К удивлению Василисы, когда прием был окончен, один из мужчин вызвался проводить ее до городских стен.

– Вы, госпожа колдунья, чего не подумайте, – по дороге принялся объяснять он, – пусть и на острове город находится, а люди разные бывают. Заранее не определишь, с каким умыслом этот человек к вам приближается. Может, мимо пройдет, а может, иначе. Пусть вы нам доставили определенные неприятности, так не причинили какого-то зла непоправимого. А могли или гордости ущерб нанести, или здоровью не телесному, так душевному. Вы же подобного не сделали. Колдовство ваше обратимо. Опять же в своем праве были. Так что лучше будет проводить вас, чтобы никто не сказал, будто жрецы нового бога с вами что сотворили.

Спорить после таких доводов девушка не стала. Понятно, что жрецы о своей шкуре будут заботиться в первую очередь. Пропади вдруг ученица Яги, на них же первыми подумают просто потому, что они в этом городе чужие. Почти захватчики. Сбежать им точно не дадут, зная, что войско этого бога стоит на границе. Убьют во славу своих богов, кои жертвы кровавые принимают. Или соседних, если у себя таковых не найдут. На всякий случай, ну и для поддержки в будущем. Мол, мы такие хорошие, и своих богов чтим, и чужих уважить лишний раз можем, не переломимся.

Понятно, половина этих доводов в голову жрецам не придет. Вряд ли они знают, что скоро военные действия начнутся, иначе бы давно уже спешили подальше из Городца и Московии в целом. Но понимали, что неприятностей избежать не получится, стоит кому-либо заподозрить их хоть в чем-то. Потому и присмирели в последнее время. И лагерь переместили на всякий случай.

До самих ворот жрец ее провожать не стал. Простился на том расстоянии, когда стража вмешаться сможет. Еще раз поблагодарил за помощь и скрылся за поворотом. Девушка только пожала плечами и с заметно полегчавшей сумкой отправилась в свой домик на царском подворье. Хотела, было, свернуть и городскую избушку проверить, но в последний момент передумала. Домовой ждет. Может, новости от Яги будут. А если и нет их, то за стол звать станет. От царицы, опять же, могли приходить посыльные, чтобы заглянула Василиса Ивановна в терем по делам важным, или просто чайку испить за беседой душевной, да в составлении планов женских коварных супротив разлучницы. Поэтому девушка сразу отправилась в сторону центра.

Когда до цели оставалось свернуть и пройти по небольшой улочке, Василиса уловила шум. И чем ближе к царскому подворью она подходила, тем громче этот шум становился. Колдунья нахмурилась и поспешила как можно быстрее добраться до стен, ограждавших царскую резиденцию. Действительно, на площади собрался если не весь город, то те его жители, кто не работали в поле. И все переговаривались вполголоса, то ли ожидая какого-то важного объявления, то ли обсуждая услышанные вести.

Ранним утром защитники крепости были подняты оглушительной какофонией. Били барабаны, гудели какие-то рога и трубы, к ним примешивался рев волов. Оставшиеся в городе собаки не остались в стороне, ответив на все громким звонким лаем.

Кощей слетел со своей кровати, быстро оделся и, на ходу застегивая перевязь с мечом и кинжалом, помчался на стену. Туда же стремились почти все обитатели городка. Даже старенький священник переминался с ноги на ногу возле лестницы, размышляя, стоит ли подниматься наверх, или подождать, пока ему расскажут, что происходит снаружи. Мальчишки, которых не пускала стража, приплясывали от нетерпения неподалеку. Даже простые ремесленники бросили свои дела.

– Разойдись, – скомандовал Константин, взбегая по лестнице вверх. – Все по своим местам отправляйтесь. Не стоит толпиться. Не ровен час, шальная стрела подлетит.

Люди недовольно качали головами, не спеша покидать присмотренные местечки.

– Ну-ка живо все по своим домам! – раздался над городком звонкий мальчишеский голос. – А то опосля батюшке отпишу, что вы не столько помогали, сколько у защитников под ногами путались. Святой отец, и вы бы шли в церковь. Там сейчас безопаснее всего будет. Ты, да, вон ты, рыжий, помоги священнику дойти.

Кощей с удивлением смотрел, как люди выполняют все распоряжения царевича. Переглядываются, посматривают на стены, но постепенно расходятся.

– Молодец, – похвалил он подошедшего наследника. – Только хватит уже отцом прикрываться. Раз ты здесь, то понятно, что имеешь полное право действовать по своему усмотрению. В том числе карать и миловать. То есть награждать и наказывать.

– Да я как-то не подумал, – вздохнул Елисей. – Никак привыкнуть не могу, что я не просто когда-то в будущем царем стану, а пока так, учусь и дурью маюсь, а вот уже к делам меня привлекать стали, невесту нашли.

– Привыкнешь, – ободрил его колдун. – Все мы не сразу на своих местах оказывались. Все чему-то учились. Да и до конца жизни учимся.

– Жизнь на месте не стоит. Прогресс тот же, – поморщился Елисей. – Василиса много рассказывала. А если так посудить, даже и без него, языки знать надо, чтобы с послами без толмачей общаться. Мало ли напереводят тебе. Вот и учишь одно, другое, третье. Батюшка сейчас за гишпанский принялся. Говорит, пусть пока всего один человек при французском посольстве обитает. А потом вовсе на ниппонский замахнуться решил, даже наставника выписал уже. Говорит, пока тот доедет, как раз с гишпанским разберется.

– Век живи – век учись, – назидательно произнес колдун.

Царевич только выразительно посмотрел на него. Между тем шум за стенами начал нарастать. Елисей и Константин быстро преодолели оставшуюся часть лестницы. Завидев командиров, воины посторонились, пропуская их к одной из амбразур, которую еще не заложили мешками песка. Сначала один, потом второй внимательно осмотрели поле перед лагерем. Потом Кощей вытащил зрительную трубу и уже через нее еще раз изучил местность. Передав трубу наследнику, он повернулся к воинам.

– Кажется, начинается, – перекрестился на купола церквушки колдун.

Люди переглянулись, после чего без суеты направились по своим местам.

– Ну, боги не оставьте, – вздохнул царевич, после чего тоже поспешил на участок стены, где он должен был помогать опытным воинам.

Константин проследил взглядом за наследником, но ничего говорить не стал. Царевич уже взрослый, сам знает, что ему делать. Хватит уже мамкам да няньками за ним бегать, сопли подтирать да соломку подкладывать туда, где их подопечный упасть может. Вырос. Иначе падать будет, и тут никакая солома не поможет. Коли сейчас себя людям не покажет, потом уже не получится. Так что все правильно. Не дело за спинами других прятаться, когда вся страна в опасности. Убедившись, что никакой паники не наблюдается, Кощей вновь переключил все свое внимание на лагерь противника.

Лагерь частично сворачивался. Шатры в центре оставались, а вот там, где еще недавно горели костры, строились ровными рядами воины. В первых рядах, укрывшись за массивными щитами, выстроилась пехота. Следом ряд лучников. Вновь пехота и лучники. Одни прикрывали других. Конницы не было, хотя кони паслись неподалеку. Видимо, понимали, что во время осады и штурма конные воины только мешать будут. Чуть в стороне выстроились в ряд три катапульты. Кощей только усмехнулся.