– Кто убил-то ее?

– Сосед-алкаш. Ее мамаша самогон гнала на продажу, онпришел за покупкой, а девочка ему отказала – не знала она, где он в домехранится. Мужик и озверел. Толкнул, она стукнулась об стол виском и тут жеумерла. Алкашу девять лет дали.

– А Женька?

– Женька горевал долго, почти три года. Ни на кого несмотрел, от женщин шарахался. Но природа свое взяла. Стали ему сны эротическиесниться, и во всех он с покойницами совокуплялся. Женька сам не свой ходил,стыдился себя, даже спать ложиться боялся. Помнишь, как в фильмах про ФреддиКрюгера ребята транквилизаторы глотали и кофеин, лишь бы не задремать? Вот и онтакже. А однажды девушку встретил, полюбил, жениться хотел. И все бы хорошо, ноникак он не мог возбудиться, оказавшись с ней в постели, хоть и была она оченьаппетитной, жаркой. Лежал, точно бревно, когда она целовала его, но стоилопредставить чуть посиневшую покойницу, тут же эрекция возникала. Не женился,посчитал нечестным. В холостяках ходил, порнуху смотрел, проституток снимал,платил им за то, что они мертвыми притворялись. Но очень ему к тридцати годамсемьи захотелось и детей. А тут ты ему и подвернулась вовремя. Влюбился,говорит, в тебя. Самое же главное, ты меня прости, Ирка, привлекла его твояхолодность. Он решил, что ты настоящая леди и к сексу относишься как ксупружескому долгу, ну и, зачав ему сыночка, не будешь его домагаться.Представь, как он обалдел, когда ты на Анжело повисла.

– Представляю.

– А я, дура, его успокаивала, говорила, что не все бабытакие озабоченные, как ты. Он и решил, что я из их числа, не озабоченныхсексом. Женился на мне, блин.

– Может, он просто тебя полюбил? – Ирка потрепалаподругу по конопатой щеке.

– Может, и так. – Валя опять на минутузастыла. – Я пожалела его, простила. Он же не виноват. А Женя,поделившись со мной тайной, сильно изменился. Скрывать свою сущность большесмысла не было, вот и стал мне все о своих мечтах рассказывать. Сколькомерзостей я выслушала, знала бы ты… Например, он, когда фантазирует наэротические темы, представляет себя запертым в морге, а там… Ой, не будуговорить, а то стошнит! Потом он начал меня просить… Короче, укладывал накровать, предварительно выстудив помещение, чтоб я замерзла, гримировал меня –белая пудра, синий тон под глаза, – я замирала, и он меня трахал по полнойпрограмме. Сначала ему жутко нравилось, но потом стало мало. Орал, что я непохожа на мертвую, что у меня дрожат ресницы, сильно бьется сердце. В итоге яуже боялась закрыть глаза, мне казалось, что он меня задушит, а потомнасладится по-настоящему.

– Валюша, почему ты не ушла от него? Только из-зажалости?

– Нет, не только. Еще из-за денег. После наших«веселых» ночей он мне то костюм, то шубу, то цепочку дарил. В общем, купилменя, как ту проститутку.

– И это еще не конец?

– К сожалению. – Валя встала, подошла к окну,понаблюдала за резвящимся на ветке воробышком и продолжила: – Онстановился все более требовательным, хотел даже напичкать меня снотворным,чтобы я больше соответствовала образу. Я психанула и выгнала его из спальни.Неделю он дулся, не разговаривал со мной, но потом отошел, повеселел, пересталсмотреть порнуху и почти не приставал ко мне со своими просьбами. Я дажеподумала, что он начал ходить к психологу, как я ему советовала. Но причина егоумиротворения оказалась совсем другой. Однажды ночью я проследила за ним… Язнала, что он шастает куда-то, но думала, что по бабам, таким же маньячкам,среди женщин, скорее всего, подобные тоже имеются, но я ошибалась. Ходил он накладбище.

– Зачем? – Ирка даже вздрогнула, испугавшись своейдогадки.

– Разрывал свежие могилы и… Я блевала всю ночь, хотявидела только начало. Утром я решила развестись.

– Почему же передумала?

– Женя стоял на коленях, умолял. Видела бы ты, как онплакал и клялся, что отправится к врачу.

– И ты поверила?

– Я решила ему помочь, дала последний шанс. Он и правдазаписался на прием к сексопатологу, и поначалу мне казалось, что он идет напоправку. Оказалось, что это затишье перед бурей. Позавчера ночью Женя опятьпропал. Я не спала, караулила у окна. Вернулся он под утро – взлохмаченный,исцарапанный, весь в крови и с совершенно дикими глазами. Плел мне что-то, асам отводил взгляд, путался, сбивался. Потом удалился в ванную и вышел из неетолько после того, как я уснула. Утром первым делом сбегал за газетой. Прочитавее, немного успокоился, но на следующий день, в обед, вернулся еще с одной,свежей. Тут же быстро собрался, позвонил Артему, попросил отпуск по семейнымобстоятельствам и уехал.

– Куда?

– В деревню. У него дом недалеко от Москвы. Сказал, чтоему нужно остаться одному. А когда Женя уехал, я решила просмотреть ту газету.И в разделе криминальной хроники нашла то, что его так напугало. Он снялпроститутку ночью, захотел поиграть в свою любимую игру – я-то после егокладбищенских приключений даже целовать его брезговала – и не сдержался. Онубил ее! Голова проститутки оказалась пробита в двух местах, одна рана была нависке, точно, как у его армейской пассии. – Валя уже не плакала, она сталапочти спокойной, а на ее щеках заиграл лихорадочный румянец. – После я непомню, что со мной произошло. Почувствовала такую усталость и такое нежеланиежить, что смерть показалась мне единственным выходом.

– Валюша, смерть все-таки не выход, умереть ты всегдауспеешь. Надо что-то делать! Ты же понимаешь, что он теперь не остановится.

– Думаешь, продолжит убивать?

– Скорее всего. Он почувствовал силу, власть, словилкайф, теперь игр в привидения ему будет мало.

– Вот поэтому я и решила умереть. Я не знаю, что мнеделать! – выкрикнула она.

– Надо сходить в милицию.

– Как?

– Расскажешь все, покажешь кассеты, дашь его адрес. Унего на лице остались царапины, значит, под ногтями у жертвы есть частички егокожи. Следствие разберется, его посадят лет на десять.

– И все будут говорить, что я жена маньяка. Ну уж нет!

– Москва миллионный город, ты разведешься, сменишьфамилию, переедешь в другой район.

– Нет.

– Хочешь, чтобы он еще кого-нибудь убил? Ты этогохочешь?

– Господи! Конечно, нет! Но в милицию я не пойду, пустьсами ловят.

– Ты любишь его? Жалеешь?

– Я его ненавижу!

– Тогда пойдем в милицию вместе. – Ирка, поняв,что к гражданской совести и морали взывать бесполезно, решила обратиться кВалиной практичности. – Послушай, ты прописана у него в квартире?

– Прописана.

– Вот и прекрасно. Его посадят, а ты останешьсяхозяйкой хаты, машины и всего прочего.

– А их у меня не отнимут? – В Валиных глазах,доселе тусклых, загорелся огонек.