подскочили какие-то люди. У одного была рассечена бровь, кровь заливала все лицо. У другого рука висела плетью. Те тихо доложили о чем-то, и Эббот помрачнел. Он оглянулся по сторонам и, готова поклясться, выискивал нас. Что помещало ему отдать приказ об аресте Рейна еще утром, нельзя было сказать. Может, им с Виллом пришлось прятаться. Но сейчас они опоздали. Боги! Только бы с Алденом все было в порядке! Он ведь ранен и сражаться не мог.

— Похоже, у вас будет компания на казни, ваше величество, — усмехнулся Эббот. — Допросите Роукина, куда подевались его спутники. Если надо, разрешаю пытки.

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Нет, нет! Они схватили Ала! Рейн обнял меня со спины, прижал к себе. Я чувствовала, как дрожит он сам, и понимала, что плохи наши дела. И все же… Одна ночь, у нас есть всего одна ночь.

— Все могут отдыхать до рассвета, — махнул рукой Эрик, и толпа послушно потекла в разные стороны. Остался лишь отряд, дежуривший на баррикадах, чтобы больше никто не смог вырваться из дворца. Рейн и Лем увлекли меня прочь, обратно к палатке Джонаса. Нам надо было поговорить, но так, чтобы никто не слышал, успокоиться и принять решение. И мы даже не знаем, где именно держат Алдена! Хотя, если бы и знали… Нашего пузырька зелья невидимости нет.

Мысли вертелись в голове, кружились. Мне стало дурно, но я держалась. Надо быть сильной! Иначе все пропало.

К счастью, в палатке Джонаса сейчас было пусто. Мы забились в самый угол, пристально наблюдая за входом. Все трое дрожали от злости, все желали, чтобы этот кошмар закончился.

— Что будем делать? — почти жалко спросила я.

— Роукин может нас выдать, — резко сказал Лем. — Надо бежать отсюда. Сейчас!

— И оставить отца, Вилла? Алдена? А там, во дворце, моя мать и твой отец, — ответил Рейн, сжимая кулаки. — Предлагаешь сдаться?

— Я просто не вижу выхода. — Клеменс сокрушенно покачал головой. — Риск слишком велик. Давай я останусь, а вы с Мелли…

— Останемся тоже, — вместо Рейна перебила я. — Нет, Лем, мы будем вместе до конца. Погибнем — что ж, так тому и быть. Но не струсим и не оставим друзей в беде. Уверена, в эту ночь короля будут слишком хорошо охранять. Надо узнать, где держат его и Алдена. Я… Я предлагаю допросить Эрика Эббота с помощью «Болтушки».

— Его охраняют похлеще короля, — фыркнул Лем. — И потом, его быстро хватятся, а стереть парню память мы не сможем.

— Тогда надо думать, кого сможем!

— Начальника охраны? — предположил Лем. — Он-то должен знать!

— Это ничего нам не даст, — тихо проговорил Рейнард, мрачный, решительный. — С Алденом сейчас стража. Вряд ли один человек или два. С отцом и Виллом тем более. Нет, мы должны бездействовать эту ночь, чтобы утром…

— Ударить, — за него завершила я.

Рейнард угрюмо кивнул.

— Нам нужно проникнуть во дворец, — сказал он. — Попросить подмоги. Это должен будешь сделать ты, Лем. Ты знаешь все входы и выходы, прошмыгнешь туда, куда и мышь не проскользнет. Например, можешь воспользоваться кратковременным заклинанием невидимости. Что скажешь?

— Подожди, дружище. А что будешь делать ты?

— Мы с Мелани задержим казнь, — ответил мой любимый. — У нас осталось два пузырька горючего зелья. Огонь вызовет панику.

— Но теперь у Эббота есть маги, они потушат пламя.

— Нам понадобятся секунды замешательства. В этот момент ты во главе армии защитников дворца и должен атаковать. Передай своему отцу, что это мой приказ и просьба.

— Я передам, Рейнард, — ответил Лем так, будто давал клятву. — Береги себя, друг!

— И ты. Береги себя, и увидимся завтра. Ступай!

Лем поклонился Рейну, как королю, и исчез в ночной темноте. Мы остались вдвоем, и сейчас наше одиночество ощущалось как никогда остро.

— Не могу поверить, что Эббот нас предал, — сказала я тихо.

— Зато теперь понятно, кто рассказал Дафнер о Вильгельме и направлял ее. Эббот все время находился рядом с нами, следил и ничем себя не выдал. Он ловко привел нас сразу в две ловушки. Не ожидал только, что мы вырвемся, да и Алден м Виллом тоже. Думал, их схватят прямо там и отведут к Эрику, а пришлось повозиться.

— Какая подлость, — прошептала я.

— Он за все ответит. Теперь по поводу утра… Каждый из нас возьмет по пузырьку с горючим зельем. Станем по разные стороны от места казни. Как только я кивну, кидай.

— Хорошо, — ответила я. — Сделаю все, что смогу, родной.

И сжала его холодные ладони. Так мы и сидели несколько минут, пока в палатку не вошли Джонас с женой и дочерью.

— Что, детки? — Кэтти сразу заметила наше состояние. — Не успели к нам попасть, как сразу в бой? Нелегко, да. Но, будем надеяться, на этом война с магами закончится. Мы победили, они должны это признать.

— Вы правы, — ответил Рейн. — Мия, давай спать. Я смертельно устал.

— Да, милый.

Я устроилась в его объятиях на расстеленном одеяле. Мы укрылись плащом Рейнарда, но от внутреннего холода нельзя было спастись.

— А где братишка ваш? — поинтересовалась Кэтти, укладываясь.

— Нашел себе хорошую компанию, — откликнулась я, стараясь говорить спокойно. — Думаю, до утра не объявится.

— И правильно, дело молодое, а жизнь коротка. Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Я закрыла глаза. Сердце стучало в ушах. О том, чтобы уснуть, не было и речи. Как там Лем? Уже получилось обойти охрану? Вряд ли, рано. Но шума никто не поднимал. Значит, пока у него все получается. И у нас тоже все получится! Повторяла себе это снова и снова, а ночь казалась мучительно длинной, воистину бесконечной. Проклятая ночь…

Глава 26-1

ГЛАВА 26

Ночь перед казнью

Эрик Эббот ждал в своей палатке. Он знал, что отец непременно придет, и радовался, что тот снова рядом. Матери Эрик не помнил. Отец говорил, что та умерла, давая ему жизнь. Маленький наследник лорда Эббота жил в родовом поместье, а Дерек Эббот в столице воспитывал чужих сыновей. Иногда Эрику казалось, что отец заранее знал: у сына магии не будет. Как-то вычислил, рассчитал, потому что даже не удивился, когда это произошло. Сказал только, что не позволит сыну стать отверженным для этого мира. Нанял новых учителей фехтования, всех основных наук, а сам уехал. Эрик тогда подумал, что отец его не любит, однако тренировался усердно, укреплял тело, много читал. И лишь лет в двадцать узнал, что Дерек разработал инъекцию, которая могла передать силу от мага тому, кто магии лишен. На сыне ее и опробовал.