песен сладость.

86

Что Деифоб о брате говорил,

То слышала Кассандра ненароком

И, видя, как подавлен был Троил,

С насмешкою как будто и с упреком

Сказала: «Брат, я слышала, злой пыл

Познал и ты, горя в огне жестоком

Любви проклятой, что погубит нас,

Как можем видеть, захоти сейчас[32].

87

Тебе бы в благородную троянку

Влюбиться надо, правду говоря.

А ты-то сам поддался на приманку,

На дочь жреца, презренного червя,

Что зол и подл, иль гнусную изнанку

Не видел, сын великого царя,

Живущий в плаче, дескать, вот обида,

Покинула беднягу Крисеида?»

88

Услышав, был царевич возмущен

Тем, что сестра жестоко оскорбила

Ту женщину, в которую влюблен,

И тем, что понял: тайну разгласила

Уже молва, но как, не ведал он;

Решил, что знаменье бессмертных было,

И та узнала. Он подумал тут:

«Коль промолчу, всё правдою сочтут».

89

И начал так: «Кассандра, ты от жажды

Все тайны ведать, как еще никто,

С предвиденьем нелепым не однажды

Хлебнула горя, я ведь знаю то.

Не лучше ль помолчать, обдумав дважды,

Чем всуе возвещать нам невесть что?

Ты прежде всех других глаголать хочешь

И Крисеиду между тем порочишь.

90

Не в меру ты витийствуешь, грубя,

И перед всеми вот сейчас впервые

В невежестве я уличу тебя.

Ты говоришь, что чахну от любви я,

Всё из-за Крисеиды жизнь губя,

Влечешь к позору, но слова такие

Не мог тебе внушить твой Аполлон,

Поскольку был тобой обманут он[33].

91

Вовеки Крисеида не прельщала

Меня такой любовью; нет людей,

Которые бы много или мало

Поддерживали ложь твоих речей.

А будь всё так, как ты сейчас вещала,

Готов поклясться верою моей,

Не отпустил бы от себя я даму,

Уж прежде бы казнить меня Приаму.

92

Не думаю, что разрешил бы он,

Хотя Парису разрешил Елену

Похитить, чем гордится Илион;

Сдержи язык и знай глаголам цену.

Допустим так, я сильно огорчен,

Пришла печаль всем радостям на смену,

Но не достойна разве же она

Любого – и того, чья кровь знатна?

93

Я промолчу о красоте той самой,

Чем Крисеида славится у нас

И возвышается над каждой дамой,

Цветок упавший почернеет враз;

Я к благородству обращаюсь прямо,

Тобою очерненному сейчас,

Со мною согласятся все, быть может,

Кто – нет, тогда причину пусть изложит.

94

Где добродетель, благородство там —

Познав, едва ли что-то против скажем.

Все благости в ней будут зримы нам,

Коль следствие с причиною мы свяжем;

Но всё ж раздельно нам прийти к плодам

Такого счастья, пусть же мы уважим

Ту, что судачит обо всех все дни,

Своей не постигая болтовни.

95

И если не обманывает внешность

И то, что нам донесено молвой,

В ней благочестье, скромность и безгрешность,

Каких не встретить больше ни в одной.

Всё это зримо, ни к чему поспешность

Суда над ней; она смолчит порой,

Стыдливая, когда уместно это —

Вот благородства чистого примета.

96

Во всём благоразумия полна,

В речах и в поведенье, это видно,

В суждениях и здрава, и умна.

Да, поступил отец неблаговидно,

Но, видел я, оправдана она,

Причем сполна; и за него ей стыдно,

И слезы проливает горько так —

Высокого презренья верный знак.

97

Ее поступки явственны всецело,

И нет нужды в искусном языке,

Чтоб защищать ее – пустое дело;

Нет рыцаря ни здесь, ни вдалеке,

Которому она бы не сумела

Поставить мат на шахматной доске,

Где вежливость с великодушьем вместе,

Лишь средства были бы для этой чести.

98

Я точно знаю, ибо был при ней,

Когда меня и прочих так почтила,

Что, мнится, и властительных царей

При этом бы смущенье охватило,

Они как те, кто низменных кровей,

Пренебрегли бы троном, как и силой.

Поскольку же скромна она весьма,

Ей слава вознесет хвалы сама.

99

Что, госпожа Кассандра, вы хотите

От женщины? Чтоб царственность в кровях?

Те не цари еще, кого вы зрите

В короне и со скипетром в руках,

Не власть царями делает, поймите,

А добродетель, что живет в сердцах.

Когда б могла, она тебя не хуже

Здесь правила б, сомнения к чему же?

100

Гораздо лучше бы на ней сейчас

Смотрелась – ты не поняла? – корона,

Не сеяла б, как ты, бездумных фраз,

Всех не кусала бы бесцеремонно.

Мне дал бы бог, пройди молва средь вас,

Ее почтить владычицею трона,

Тогда я высоко ценил бы трон,

Что госпожой Кассандрой осрамлен.

101

Ну так ступайте в час недобрый к прялке,

Витийство не для вас, сучите нить,

Исправьте вид уродливый и жалкий,

Другим позволив доблестными быть.

Вот боль, вот мука в новой перепалке!

Безумная, ты тщишься очернить

Ту, что хвалы возвышенной достойна,

Тебе не внемлют, ты и неспокойна».

102

Кассандра промолчала, сражена,

Охотно бы под землю провалилась,

Меж дам была заметно смущена,

Ни слова, после тихо удалилась,

В царя дворец направилась она.

Ей больше навещать не приходилось

Троила, так он презирал сестру,

Везде она была не ко двору.