– Я услышал тебя, сын мой, – наконец, произнес верховный жрец. – Можешь идти к себе. Я призову братьев, и мы будем думать, как быть. Обратимся к нашему всемогущему повелителю, попробуем убедить его принять какое-либо решение. Или сражаться, или вернуться домой.

– Благодарю, – воин медленно поднялся и, после нескольких глубоких поклонов, покинул шатер.

Жрец же задумался. То, что рассказал ему венный лидер, полностью отражало положение среди жрецов среднего и младшего уровней. Они тоже не понимали, что происходит. Не понимали, пугались этого, роптали. Потому что их божество, их вездесущий и всеведущий повелитель, чья воля привела войско под стены небольшой крепости, закрывавшей путь к богатым землям, вдруг задумался. Сколько раз уже взывали они к своему правителю, но тот не отдавал столь желанного приказа.

Вот уже несколько дней верховный жрец размышлял, не отдать ли приказ самому, выдав его за волю правителя. Понятно, надо все обсудить с высшими жрецами. Но ответственность придется брать на себя. И не покарает ли его потом повелитель. Хотя, жрец улыбнулся, если они одержат победу, то гнев его будет не столь силен, если же проиграют, он успеет принять меры, прежде чем окажется на жертвенном алтаре.

Приняв такое решение, он взял со стола серебряный колокольчик и позвонил, призывая молодых послушников, в чьи обязанности входило прислуживать высшим жрецам. Мальчишка, до того свернувшийся клубочком перед входом в шатер, вкатился внутрь и замер на коленях, не смея поднять взгляд на своего господина.

– Сообщи жрецам золотого круга, что я жду их в своем шатре для важного разговора, – распорядился мужчина и махнул рукой.

Миг, и внутри нет никого, кроме хозяина. Полог шатра чуть колыхнулся. Можно было не сомневаться, что по другую сторону входа уже лежит другой мальчишка, жаждущий услышать тихий звон серебряного колокольчика.

Верховный давно отчаялся понять, что так манит этих отроков служить ему. Все, что могло ждать их в будущем – статус младшего помощника жреца. Но они терпеливо лежали снаружи шатра, в грязи, в холоде, или под палящими лучами солнца, покорно выполняли все приказы, а когда господин гневался, сами отправлялись на алтарь, чтобы стать очередной жертвой. Или они свято верили, что после смерти будут прислуживать самому правителю? Но ему уже не нужны слуги.

Поморщившись, жрец оставил эти мысли. Надо было подготовиться к приходу его подручных. Все-таки вопросы, которые предстояло решать, были не просто важны. Им предстояло взять на себя ответственность не только перед войском, чей гнев в любой момент мог обрушиться на тех, кто привел их сюда. Быть растерзанными толпой казалось не так страшно, как обнаружить, что на их головы обрушился гнев вездесущего правителя.

– Ну что, болезные, рассказывайте, – Василиса устроилась на полене, используя колченогую табуретку вместо стола, и приготовилась записывать жалобы.

Первым к ней подошел совсем молоденький, почти мальчишка, жрец, постоянно хлюпающий носом и покашливающий. Девушка внимательно выслушала жалобы, осмотрела пациента, насколько то было возможно, после чего выдала несколько флакончиков от простуды. Подробно рассказав, что и как принимать, наказала через три дня спросить ее у стражей царского подворья. Мальчишка побледнел, но колдунья быстро объяснила старшим товарищам больного, чем может кончиться такой страх. После чего упрекнула, что раньше к ней или Яге не обратились. Жрецы стояли, понурив головы, пытались лепетать что-то в свое оправдание.

– Ладно уж, – махнула рукой Вася. – Будто не знаю я, как вы, мужики, лечиться любите. Пока помирать не начнете, к лекарям не обратитесь. Кто там следующий?

Далее последовала группа охрипших при исполнении товарищей. Кого-то бабка Матрена уболтала, кто-то сам с криками «Покайтесь!» перестарался. Этим Василиса выдала настойки, да наказала купить леденцы у торговцев. Сама она только думала, как лучше делать таблетки от боли в горле, ставя эксперименты на девушках, что на царском подворье обитали. Лечить экспериментальными средствами потенциального противника не хотелось. Мало ли нажалуются своему богу, что их не лечат, а обманывают, погубить хотят. Лучше не рисковать.

Последними оказались пятеро мужчин в балахонах, коих они с Ягой успели проклятьями наградить.

– Уж не знаем, что с ними, – вздохнул старший в лагере. – Вроде и не болезнь, а не проходит.

– Это, милые, – назидательно произнесла девушка, – последствия того, что могут колдуны сотворить со злости или перепугу. И они еще легко отделались. Просто временные затруднения с речью. А могли превратить в кого, или еще как мудрено проклясть. Меня давеча один стрелец-молодец обидел. Теперь все бабульки Московии его будут. Что самое интересное, если что и захочет, то только с ними и сможет. С молодухами уже не кувыркаться по сеновалам. И это он еще легко отделался, ибо вместо бабушек могли быть дедушки.

Жрецы испуганно переглянулись. Можно считать, им еще повезло. Даже превращение в мышь не было таким страшным, как то, что могли сотворить с их естеством несколько не вовремя сорвавшихся слов.

– Уж прости нас, госпожа колдунья, – повинился старший. – Не хотели мы тебя обидеть. Сами мы подневольные. Меж двух огней оказались.

– Ладно, – махнула рукой девушка, – я уже давно не сержусь.

После чего принялась объяснять, что каждому надо сделать для излечения.

Жрецы слушали внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Василиса внутренне ожидала упреков, брани, угроз. Но нет. То ли бог своих приспешников дрессировал, то ли еще по какой причине, но негатива не было. Да, им было неуютно рядом с молодой колдуньей, но больше потому, что он могла доставить новые неприятности взамен прежних. А икота или хрипота – вылечат. Тем паче, знают теперь, как это делать. Могло и хуже быть.

– Благодарствуем, – выслушав все наставления, произнес старший жрец.

– И вы так спокойно реагируете на это? – удивилась девушка. – Колдуны этой страны делают с вами что хотят, а вы не пытаетесь заступиться за себя?

– У нас есть иной, высший заступник, – развел руками мужчина. – И, если он допустил такое, значит, считает, что мы заслужили подобное обращение. В противном случае заступой выступил бы. Да и то верно, вели мы себя не так, как следовало бы. Кто обрадуется, когда по улицам пойдут незнакомцы и призывать ко всякому будут, когда ночь еще закончилась.

Василиса только покивала, что верно все. Правильно жрец говорит. Сама при этом оставалась настороженной. Вряд ли общение с бабкой Матреной такой эффект дало. Скорее она поверит, что выступления Горыныча, церковные гимны исполнявшего, к такому результату привели. В любом случае, надо будет Марфе Матвеевне обо всем рассказать. Если ее выпустят из этого лагеря. А то или свяжут, да в шатре каком спрячут, или вовсе прикопают в лесочке, и ищи потом колдунью-недоучку. Мало ли куда деться могла – сама ушла, не сказавшись. Стража на воротах видела, но мало ли, что молодой Яге в лесу по весеннюю пору понадобиться могло. Может, травы какие, может, встреча с лешим назначена. Колдуны смертным не докладывают.