– Это что, ты намалевала? – раздалось за спиной.

Девушка медленно сделала глубокий вдох, выдохнула, после чего повернулась с дежурным выражением лица профессионального медика.

– Здравствуйте, – приветствовала она бабку Матрену. – Случилось что-то? Помощь вам лекарская нужна?

– Нет, милая, нет, хорошо все, – довольно улыбнулась она. – А вот тому жрецу, у которого я пыталась вызнать, чем их бог лучше наших, от нервов бы что-нибудь. А то заикаться начал, руки трясутся, глаз дергается.

– Обойдется, – усмехнулась Вася. – От их воплей по утрам у некоторых коров молоко пропадало, да куры нестись переставали.

– А с церквушкой ты чутка ошиблась, – вновь перевела взгляд на рисунок бабка Матрена. – Она на небольшом пригорке стоит. Сейчас уже не видно, а когда я молодой была, даже ступеньки делали у подножья. Да лесенка у крыльца там крутая. Ты и сама, наверное, замечала. А на картинке твоей она почти как дома оказывается.

Художница посмотрела на рисунок, потом на здание. Действительно, вроде и кажется, что они одной высоты, но дома ближе, а она все на одной линии рисовала.

– Спасибо большое, бабушка, – искренне поблагодарила она приставучую жительницу Городца. – Вот какой раз рисую, да все никак не могу понять, в чем дело. Видно, надобно было прожить в этом городе хотя бы половину вашего, да самой на каждую ступеньку не по одному разу подняться.

– А ты обращайся, коли надобно будет, – усмехнулась та. – Я плохого не посоветую. Просьба у меня к тебе будет, голубка. Подари ты мне хоть одну свою картиночку. Иной раз уже ноги не идут, я хоть так на город смотреть буду.

– Непременно, – кивнула Василиса, складывая принадлежности. – Посмотрю, что у меня есть, да принесу вам.

– Спаси тебя Бог, милая, – поблагодарила ее старуха, после чего наскоро распрощалась и отправилась куда-то по своим делам.

Девушка несколько минут смотрела в сторону улицы, на которой скрылась главная сплетница города. Вот дела, ни обхамила никого, ни нажаловалась почти ни на что. Разве картинки попросила, но это такая мелочь. У нее столько видов скопиться успело, что не жалко будет, пусть и для бабки Матрены. Кто знает, сколько ей еще по улицам бегать, может, скоро с трудом передвигаться будет. Печальная это участь, ползать по маленькой избушке, когда ты привыкла за день пересекать город из конца в конец, да не один раз. Опять же, сейчас от нее польза большая, жрецов забалтывает до нервного тика. Слуги царские уже сообщили, что те думают, не обратиться ли к местным лекаркам за помощью. Самое худшее, что яги могут сделать – в мышь превратить да кошке отдать. Бабка же с ними и без того, как кошка с мышью играется.

Уйти девушка не успела. Постоянно оглядываясь, творя какой-то знак и что-то шепча, к ней подошел один из жрецов, глубоко поклонился, после чего заговорил дрожащим голосом.

– П-простите. В-вы б-будете з-здешней к-колдуньей?

– Скорее ее ученицей, – поспешила уточнить Василиса. – В лягушек превращать не обучена, только гадаю немного, лечу по мелочи, ну и так, на подхвате.

Жрец облегченно выдохнул и уже без запинок принялся излагать суть своей проблемы.

– Почтенная, нам очень помощь нужна. Уже сил нет никаких, одолела нас жительница города вашего. Уже не знаем, куда деваться от нее, кажется везде она. И вроде как спрашивает вещи обычные, да только слово за слово, а ты ей уже ни ответить, ни возразить не в силах. Братия уже в город входить отказывается. Бога нашего призывали, но он нам не ответил. Видно, занят чем-то сильно. Уж будьте так добры, помогите. Молиться за здоровье ваше будем.

Девушка задумалась. Видно, хорошо бабка Матрена жрецов обработала, раз они с поклонами ползут к ней, опасаясь колдовства. Кажется, только вчера слуги рассказывали, как бедным пришлось тяжко. Видно, сегодня последняя капля терпения закончилась.

–Я приду в ваш лагерь, – решила ученица Яги. – Но сначала надо будет собрать все, что может понадобиться. Обещаю, никого травить не буду, помочь постараюсь. Но и вы одну вещь обещайте.

– Какую? – поспешил уточнить жрец.

– Не орите так, когда по улицам ходите, – рявкнула девушка. Жрец вздрогнул от неожиданности. – Ладно бы, голоса у вас приятные были. А то идете, гундосите свое «Покайтесь», потом коровы молока не дают, куры не несутся. Думаете, за это вас любить сильнее должны?

– Я понял, – вздохнул жрец. – Мы вас ждать будем, вы нам уж скажет все, а мы будем смотреть, что сможем сделать, а что уже не в силах наших.

Дождавшись, пока проситель удалиться, Василиса поднялась с лавочки, и тоже отправилась в свою сторону. Несколько раз оглядывалась, не идет ли жрец за ней. Но никого не было. Люди спешили по своим делам, но большинство было в полях за стенами города. Даже из дворцовых слуг часть отправили на пашни.

На ее возвращение никто не обратил внимания. Царица с девушками шили приданое малышу, попутно гадая, кто же родиться. Царевны занимались с монахинями. Даже маленькую Несмеяну уже начали учить чтению, письму и латыни, которая оставалась языком дипломатии и образованных жителей Европы. Судя по всему, Елизар Елисеевич дочерей собирался выдавать отнюдь не за бояр.

Собрав те лекарства, которые, по мнению Васи, нужны были жрецам, девушка так же незаметно покинула царское подворье. Где находился лагерь жрецов, она представляла смутно. Раньше они стояли рядом со стенами, но потом передвинули его в сторону. Слишком часто повадилась навещать их бабка Матрена. Колдунья только поражалась такой ее активности. Разве кто приказал. Возникло у нее подозрение, но будешь же у царицы спрашивать, муж ее к этому руку приложил или кто.

Но искать лагерь не пришлось. Едва девушка отошла от ворот, дорога свернула, кусты, росшие вдоль обочины, скрыли путника от глаз бдительной стражи, как от дерева отделился провожатый.

– Уважаемая ученица колдуньи, – поклонился он, – позвольте, я провожу вас.

Выбора не было. Пришлось следовать за жрецом, попутно коря себя за глупость. Надо было хоть кого-то предупредить, куда она отправится, чтобы стрельца придали. Надейся теперь на свои скромные способности, помощь всех богов да краткое знакомство с их божеством. Но возвращаться поздно, а демонстрировать страх перед врагом глупо.

Войско противника все также стояло под стенами крепостицы. Со стороны главного шатра то и дело раздавался бой барабанов, тогда туда начинали стягиваться вожди, как для себя окрестили их Кощей, посадник и царевич. В трубу они наблюдали за происходящим, но понять ничего не могли. Видно было, что совершались какие-то молитвы, ритуалы, а потом все расходились с разочарованным видом. Жрецы и, если судить по одежде, военачальники о чем-то совещались. С каждым разом беседы эти были все дольше, вид людей все решительнее.

– Интересно, чего они дожидаются, – поинтересовался как-то у Кощея один из стрельцов. – Чтобы все наши войска сюда пришли?

– Самому бы хотелось узнать, – покачал головой Константин. – Если бы они сразу напали на крепость, могли бы с ходу ее взять. Теперь же войска в Саратове собрались. Еще немного, Елизар Елисеевич с оставшимися прибудет, и сюда выдвинется. А с ним сила иная уже. Одних пушек не меньше двух десятков тянут.