ушибы. Ему пришлось прекратить намеченный объезд и вернуться прямо по железной дороге в Ромильи, в свою Ставку. Я остался цел и невредим, но был сильно обеспокоен за моего начальника. Моя тревога еще возросла после того, как я расстался с ним на вокзале в Дюнкерке. По счастью, он через несколько дней совершенно поправился.

Немного времени спустя я в качестве помощника главнокомандующего письменно запросил военного министра о том, что мне делать, если ген. Жоффр, вследствие происшедшего с ним несчастного случая, не будет в состоянии исполнять свои обязанности? Я спрашивал, какое лицо в действующей армии должно будет отдавать распоряжения, чтобы парировать всегда возможные внезапные действия со стороны противника. Мне ответили, что мне нечего заботиться, так как правительство предусмотрело этот случай. Действительно, как оказалось, еще в августе было намечено, что командование над армиями примет в подобном случае ген. Гальени. Несмотря на свой высокий ум и бесспорные положительные качества, он к январю 1915 г. принимал еще слишком небольшое участие в войне, особенно в войне позиционной.

Кабинетные деятели слишком легко судят о военных. О достоинствах последних можно судить только по результатам, которых они добиваются на поле сражения.

* * *

Смена 8‑й французской армии англичанами.

С начала декабря британское правительство выразило французскому свое пожелание, чтобы британские силы были переведены во Фландрию, где они занимали бы участок союзного фронта, более близкий к морю, и, в частности, могли бы опереть свой фланг о побережье. Британское правительство полагало, что это было бы встречено с большим удовлетворением английским общественным мнением. Присутствие противника на бельгийском побережье в Остенде и Зеебрюгге представляло для Великобритании непрестанную угрозу, которая могла быть устранена наступлением английской армии вдоль побережья на морскую базу Остенде. Эту идею особенно отстаивал британский морской министр Уинстон Черчилль. Она гораздо меньше нравилась главнокомандующему британской армией фельдмаршалу Френчу и еще меньше главнокомандующему французскими армиями.

И тот и другой видели большое неудобство в выборе для главного удара британской армии такого объекта, который был интересен только с точки зрения борьбы на море, и отвлечении ее от сухопутных операций против главного противника коалиции – германской армии, – операций, которые должны были решить исход войны. При таких обстоятельствах, после продолжительных переговоров, было решено в последние дни декабря, что британская армия, удерживая по-прежнему свой правый фланг в Ля-Бассэ, постепенно сменит корпуса французской 8‑й армии, использовав для этого подкрепления, которые она постепенно должна была получить. Французская армия, оставив в Ньёпоре свои находящиеся там части, постепенно очистит ипрский выступ, оставив только отряд в Эльфердинге, между английским левым и бельгийским правым флангами.

В действительности осуществление подготовленной таким образом смены сильно задержалось, прежде всего из-за медленности прибытия британских подкреплений. Дело в том, что военный министр лорд Китченер хотел послать на континент только вполне организованные войска, сведенные в дивизии или армейские корпуса, тогда как фельдмаршал Френч был согласен получать их в виде отдельных батальонов. Недостаток боевых припасов также мешал Френчу растянуть свой фронт и причинял ему серьезные беспокойства; между тем производство снарядов налаживалось в Англии очень медленно.

В то же время британский морской министр снова попытался заставить принять его проект наступления на Остенде предлагая прислать для усиления французского отряда в Ньёпоре 3000 солдат морской пехоты. Французское главное командование продолжало оставаться на своей точке зрения, считая, что сражение должно преследовать чисто сухопутные цели. Оно, наоборот, утверждало, что главный удар британская армия должна наносить на левом фланге нашей 10‑й армии, в районе Ля-Бассэ. Поэтому наше главное командование старалось заключить с фельдмаршалом Френчем двойное соглашение, добиваясь его согласия на удлинение своего фронта и на активное участие в наших наступлениях.

Как мы видим, война застыла из-за недостатка технических средств у союзников. Эта остановка, затянувшаяся и внушавшая опасения общественному мнению, побудила членов некоего правительства[50] вмешаться в руководство операциями, направить их по ложному пути и тем еще больше затруднить задачу командования.

Здесь еще раз сказались последствия недостатка материальной части. Вооружение войск, снабжение боевыми припасами приобрели в современной войне первостепенное значение. Они должны стать одной из первейших забот главного командования как с точки зрения ведения военных действий против неприятеля, так и для сохранения в своих руках общего руководства ими, несмотря на беспокойство тыла, общественного мнения или правительства.

Вследствие этих различных затруднений британская армия, вопреки выработанным сообща условиям, сменила к концу января только французский 16‑й корпус. Оставалось еще сменить 9‑й и 20‑й корпуса. И это положение затянулось без существенных изменений до марта месяца. Но к этому времени закончилась подготовка к наступлению британской 1‑й армии в районе Ля-Баосэ. Переговоры были прерваны, и их удалось возобновить только после того, как наступление дало свои результаты.

Проведение этого наступления было возложено на британскую 1‑ю армию под командой ген. Хейга. Войска пошли в наступление 10 марта и сразу же добились результатов, но в последующие дни их не удалось ни расширить, ни даже целиком закрепить.

В ночь на 13 марта ген. Хейг приказал прекратить наступление и прочно закрепиться на позициях, захваченных 10 марта. Решение, принятое командующим британской 1‑й армией, объясняется двумя причинами: опасением остаться без снарядов и понесенными потерями.

Теперь оказалось возможным вернуться к плану смены французских корпусов вокруг Ипра. На конференции в Шантийи, в которой участвовали фельдмаршал Френч, лорд Китченер, ген. Жоффр и Мильеран, было решено, что британская 2‑я армия сменит до 20 апреля французские 9‑й и 20‑й корпуса, что во Францию будут отправлены две новые британские дивизии и что французское наступление в Артуа будет проведено в конце апреля.

Теперь смена была произведена быстро. 7 апреля 9‑й корпус был целиком снят с фронта и направлен в район 10‑й армии. 19 апреля за ним последовал 20‑й корпус.

Итак, в конце апреля 1915 г. мы пришли к новому распределению сил союзников на севере.

Британские силы располагались от канала Ля-Бассэ до шоссе из Ипра в Поэлькапелле. Они были сведены в две армии: на юге – 1‑я армия под командой ген. Хейг; севернее ее – 2‑я армия под командой ген. Смит-Дориен.

Французскую 8‑ю армию, расформированную 8 апреля, заменила во Фландрии армейская группа в Бельгии под командой ген. Пюца. Эта группа распадалась на два отряда: эльфердингский – между бельгийцами и англичанами и ньёпорский – на крайнем левом фланге союзного фронта.

Бельгийская армия, которая, по моей просьбе, согласилась на новое удлинение своего фронта, растянулась теперь от Ньёпора, занятого французским отрядом, до Стэнстраатз. Со времени прибытия на Изер ее моральное состояние непрерывно улучшалось.

В марте она это доказала. Дивизии, расположенные на фронте, подготовили и провели целый ряд мелких боевых действий, продолжавшихся почти без перерыва целый