и ничто не свернет ее с выбранного пути. Кэтлин была права: что бы она ни выбрала, это не будет идеалом, все равно чем-то придется пожертвовать.

Она согласна на любые жертвы, лишь бы не потерять этого человека.

Пандора вдруг разрыдалась. Это были не деликатные женские слезки, а бурный взрыв рыданий, когда лицо наливается краской. Самое ужасное, прекрасное, оглушающее чувство, которое ей только было известно, обрушилось на нее, как огромная волна, и захлестнуло.

Габриель с тревогой посмотрел на нее, потом полез в карман за носовым платком.

— Нет-нет… Не думай, что ты… Господи, Пандора, перестань! Что не так? Он начал промокать ей лицо, но она забрала у него платок, высморкалась, плечи ее тряслись. Пока Габриель в растерянности топтался на месте, Феба оставила рояль и подошла к ним.

Заключив Пандору в объятия, Габриель растерянно посмотрел на сестру и пробормотал:

— Не понимаю, что случилось.

Покачав головой, Феба ласково потрепала его по волосам:

— Ничего не случилось, болван. Ты ворвался в ее жизнь как удар молнии. В такой ситуации любой испытает ожог.

Пандора почти не обратила внимания, как Феба вышла из гостиной. Когда поток слез стал иссякать и она смогла поднять глаза, то увидела, что он пристально разглядывает ее.

— Ты плакала, потому что хочешь выйти за меня, — сказал Габриель. — Я прав?

— Нет. — У нее вырвался последний всхлип. — Я плачу, потому что не хочу не выходить за тебя замуж.

Габриель резко выдохнул, наклонился к ней и стал целовать грубо, требовательно, жадно, содрогаясь всем телом.

Прервав поцелуй, Пандора отстранилась, обхватила лицо Габриеля ладонями и горестно посмотрела на него.

— Какая разумная леди захочет выйти замуж за человека с такой внешностью?

Он снова завладел ее губами, пламенно, по-хозяйски. Пандора закрыла глаза, отдаваясь темному, полуобморочному наслаждению.

Наконец Габриель поднял голову и хрипло спросил:

— Что не так с моей внешностью?

— Разве не ясно? Ты слишком красив. Другие женщины будут флиртовать, пытаться привлечь твое внимание и бегать за тобой постоянно.

— Они и так это делают. — Он поцеловал ей щеки, подбородок, шею. — Я их даже не замечаю.

Пандора увернулась:

— Зато я буду замечать и ненавидеть их. И это будет медленной пыткой — смотреть на идеального красавца день за днем. Ты мог бы по крайней мере попытаться растолстеть, или отрастить волосы в ушах, или лишиться переднего зуба. Нет, даже с этими изъянами ты все равно останешься красивым.

— Могу обзавестись залысинами, — предложил он.

Пандора обдумала предложение, убирая густые золотистые волосы, упавшие ему на лоб.

— У тебя в роду были лысые?

— Нет, насколько мне известно, — признался Габриель.

Пандора нахмурилась:

— Тогда не дари мне напрасную надежду. Просто признай: твоя красота вечна, и мне придется мириться с этим.

Габриель крепче сжал объятия, пока она пыталась вырваться.

— Пандора… — шепнул он. — Пандора…

Если бы только она могла избавиться от этого жестоко-чудесного чувства, которое затопило ее. Горячее. Ледяное. Счастливое. Полное страха. Пандора не могла найти смысла в происходящем. А Габриель ласково бормотал ей на ухо прекрасные слова:

— Ты такая красивая… Такая соблазнительная… Я не прошу тебя сдаться мне, предлагаю свою капитуляцию. Я сделаю для тебя все. Только ты, Пандора… Только ты до конца моей жизни. Выходи за меня… Скажи, что согласна.

Его губы прижимались к ее губам, руки гладили тело. Он расставил пальцы, словно хотел обхватить ее всю. Тяжелые мышцы его тела напрягались и расслаблялись, когда он пытался еще крепче прижать ее к себе. Затем, целуя ее шею, он замер, будто только сейчас понял тщетность слов. Габриель стоял молча, слышалось лишь его неровное дыхание. Щекой она прижималась к его волосам, мерцающие пряди пахли солнцем и соленым океаном. Его запах заполнял ее. Его тепло окутывало ее. Он ждал ответа с немилосердным, сокрушительным терпением.

— Хорошо, — буркнула она.

— Ты выйдешь за меня замуж? — Спросил он с величайшей осторожностью, словно пытался убедиться, что все понял правильно.

— Да, — с трудом выдавила она.

Краска бросилась ему в лицо, даже загар не смог скрыть этого. Улыбка озарила лицо, такая яркая, что чуть не ослепила ее.

— Леди Пандора Рейвенел… Я сделаю вас такой счастливой, что вы не станете беспокоиться о ваших потерянных деньгах, об утраченной свободе и о несправедливости закона.

Пандора застонала:

— Даже не шути на эту тему. У меня есть условия. Тысячи условий.

— Ответ на каждое — «да».

— Начиная с… Я хочу отдельную спальню.

— За исключением одного этого.

— Я привыкла к уединению. Очень привыкла. Мне нужна комната в доме, которая будет только моей.

— Можешь забрать себе множество комнат в доме. У нас будет большой дом. Но спать мы будем в одной постели.

Пандора решила отложить спор о постели на потом.

— Еще одна важная вещь: я не хочу давать обещание, что буду подчиняться тебе, потому что не способна на такое. Это обещание нужно убрать из брачной клятвы.

— Согласен, — с готовностью ответил он.

От удивления Пандора широко раскрыла глаза:

— Правда?

— Ты должна заменить его на другое обещание. — Габриель нагнулся к ней и кончиком носа потерся о ее нос.

Ей было трудно думать, когда его рот был так близко от нее.

— Быть ласковой? — предложила она, практически бездыханная.

Он издал довольный смешок.

— Ну, если хочешь. — Когда Габриель снова попытался поцеловать ее, она отстранилась.

— Подожди, есть еще одно условие. По поводу твоей любовницы. — Пандора почувствовала, как он застыл на месте, взглядом ощупывая ее. — Мне не хотелось бы… Нет, не так. Я не смогу… — Она замолчала, подбирая слова, потом все-таки выговорила: — Я не желаю делить тебя ни с кем.

Сияние его глаз было похоже на всполохи пламени.

— Я же сказал: только ты, — напомнил он. — Именно это я имел в виду. — Длинные ресницы прикрыли глаза, рот прижался к ее губам.

Еще долго после этого между ними не было никаких споров.

Остаток того дня прошел для Пандоры как в тумане, будто накрытый флером. Во-первых, они сразу отправились поделиться радостной новостью к родным невесты, которые встретили их с восторгом. Пока Кэтлин и Кассандра по очереди обнимали и забрасывали вопросами Габриеля, Девон отвел Пандору в сторону.

— Ты действительно этого хочешь? — тихо спросил он, пристально глядя на нее синими глазами с радужками, обведенными черной линией, такими же, как и у нее.

— Да, — сказала она, не переставая удивляться себе. — Хочу.

— Сент-Винсент приходил ко мне сегодня поговорить о письме, которое получил от стряпчего. Он сказал, что после свадьбы сделает все возможное, чтобы ты продолжила заниматься бизнесом, и не станет