Чуть позже вся банда собралась на заднем дворе. Все уже знали, что произошло накануне.

– Симмонс!.. Продажная тварь! – возмущался Карл. – Надеюсь, он долго шел ко дну…

– Ну уж нет! – возразил Кевин, проверяя кончиком пальца лезвие стилета. – Скажешь тоже! Будем надеяться, что он выжил! Хотелось бы собственноручно с ним расквитаться!

Флинтов судьба Симмонса, похоже, не очень-то волновала. Их больше беспокоило, что чудесный план Мойры провалился.

– И что теперь с нами будет? – стенала Флинтхарт. – Мы остались одни! В одиночку нам долго не протянуть!

Скинфлинт считал иначе.

– Мойра должна вернуть награбленное Тарантелло, – сказал он. – Другого выхода нет… Правда, же, Гордон? Ты согласен?

Гордон устало поглядел на Скинфлинта и сказал:

– Это Мойре решать. Спроси у нее.

– Ну так где же она? – срываясь на визг, воскликнула Флинтхарт. – Кто-нибудь ее сегодня видел? В кабинете ее нет…

– Наверно, у себя дома, – предположил Гордон.

– Вот как? Ты уверен? – не унималась Флинтхарт. Лицо ее раскраснелось. – А если нет? Вдруг она сбежала со всеми своими деньгами? Бросив нас на растерзание вооруженным бандитам Тарантелло!

Скинфлинт мягко положил руку ей на плечо:

– Ну-ну, Фиона, – сказал он. – Ты же не думаешь, в самом деле…

– Что хочу, то и думаю! – фыркнула Фиона. – Не удивлюсь, если всех нас прикончат еще до наступления вечера!

Она развернулась и решительно протопала обратно к себе в магазин.

Как вскоре выяснилось, Мойра никуда не сбежала. Она сидела у себя в кабинете. Все ждали, что она соберет банду и расскажет, как думает действовать дальше. Но она вызвала к себе только Гордона. Гордон вышел крайне удрученный.

Остальные, разумеется, хотели немедленно знать, что же сказала ему хозяйка.

– У нее есть план, – не вдаваясь в подробности, сообщил Гордон.

– План? Какой еще план? – поинтересовалась Флинтхарт.

– Вы узнаете об этом позже, – сказал Гордон и поднял воротник пальто. – Сперва мне нужно кое-что сделать в Кингстоне…

– В Кингстоне?.. – переспросила Флинтхарт. – Что ты там забыл?

Гордон не удостоил ее ответом. Он уже выходил на улицу.

Нас с Берни поставили сторожить ворота. Мы простояли там все утро, и у меня было предостаточно времени, чтобы обдумать, что же случилось с беднягой Симмонсом. Как мне узнать, выжил он или нет?

Уличная жизнь на Освальд-стрит текла своим чередом. По тротуару шли люди, задрав воротники и низко натянув зимние шапки. Всякий раз, когда мимо проезжал автомобиль, мы с Берни вжимались в стену, чтобы нас не забрызгало грязной снежной жижей.

На стене дома чуть дальше по улице висела мусорная корзина. Я ее раньше не замечала, да и сейчас бы не заметила, если бы не увидела, как какой-то пожилой человек, проходя мимо, кидает в нее газету.

И тут меня осенило. Я подбежала и вытащила ее. Это был утренний выпуск «Глазго Геральд». Я быстро пролистала до страниц, где печатали местные новости. И сразу нашла, что искала. Это была коротенькая заметка, в которой сообщалось следующее:

НОЧНАЯ ДРАМА НА РЕКЕ КЛАЙД

В минувшую ночь Эдгар Брентам, капитан автомобильного парома «Афина», обслуживающего линию «Мависбэнк-ки – паромная пристань Финнистон», вместе со своим экипажем был вынужден провести спасательную операцию.

Как только паром в 01:30 отошел от Мависбэнк-ки, капитан увидел, что с проходящего мимо парового шлюпа в воду упал человек. Экипажу «Афины» общими усилиями удалось спасти тонущего. Причалив к паромной пристани в Финнистоне, капитан Брентам вызвал полицию и скорую, чтобы оказать мужчине, сильно пострадавшему от переохлаждения, медицинскую помощь, а затем допросить о происшествии. Однако, пока полиция и врачи добирались до места, мужчина успел уйти – в одежде, которую ему временно выдали на пароме. К моменту публикации этой статьи мужчина так и не был найден.

Я прочла заметку дважды, желая убедиться, что все поняла правильно. И, пока читала, в моей груди разливалось тепло. Какое счастье. Симмонс жив!

– И чем это ты занимаешься, обезьяна? – раздался голос у меня за спиной.

Я обернулась и оказалась лицом к лицу с Кевином. Я даже не заметила, как он вышел из дома.

Кевин вопросительно посмотрел на газету. А потом выхватил ее у меня из рук.

– Что могло заинтересовать обезьяну в такой скучной газетенке? – спросил он, проглядывая развернутые страницы. – Здесь и картинок-то нет. Может, ты так играешь – будто умеешь читать?

Вдруг лицо его застыло. Глаза округлились. Я поняла, что он увидел заметку о трагедии на реке.

Прошла целая вечность, прежде чем он, наконец, сумел продраться сквозь текст статьи. Затем свернул газету и сунул ее в карман пиджака. Обо мне он совершенно позабыл.

– Выходит, предатель Симмонс жив, – пробормотал он себе под нос. – Но ничего, его дни сочтены!

И скрылся в доме. Я смотрела ему вслед и чувствовала себя полной идиоткой. Теперь из-за меня все узнают, что Симмонс не погиб. И устроят за ним охоту…

Я горячо надеялась, что Симмонс успел уехать из Глазго. Или хотя бы нашел себе в городе надежное укрытие.

Незадолго до конца нашей вахты к дому подъехало такси. Из Кингстона вернулся Гордон. С гостями. Следом за ним из машины вышли парень и девушка.

Парень был щегольски одет: костюм-тройка, пальто, на шее красный платок. Широкая кепка из твида затеняла лицо. Спутница его была маленькая и худенькая как девочка. Бледная кожа и большие голубые глаза придавали ей сходство с фарфоровой куклой…

Я вздрогнула. Я узнала ее.

Мы видели ее в порту – она хотела отнять меня у Старшого и угрожала ему опасной бритвой!

Заметив меня, девушка вытаращила свои ледяные глазищи. И неотрывно следила за мной, пока Гордон не увел ее и парня в дом.

В двенадцать наша вахта кончилась. И, как только мы вошли в дом, я сразу же узнала подробности о молодых людях, которых Гордон привез из Кингстона. Все разговоры сейчас были только о них.