– Может, дело в их боге, – предположил стоявший рядом Елисей. – Что, если он не позволяет напасть на нас. День какой-то ждет определенный, или еще что. Кстати, ты Василису не спрашивал, было в ее мире такое нашествие или нет?

– Спрашивал. Не было ничего подобного. У нас история после Ивана четвертого расходиться началась. Так что она нам не советчик в этом деле, – Кощей выразительно посмотрел на стрельца, незаметно вытащил какой-то мешочек, достал крупицу порошка и дунул на мужчину. На миг его глаза остекленели, после прошло все. – Ты что-то спросить хотел, Славута?

– Да, Кощей. Интересно мне, чего враги дожидаются. Чтобы все наши войска сюда пришли?

Елисей хотел что-то сказать, но колдун вовремя наступил ему на ногу, после чего выразительно посмотрел. Царевич сначала удивленно взглянул на него, потом сообразил, хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыл, – выдохнул он, а после добавил, чтобы смысл первых слов был понятен только одному человеку, – обещался я в другом месте быть.

– Смотри, на местных красавиц не заглядывайся, тебя в столице невеста ждет, – усмехнулся Костя.

– Да какие девушки, я жрецу обещался.

И, не уточняя какому, наследник отправился якобы по делам.

Константин проводил его взглядом, после чего вновь повернулся к своему собеседнику.

– Я бы и сам хотел ответ на этот вопрос знать, – вздохнул он. Ну почему Елисей так не вовремя забыл, что о происхождении Васи не всем известно. Пришлось вошлбу наводить. А если жрецы противника что заметят? Они думать должны, что он в столице остался, проблемы личные решает. Пусть сейчас сила малая использовалась – неизвестно, что они видеть могут. Вдруг из-за такой малости все планы сорвутся. Хотя, поздно уже. Горыныч последние вести принес такие, что впору врагам рассказывать, какой дорогой они быстрее на родину вернуться могут, по каким рекам. Да махать на прощание. – Скоро войска наши из Саратова выступят. Тогда осаду с крепости снимут, и врага прогоним.

– Как-то легко все получается, – покачал головой стрелец. – Вдруг это ловушка, и от нас истинные силы спрятали?

– Очень надеюсь, что ты ошибаешься, – вздохнул Кощей. Подобная мысль и ему иногда приходила, но он старательно отгонял ее от себя. Да и Горыныч с воздуха ничего подобного не видел. Правда, летал он высоко, но не заметить лагерь, пусть и спрятанный в лесу, было бы сложно. Шатры цветные, опять же, деревья бы рубить на дрова начали. Вон, лесок уже отдалятся от крепости начал.

– Я тоже. Но как-то странно их бездействие выглядит, – стрелец покосился на стену, за которой раскинулись главные шатры противника.

– В любом случае, все, что мы можем, это ждать.

– А если вылазку совершить? – предложил Стоюта.

– Вылазку, – Кощей на миг задумался, потом сурово посмотрел на стрельца, – нет, придумал ты не плохо. Можно отправить человек двадцать. На верную смерть. Потому что, сколько бы они ни забрали жизней противника, там, – он махнул рукой в сторону ближайшей стены, – все равно достаточно войск, чтобы в считанные минуты убить всех. А вернуться за стены они не смогут. Не успеют. Или вся армия, что сейчас чего-то выжидает, на их плечах ворвется в город, если мы ворота откроем, или их просто расстреляют, начни мы поднимать людей на стены. Неизвестно, сколько при этом погибнет защитников. Я тебя одного умного туда отправлю, можешь ночами с ножом снимать тех, кто по нужде отошел в сторонку. Устроит такой вариант?

– Н-нет, – старательно замотал головой тот.

– Вот и сиди в городе, – устало произнес колдун. – Коли Елизар Елисеевич прикажет, я первым со стены спущусь и на врага пойду. А до тех пор людьми рисковать не стану. Пусть сейчас кажется, что нас много, еще неизвестно, какие сюрпризы враги приготовили. Какие козыри у них припасены.

Стрелец покивал, соглашаясь. Вроде накануне с товарищами обсуждали, что можно по врагу удар нанести, все стройно и логично казалось. Но стоило поговорить с Кощеем, и сразу видишь всю неприглядность своей идеи. И ведь прав колдун, чтобы кто ни говорил. Что против такого войска два десятка добровольцев смогут? Ну, сотню, другую снимут, а потом их найдут, и получит их бог долгожданную жертву. Другое дело, со стен они смогут только пищалями не меньше двух десятков каждый подстрелить. А после еще сталкивая лестницы, неведомо сколько. Спору нет, идея, может, их и не плоха, но не в этом случае. Для нападения на противника есть иные войска, кои могут быстро напасть, а после в леса уйти, чащей обойти врага, да в новом месте удар нанести. Здесь же, между городом и противником, укрыться негде.

Сам Кощей, оставив Стоюту осознавать свою неправоту, вновь отправился на стену. Понятно, что от созерцания врага планы его яснее не станут, о нападении тут же сообщат часовые, но колдуну хотелось делать хоть что-то, пусть даже просто смотреть на противника. В зрительную трубу можно было рассмотреть лица воинов, их десятников и сотников, как про себя окрестил этих людей Константин. Было видно, что после каждого совещания одни были не в восторге от новостей, которые сообщали своим людям, а другие недовольны услышанным. Возможно, вскоре недовольство это охватит весь лагерь. Воинам обещали землю, добычу, богу – кровавые жертвы. А вместо этого захватчики сидят под стенами маленького городишки, вместо того, чтобы идти на приступ, тратят запасы, вместо того, чтобы пополнять их грабежами, и чего-то ждут.

После каждой такой новости люди становились все недовольнее. Их жесты во время разговоров были все резче, а те выражения лиц, которые удалось различить, искажались злобой. Если бы там были шпионы Московии, поднять восстание не составило бы особого труда. Увы, такой возможности не было. В противном случае победу можно было бы праздновать в ближайшие дни.

Лагерь гудел. Недовольство, бурлящее в душе каждого воина, грозило в любой момент прорваться наружу, выплеснуться, обернуться против своих предводителей. Жрецы и высшее командование понимали это, но ничего не могли сделать. Вот шла уже вторая неделя, как они подобрались к этой крепости, но их бог почему-то не отдавал последнего приказа.

– Наисветлейший, позволите ли вы ничтожному задать вам несколько вопросов, – обратился к верховному жрецу военный лидер.

– Заходи, сын мой, – тот кивнул в сторону большого шатра, перед которым был врыт в землю высокий столб. Рядом стояла большая каменная глыба – алтарь. – Я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить меня.

– Наверное, даже не столько вас, – воин опустился на колени, склонил голову и замер в таком положении, – сколько нашего всеведущего и всемогущего правителя. Люди недовольны. Они считают, что их обманули. Посулили богатую добычу, рабов, а теперь они стоят под стенами маленького городка, который можно захватить за считанные часы, а наш вездесущий повелитель медлит с приказом об атаке. И да простятся мне мои слова, я лишь повторяю за другими, но кто-то начал распускать слухи, будто нет никакого правителя. На самом деле жрецы и военная верхушка все это придумала.

Сказав это, военный лидер вовсе распластался по тонкой циновке, постеленной на голую землю. Если бы верховный жрец разгневался, то мог бы с легкостью перерезать мужчине горло во славу их вездесущего повелителя. Но жрец не спешил карать пришедшего к нему. Воин говорил это не в злобе или неверии, а пребывая в большой тоске. Слова тех, кто привык безоговорочно исполнять приказы, наносили раны в самое сердце. И не только лидеру. Жрецы тоже пребывали в смятении и горести.