этой целью французским армиям, должно было происходить на участках фронта, обеспечивавших наиболее благоприятные условия для атак и развития успеха. Чтобы вызвать рассредоточение сил противника, оно должно было захватить возможно более широкий фронт.

Поэтому я наметил следующие операции:

1) в 8‑й армии – наступление в районе юго-восточнее Ипра, во взаимодействии с английской армией;

2) в 10‑й армии – крупное наступление севернее Арраса для захвата гребня Ля-Фоли между Сушэ и Живанши-ан-Гоэль.

С конца ноября в этих армиях начались и деятельно велись подготовительные работы. 6 декабря я поехал в Шантийи, в Ставку главнокомандующего, чтобы представить на его утверждение план операций.

8 декабря главнокомандующий отдал общую директиву по действующей армии, сводившуюся в основном к следующему:

«Настало время вновь перейти в наступление, отбросить противника на северо-восток и подготовить последующую операцию на его сообщениях.

С этой целью должны быть произведены два главных наступления:

1. Одно из района Арраса, в направлении на Камбрэ и Дуэ, будет проведено усиленной для этого 10‑й армией;

2. Другое в Шампани, в направлении на Атиньи, – 4‑й армией».

Кроме того, на различных участках фронта будут предприняты вспомогательные операции, а именно:

В 8‑й армии и на левом фланге британской армии «концентрическое наступление в направлении на Вервик».

Во 2‑й армии, которая будет наступать в направлении на Конбль, и т. д.

Наступление 8‑й армии. Смена англичанами правофланговых частей 8‑й армии позволила ген. д’Юрбаль снять с фронта довольно значительные силы, которые были возвращены 10‑й армии, откуда они были взяты во время сражения под Ипром.

С другой стороны, благодаря тому, что бельгийский штаб согласился удлинить свои фронт к югу, ген. д’Юрбаль смог снять отсюда и перевести в резерв весь 32‑й корпус.

При таких условиях командующий 8‑й армией смог подготовить на первую половину декабря предписанное ему наступление во взаимодействии с английской армией.

Его атаки, произведенные 14, 15 и 16 декабря, в общем не имели никакого успеха или привели лишь к ничтожному продвижению вперед. Повсюду мы наткнулись не только на бдительного и хорошо укрепившегося противника, но, в гораздо большей степени, и на затруднения, вытекавшие из состояния болотистого грунта, в котором бойцы вязли по бедра. Наши орудия не могли съезжать с дорог.

После этого наши войска предприняли на своем фронте наступления сапные и минные работы для разрушения важнейших пунктов обороны противника. Эти работы были очень замедлены непреодолимыми затруднениями в связи с размокшим грунтом.

В северной части ипрского выступа мы встретились с теми же препятствиями и лишь незначительно продвинулись вперед. Так же обстояло дело и с попытками, предпринятыми англичанами южнее, где результаты свелись к небольшому продвижению на отдельных участках.

19 декабря мы прекратили наступление ввиду затруднений, связанных с грунтом. 24‑го, когда выяснилось, что нам больше нечего ожидать от английских атак, мы уменьшили количество войск в первой линии и вновь создали себе резервы. Таким образом, к северу от р. Лис мы снова перешли к обороне.

Наступление 10‑й армии. С конца ноября в 10‑й армии рассматривались возможности проведения атак по обе стороны Арраса. Успех этих атак дал бы, как полагали, по меньшей мере ту выгоду, что позволил сравнять аррасский выступ, а следовательно, облегчил бы оборону города, которая после этого потребовала бы меньших сил.

Однако, чтобы достигнуть достаточного сосредоточения сил и средств, мы решили ограничиться наступлением на северном участке. Только оно могло привести к крупным, быть может, решающим результатам. Длинный гребень, тянущийся от Сушэ через Ля-Фоли и Тэлю и примыкающий к плато Пуэн-дю-Жур к востоку от Арраса, образует гряду, почти отвесно возвышающуюся над деревнями Живанши-ан-Гоэль, Вими, Фарбюс, Байель и командующую над обширной равниной почти до Дуэ.

Овладеть этим гребнем, расположить на нем артиллерию и наблюдательные пункты значило лишить противника возможности сколько-нибудь прочно устроиться на равнине, заставить его отойти на значительное расстояние, до линии р. Сансэ и верхнего течения р. Дэль, и тем самым выпрямить фронт.

Этот гребень и был объектом наступления, которое имело целью прорыв германского фронта в районе Сушэ и южнее, захват высот, командующих над Живанши и Вими, и развитие этого успеха.

Наступление должны были вести 33‑й армейский корпус под командой ген. Петэна и 21‑й армейский корпус под командой ген. Мэтра по сходящимся направлениям.

Начать его было намечено между 16 и 20 декабря. До того времени надо было произвести работы по улучшению исходного положения и провести несколько предварительных операций: 21‑м корпусом – на Нотр-Дам-де-Лорет, 33‑м – на Каранси и Ля-Таржет, 10‑м – на Сен-Лоран и Блянжи.

Опыт показал нам, что нужно действовать не спеша, но наверняка, переходя от одного результата к другому, что не позволяло нам составить план, вполне уточненный с начала до конца. Таким образом, время главного наступления 33‑го корпуса нельзя было назначить заранее, так как его начало зависело от успеха вспомогательных атак и завершения артиллерийской подготовки.

Исходя из этих соображений, 21‑й корпус атаковал 17 декабря в направлении на плато Лорет, где ему и удалось овладеть германской первой линией между северным скатом плато и магистральной дорогой из Бетюна в Аррас. Но вскоре дождь сделал местность непроходимой и помешал продвижению пехоты, подвозу снабжения и даже устройству войск на захваченном пространстве. Возведение каких бы то ни было сооружений в море грязи было невозможно. Только благодаря своей доблести пехота 21‑го корпуса удержалась на захваченной ею позиции.

Тем временем 33‑й корпус встретился с большими затруднениями. Две его атаки, одна на севере, на Каранси, другая на юге, на Ля-Таржет, потерпели неудачу вследствие прочности оборонительных сооружений и хорошей организации обороны противника, с которыми не могли справиться наличные средства разрушения.

Таким образом, главное наступление на гребень Вими пришлось отложить.

В итоге к 23 декабря наши атаки на севере потерпели неудачу и дали незначительные результаты.

Надо было вводить новые приемы наступления с мощными средствами разрушения. Перед нами стояла грозно организованная оборона. В маневренной войне она уже оказалась чрезвычайно прочной благодаря силе пулеметного огня, а также закрытиям, создаваемым путем самоокапывания. Время позволило обороняющемуся противнику еще усилить оборону проволочными заграждениями, бетонированными закрытиями для фланкирующих пулеметов и орудий, подземными или блиндированными ходами сообщения. В результате населенные пункты превратились для обороны в настоящие цитадели, которые наступающий должен был разрушать прежде, чем пускать в атаку пехоту. А это разрушение требовало сильной артиллерии, способной разрушать убежища и окопы, а также уничтожать проволочные заграждения.

Недостаток материальной части уже помешал нашему наступлению в маневренной войне, он еще сильнее сказывался в быстро возникшей позиционной войне. Мы не могли бы одной живой силой брать укрепления, оборудованные современными средствами. Мы должны были возможно скорее потребовать от нашей промышленности материальной части, необходимой для разрушения укреплений. Командованию приходилось первым долгом позаботиться о повышении производительности промышленности. В этом заключалась для нас единственная возможность