едет в колонию. Когда впереди появляются высокая стена и каменные колонны у ворот, Эдварду становится немного не по себе.

Они проезжают через чугунные ворота и попадают в пространство, где стоят основные здания колонии, выстроенные из кирпича. Колония оказалась обширнее, чем представлялось Эдварду. Пони плетется по длинной, прямой, усеянной рытвинами дороге. Справа и слева тянутся поля. За едва вспаханными полями виднеются волнистые холмы, на которых пасутся коровы и овцы. В поле зрения появляются свинарники с закругленными крышами, а за ними – скопление разномастных курятников.

– Куда дальше, мистер? – спрашивает кучер, молодой парень.

– Где находится главное здание? Мне нужен центр Красного Креста. Я приехал навестить одного человека.

Парень внимательно смотрит на него.

– Так вы приехали к пациенту, сэр? – Он поворачивается и указывает на аллею перед ними. – В центр Красного Креста надо ехать по аллее, потом подняться на холм, свернуть направо и проехать еще. Так отвезти вас туда?

Эдвард в некотором замешательстве.

– Но у меня также назначена встреча с главным врачом сэром Чарльзом Лоусоном. Случайно, не знаешь, где я могу его найти?

Кучер втягивает воздух сквозь сомкнутые зубы.

– Не знаю я такого, сэр. Вот что я вам скажу. Я привезу вас вон туда. – Парень указывает налево, где стоит протяженное двухэтажное здание, к одному краю которого примыкает высокая часовая башня. – Я сюда вожу всех посетителей. Там вам помогут.

Он натягивает поводья и цокает языком. Пони нехотя разворачивается и тащится к башне с часами.

Двуколка останавливается у здания. Эдвард спрыгивает:

– Ты вернешься за мной? Вряд ли пробуду здесь больше часа. Я тебе хорошо заплачу за хлопоты.

– Конечно. – Парень поправляет кепку и улыбается, показывая отсутствие нескольких передних зубов.

После яркого дневного света Эдвард попадает в сумрачный вестибюль. Он называет себя человеку, расставляющему стулья рядами. Человек уходит и через несколько минут возвращается с крупной женщиной в униформе медсестры.

Наморщив лоб, женщина разглядывает Эдварда:

– Добрый день, мистер…

– Хэмилтон. – Он пожимает протянутую руку. – Профессор Хэмилтон.

Она кивает, но не улыбается.

– А я сестра Хоггет. Чем могу вам помочь?

– Я приехал для встречи с сэром Чарльзом Лоусоном, а также для краткого свидания с одним из ваших пациентов в центре Красного Креста. Оба визита… профессионального свойства. По обоим есть предварительная договоренность, – добавляет он.

– Конечно. Пожалуйте сюда.

Сестра Хоггет подводит Эдварда к столу возле входной двери. Там лежит большая конторская книга в кожаном переплете – журнал посетителей. Эдвард вписывает туда свое имя и фамилию, затем идет за женщиной по лабиринту коридоров, пока сестра Хоггет не останавливается возле двери. Постучав, она скрывается за дверью, оставив Эдварда снаружи. Это здание строилось в Викторианскую эпоху. Коридор холодный и плохо освещен. Ничего лишнего. Чем-то коридор напоминает туннель. Эдвард вздрагивает. Дверь снова открывается. Сестра Хоггет вернулась.

– Сэр Чарльз готов вас принять, – сообщает она и распахивает дверь пошире.

Эдвард входит. Двое седовласых мужчин встают, чтобы поздороваться с ним. Сестра Хоггет говорит, что чай вскоре будет подан, и закрывает за собой дверь.

– Профессор Хэмилтон… – К нему подходит тот, кто пониже ростом и поплотнее, протягивает руку и тепло улыбается. – Очень рад с вами познакомиться. Позвольте вам представить нашего управляющего Гловера.