Однажды вечером мать отправила его выкидывать мусор. Никавзял ведро, вышел из дома, обогнул детскую площадку, с которой доносилисьпьяный смех и матерщина, и направился к бачкам. Уже опорожнив ведро ивозвращаясь, он наткнулся на соседа-гармониста. Мужик стоял со спущеннымиштанами, делал руками странные движения и смотрел при ??том на Нику такимиглазами, будто хотел проглотить.

Мальчишка испугался, ломанулся сквозь кусты и, не слышастонов, издаваемых соседом, бросился к дому. Он мчался, задыхаясь, напрямик, недумая о том, что на его пути окажется песочница. Когда очнулся, было поздно –его заметили. Какое гиканье поднялось! Хмельные ребята повскакивали с мест,начали толкать щекастого скрипача, кто-то ущипнул его за выпуклую, как удевочки, грудь. Каждый, желая показать себя перед авторитетным наставником,норовил пихнуть его побольнее, обозвать погрубее. Неожиданно Сизый рявкнул:

– А ну, отвалите от фраерка!

Все замерли. Ника просто застыл – впервые за неговступились.

– Да это же чмо последнее…

– Цыц. Кто будешь? – развязно пробасил Сизый исплюнул через плечо.

– Коля, – прошептал Ника, он со страху потерялголос. Его пугал этот грубый, пьяный мужик, а еще больше – последствияразговора с ним. Если мама узнает, она ему такое устроит…

– Чего ломился так?

– Там сосед в кустах со спущенными штанами.

– Да ну? – улыбнулся Сизый и сверкнул золотойфиксой: – Кто?

– Маня-Ваня, – подсказал один из ребят. – Онпостоянно в кустах прячется и муди свои показывает.

– Липанул, а? – подмигнул Сизый. Ника не понял, нокивнул. – Ща мы ему нарежем. А ты не тушуйся, подваливай, если что.

Соседу в тот день так накостыляли, что «Скорая» еле успеладовезти его до больницы. Ника же обрел друга и защитника. Сизому парнишкапонравился – он уважал талантливых людей. Еще бывалый уголовник прознал, что уотца мальчика, режиссера, есть безделушки дорогие и деньжонки, вот и приваживалон мальчишку, защищал, рассказывал об увлекательном тюремном быте. Теперь Никемама была уже не нужна, у него появился новый друг. Взрослый, сильный,бесстрашный.

Мать не знала, что с сыном делать, когда он перестал ееслушаться. Поначалу бойкот ему устраивала, скандалы, только теперь ее мальчикуна это было наплевать. Матушка смирилась скрепя сердце. Видя, что Ника приходитдомой вовремя, что от него не пахнет ни табаком, ни вином, она решила, что сынупросто не хватает отцовского внимания. В чем-то она была права. Ника и впрямьтянулся к Сизому не потому, что хотел быть на него похожим (он знал, что у негоне получится), – ему просто было спокойно и интересно в обществе взрослогомужчины.

Лето кончилось. Первого сентября Ника сидел со своим другомпод козырьком подъезда, спасаясь от моросящего дождя. Сизый протянул ему стаканпортвейна, желая отметить новый учебный год, Ника нерешительно принял. Никогдаеще он не пил, да и мать расстроится, но надо же когда-то начинать! Выдохнул изалпом выпил. Оказалось сладко и совсем не противно. Через пять минут Никапочувствовал приятное тепло в желудке и легкое головокружение.

Сизый предложил пойти посидеть в подвал, а то ходят мимовсякие… Ника, радостный и хмельной, согласился. Именно в подвале, темном,сыром, пахнущем гнилой картошкой и канализацией, ЭТО и произошло…

Если бы все случилось иначе, пусть с мужчиной, даже с тем жеСизым, но в другом месте – в квартире, на даче, в машине, да если бы еще ненакрыло его наслаждение, жизнь бы Ники сложилась по-другому… Но ЭТО произошло вподвале! На долгие годы удовольствие в подсознании Ники срослось с грязью,пылью, вонью, болью и матерной бранью.

Они стали любовниками. Ника сомозабвенно отдавался Сизому вподвале и рассказывал о том, в какие часы его отца нет дома. Сизый дарил мальчишкесвое покровительство и немного денег на краски. Да, Коленька опять началрисовать, и картины стали совсем другими – более глубокими и темными по цвету.

Когда Сизого посадили за ограбление квартиры, Ника плакал.Он клялся ему в любви и верности, обещал писать. И обещание свое пареньсдержал. В течение двух лет еженедельно Сизый получал послания из Ленинграда, апотом его зарезали ночью прямо в камере.

Тем временем Ника окончил школу. В консерваторию он не поступил,хоть и пытался. Мама была в трансе, сын доволен. Вечерами он пропадал то здесь,то там в поисках приключений. У него появился любовник, студент, которыйпровожал Нику до дома. А перед тем как распрощаться, они забегали в подвал итам страстно совокуплялись, расшугивая своими стонами крыс. Именно с этимстудентом мама и застала сына – целующимися на лестничной площадке. Что с неюсталось! Она готова была простить ребенку его средние музыкальные способности,его мазню, его дружков-воров, но извращенцев она в своем доме терпеть не могла.«Я проклинаю тебя! – кричала она. – У меня нет больше сына! Либо тыидешь лечиться, либо мать для тебя умерла…»

Ника молча собрал вещи и ушел.

Жил он первое время у отца, хоть тот и принял его неохотно.Ему выделили маленькую комнату, полку в холодильнике (мачеха не собираласькормить приживалу на свои), однако все неудобства компенсировались с лихвой. Вотцовской квартире постоянно собиралось очень интересное общество – художники,музыканты. Нике так приятно было оказаться среди столь талантливых людей. Онбеседовал с ними об искусстве, спорил, спрашивал советов, а однаждыпознакомился с художником-авангардистом по фамилии Болт. Тот был мужчина непервой молодости, не очень интересной внешности, зато большого таланта. Никаприглянулся стареющему сластолюбцу с первого взгляда, и он, почистив перышки,бросился паренька соблазнять. Результат оказался по-набоковски неожиданным –толстощекий юноша с развязностью бывалой проститутки первым предложил себяхудожнику.

Они стали жить вместе.

Болт молодого любовника обожал, тратил на него деньги, училрисовать, дарил заботу и нежность. Ника все это принимал, за исключениемпоследнего. Ему хотелось совсем не ласковых поглаживаний, не надушенных ночныхрубашек, он жаждал необузданного секса в замусоренном подвале с грубым,татуированным амбалом. Именно поэтому жизнь Ники превратилась в ад, и каждыйвечер, стоило его любовнику покинуть дом, парень выходил на улицу в поискахприключений. Он выискивал самых отпетых, шальных мужиков, а найдя, тащил вкакую-нибудь подворотню или сарай. Часто он мечтал о том, чтобы егоизнасиловали, но когда мечта сбылась, оказалось, что в ней нет ничегозахватывающего, ибо после изнасилования последовало избиение, а потом двенедели в «травме».

Жизнь с Болтом превратилась в скучное существование, и Никадавно бы бросил надоедливого в своей нежности любовника, если бы не егопедагогический талант и крепкие связи. Парень благодаря Болту многому научился,со многими познакомился и в итоге прослыл в узких кругах талантливымавангардистом. В двадцать два Ника бросил Болта ради другого, более молодогохудожника, переехал к нему жить и начал продавать свои картины.