— И это все? — Артем разозлился. — Это все, что ты скажешь мне? — мне и впрямь больше нечего было сказать ему. Я молча положил руки ему на плечи.

— Местные говорят снаряд прилетел со стороны Украины, — он сказал это тихо, словно кто-то подслушивал нас. — Я там такое видел и слышал, до сих пор волосы дыбом встают.

— Ты всегда можешь выговориться мне.

— Нет, — отрезал он решительно. — Тебе лучше не знать. Никому лучше не знать, — Артем подошел ко мне ближе и прошептал, словно открыл свою самую сокровенную тайну. — Раньше я верил… Верил, что существует высшая справедливость. Но такому нет оправдания. А больше всего меня злит то, что тот, кто сделал это вернется домой и все будут считать его героем. Хреновым защитником родины. Убийцу моей сестры будут считать героем. А людей там… Все их просто бросили. Их некому защитить.

Мы оба стихли. Нам больше нечего было сказать друг другу. Встрепенувшись, Артем отошел к окну. Он долго смотрел на переулок, а затем вдруг сказал:

— Я решил бросить все свои мутки. Я больше не притронусь к этой дряни. В мире и без того полно страданий. Не хочу больше травить людей. Ты поможешь мне найти работу? Я ведь в жизни и дня не проработал.

— Конечно помогу, — успокоил его я.

Хотя если честно, я никогда не верил, что он продержится долго. Артем не был создан для рутинной жизни. В нем было что-то необузданное и не сломляемое, что помогало ему выпутываться из самых гадких передряг, но в тоже время, мешало встроиться в жизнь обычных людей. Он был рожден ходить по острию бритвы не боясь последствий. Я всегда думал, что, если бы его жизнь сложилась немного иначе, он смог бы стать отличным полицейским или даже военным. Было в нем что-то волевое. Что-то что тянуло его туда, где все идет кувырком.

Глава 14

Спустя два дня я помог Артему найти работу дворником в местном торговом центре. Новость о том, что они готовы взять его в тот же день, его обрадовала. Энтузиазма не убавил даже тот факт, что работать придется ночью.

— Так даже лучше, — заверил он. — Сможем больше времени проводить вместе. К тому же жить после заката мне куда привычнее.

— Я же говорил, с работой трудностей не возникнет.

— Да, но…

— В чем дело?

— Не бери в голову.

Артем замолчал, скрестив руки. Я сразу понял, что продолжать разговор он не намерен. Уходя, он лишь кинул напоследок.

— Эй, теперь мы два одиноких странника ночи, — и, рассмеявшись, вышел из комнаты, — Никогда я не мог понять, что творилось в его голове.

Ночи мы теперь проводили на работе. Утром спешили по домам, отсыпались, а вечерами собирались в моей комнатке. Артему работа нравилась.

— Знаешь, люблю чистоту. Люблю приводить все в порядок. Так легче разобрать бардак в своей голове, — говорил он мне.

На пятый день, придя, как обычно, ко мне под вечер, Артем заявил с порога.

— Везет же тебе, подонок! — он хлопнул меня по плечу. — Отработал свое, теперь будешь прохлаждаться дома. А мне еще две смены осталось. — Артем покачал головой. — Все-таки дельце это не такое простое, как я думал. — и тут же одернулся. — Ничего. Неделька-другая, и я привыкну.

— У тебя все равно нет выбора, — приободрил его я.

— Именно так, — Артем осторожно сел на диван. — Я вот о чем думаю. Ты ведь все равно не уснешь сегодня. Будешь всю ночь сидеть, перебирая свои бумажки, — он указал на стол, где я хранил свои записи. — Так, может, лучше придешь ко мне? После полуночи все уйдут. Никого из начальства не останется. А утром пойдем ко мне домой. Мать обещала запечь куриные крылышки. Поверь, лучше нее это не делает никто во всем мире.

— Хорошо. Но только ради крылышек твоей матери.

— Тогда договорились. Приходи в полночь. Я буду ждать тебя у центрального входа, — Артем взглянул на часы. — Мне пора. Я еще обещал матери помочь с уборкой, — и он ушел так же стремительно, как и появился.

К торговому центру я пришел в условленный час. Артем встретил меня на пустой автомобильной парковке. Держался он бодро. Стоял, облокотившись на металлический прут, которым минуту назад выбивал ковры, висевшие на хромированных поручнях. Одет Артем был в зеленый комбинезон с жирными пятнами на коленях и черную майку, зашитую у ворота. В его угловатой фигуре не осталось и следа от той грозной холодности, с которой он впервые предстал передо мной. Плечи его расслабились. Улыбался он без нервозности.

— И кто бы мог подумать? — крикнул он мне издалека. — Работаю здесь всю ночь, голодный, чтобы эти свиньи пришли сюда утром, набили свои животы и сумки, глядя на меня, как на пустое место. Жизнь — странная штука, тебе не кажется?

— И что же тут странного?

— Не знаю. Мы для них — все равно что грязь под ногами, но вынуждены убирать грязь за ними. Вот и все, — он пожал плечами. — Пойдем лучше выпьем кофе. Ночь только началась, а я уже мечтаю очутиться в постели. Только, — Артем повернулся ко мне. — Ваня… Его лицо… Не обращай внимания и не спрашивай. Ему не нравится рассказывать о том, что случилось. Когда он был маленьким, в их доме случился пожар. Это все, что я знаю, — и встрепенувшись. — Пойдем. Он ждет нас в раздевалке.

С парковки мы двинулись к главному входу. Охранник не обратил на меня внимания. Оторвал глаза от журнала, взглянул на Артема и вернулся к прочтению статьи. Торговый центр стоял, погруженный в темноту. Только женщины в синих фартуках ходили туда-сюда со швабрами, тряпками и бутылочками с синей пенящейся жидкостью. Витрины, за которыми стояли кокетливо разодетые манекены, холодно блестели в полумраке. Из фойе, где струился фонтан, мы свернули, в обложенный кафелем коридор. Прошли мимо подсобок и офисов прямо на лестницу, по которой поднялись на второй этаж. Артем открыл узкую деревянную дверь, за которой ждала пропахшая потом раздевалка. В центре комнаты стоял сбитый из досок стол, окруженный скамьями, обернутыми упаковочной пленкой. За столом сидел мужчина, возраст которого так и остался для меня загадкой, потому что лицо его было покрыто белыми шрамами. Начинались они на затылке и, спускаясь по левой щеке до самой шеи и прятались в вороте свитера, который одет был совсем некстати, ведь ночь была на удивление жаркая. Мужчина поднял смущенный взгляд:

— Женя? — кивнул он, глядя на меня — Проходи.

— Вижу, Артем представил нас заочно, — я протянул ему руку. — Очень приятно