– Очень славненькие.

– Очень.

– Ну, что же, – произнес Репейник, тоже взглянув на кроличье потомство. – Раз тут у вас все в порядке, то я, пожалуй, пойду.

– Всего доброго.

– Спокойной ночи.

– Спасибо вам за вашу бдительность.

Председатель кивнул и повернулся, чтобы уходить. И тут из сортира донесся стук, а потом сдавленное проклятие:

– Дьявол!

Репейник подпрыгнул в воздухе. И воскликнул:

– Ой! Кто это там?

– Где?

– Не притворяйтесь, будто вы ничего не слышали!

– Нет. А что случилось?

И тут до подруг донесся страдающий стон Сереги, который все еще воевал с платьем:

– О-о-о! А-а-а! Ах!

– Вот! Слышали! Слышали!

Деваться было некуда. Серега стонал слишком громко. Пришлось признать:

– Да, там наша подруга.

– Где? В туалете? Что она там делает?

– Догадайтесь с двух раз! – ядовито хмыкнула в ответ Леся.

– Я не о том… Я интересуюсь, почему она это делает в туалете Дмитрия Прокофьевича? Почему она там засела? У вас ведь есть свой собственный туалет. Разве нет?

– Есть. Но ей до него было уже не добежать.

– Как это?

– Слушайте! – разозлилась Кира. – В конце концов, это не ваше дело. Но если вам уж так интересно, то я объясню. Мы привели нашу внезапно приехавшую подругу сюда, чтобы она могла полюбоваться на крольчат, а у нее внезапно схватило живот. И куда ей было деться? Разумеется, мы указали ей на туалет Дмитрия Прокофьевича. Уверена, если бы старик был с нами, он поступил бы точно так же!

– Ну, разумеется, – забормотал Репейник. – Все мы люди. Конечно, я понимаю… Надо же, живот прихватило.

И покачивая головой, он вроде бы снова собрался уходить. Но в этот момент из туалета донесся очередной Серегин стон:

– Господи! Ну, чего же оно не лезет?!

Репейник так и замер.

– Чего-то голос у вашей подружки низковат, – заметил он затем. – А? Вы не находите?

– Нормальный у нее голос, – как можно равнодушней произнесла Кира. – А у вас какой был бы голос на ее месте?

– Я… У меня… Ну, знаете, вы такие вопросы задаете! Прямо неловко делается!

– Ну, и идите себе, раз вам неловко, – посоветовала ему Леся.

Может быть, Репейник бы и пошел, но в этот момент Серега, который наконец справился со злополучным платьем, торжествующе заорал:

– Все! Готово!

И Репейник снова замер.

– Что это такое? – подозрительно переспросил он. – Прямо мужской голос!

– И ничего не мужской.

Но председатель им больше не верил.

– Я должен остаться, – заявил Репейник. – Остаться и посмотреть! Честно говоря, все это выглядит весьма подозрительно. Вы же слышали, что сын нашего Дмитрия Прокофьевича сбежал из мест лишения свободы?

– Да. И его ищут.

– Ищут, но пока не нашли, – многозначительно возразил Репейник.

Он даже подошел поближе к сортиру. Так что когда Серега в шляпке, в платье и с ярко, хотя и чуточку кривовато накрашенными губами вышел из домика, то попал прямо в объятия председателя.

– Ой! – пропищал он высоким писклявым голосом. – Какой интересный мужчина! Девочки, а кто это? Познакомьте нас!

Серега держался великолепно. Столкнувшись с врагом буквально нос к носу, он не растерялся. И вовсю использовал все отпущенные ему природой актерские способности. Да уж, жить захочешь – и не такое сыграешь.

– Такой интересный мужчина, а я в таком виде! – продолжал придуриваться Серега, поправляя шляпку и прихорашиваясь. – И прямо на пороге туалета. Хи-хи! Как неловко.

Под натиском накладной Серегиной груди в Анькином лифчике и под тугим трикотажем Анькиного платья председатель слегка отступил.

– М-м-м… – промычал он. – В самом деле, интересное знакомство.

– Да мы же еще не познакомились! – продолжал ломать комедию Серега. – А как вас зовут?

– Жан-Поль.

– Боже! Как романтично! – закатил глаза Серега. – А я – Светочка! Будем знакомы!

И ощутимо ущипнув председателя за щечку, Серега захихикал своим новым писклявым и удивительно противным голоском. То есть это подругам его голос казался противным. Репейник же явно придерживался совершенно противоположного мнения. Он глаз не отводил от Сереги и его накладной груди. И не потому, что и теперь подозревал в незнакомке мужчину. Вовсе нет. В нем горел чисто мужской интерес к понравившейся ему симпатичной девушке.

Председатель прямо не знал, с какого бока подойти к ней. И нес всякую чепуху – как он счастлив познакомиться, как был бы рад продолжению знакомства. И прочее, и прочее в том же духе.

– Репейник-то наш запал на Серегу! – прошептала Леся на ухо Кире. – Вот дела! Что же это дальше-то будет?

Наблюдая за Репейником, девушки веселились от души. Вернее, Кира с Лесей веселились, а вот Анька выглядела растерянной.

Но наконец Кира решила, что пора положить конец представлению. Не известно, сколько Серега еще сможет сдерживаться и говорить писклявым голосом. Вдруг сорвется на бас? Нельзя, нельзя этого допустить, ни в коем случае.

И Кира вмешалась.

– Вот что! – произнесла она решительно. – Время уже позднее. Всем пора на боковую. Светочка проделала сегодня долгую дорогу. И очень устала. Правда, Светочка?

– Да! Сегодня я несколько не в форме. Но зато завтра…

И Серега многозначительно умолк, не забыв подмигнуть председателю. Репейник немедленно схватил брошенную ему наживку и с готовностью произнес:

– Буду с нетерпением ждать этого завтра. Доброй ночи, девочки!

– Доброй ночи.

Председатель ушел. А три девушки и Серега еще долго стояли на одном месте, не в силах поверить, что у них все получилось.

– Как думаете, он поверил, что я баба? – наконец спросил Серега своим обычным голосом.

– Еще как поверил!

– Крутился возле тебя, словно мотылек вокруг лампы!

– Прямо не знал, каких еще комплиментов тебе отвесить!

Серега задумался.

– И что, девочки, все мужики, когда видят интересную телку, становятся такими кретинами?

– Конечно!

– Еще и похлеще бывает!

– А то ты сам раньше не замечал!

– Нет, не замечал, – печально покачал головой Серега. – Потому что сам и был таким кретином! Вы хоть знаете, что все мои беды как раз из-за женщин?