Слишком узкий временной интервал. И если дать себе труд подумать, то очевидно, что Кохэн физически не успевал.

Уйти? Допустим. Нашло помутнение. В этой Бездной проклятой клинике на многих, похоже, находило помутнение. Затем… что? Уехать под влиянием момента? Ладно. А дальше? Найти жертву? Не так это и просто, как кажется на первый взгляд.

Жаль, подробностей Мэйнфорд не знает.

Узнает. И плевать, что его отстранили. В управлении остались люди, которые ему должны. И Мэйнфорд не постесняется напомнить о долге.

— Самим бы взглянуть, — задумчиво протянула Тельма, озвучив и собственные Мэйнфорда мысли. — Если место, конечно, не зачистили… наследят там изрядно. Плюс искажение… или изначально убрались?

— Логично.

Тот, кто организовал этакий подарок, не просто силен.

Он знает, что делает.

И не оставит чтецам и обглоданной кости…

— Что на него есть?

— Понятия не имею, — вынужден был признать Мэйнфорд. — Но большинству доказательства не нужны. Хватит того, что Кохэн — масеуалле…

…и тут в дверь постучали.

Гаррет явился в сопровождении невзрачного типа в фетровом котелке. Невысокий, с одутловатым лицом, тип выглядел жалко, несмотря на дорогой костюм и тросточку, которую держал под мышкой.

Остекленевший взгляд.

Мешки под глазами.

И терпкий запах виски, пробивавшийся сквозь мятный аромат жевательной резинки. Тип медленно ворочал челюстью, и у Мэйнфорда появилось ощущение, что резинка нужна ему исключительно, чтобы чем-то себя занять.

— Тедди. Мой личный помощник, — Гаррет сунул типу пальто. — Надеюсь, ты не возражаешь…

— Нет.

— Мэйни, мама мне сказала, что ты был в больнице.

— Был.

— И что твое состояние оставляет желать лучшего… — сколько наигранного сочувствия. — И тебе нужен отдых. Ты на грани срыва. Ты же помнишь, чем все закончилось в тот раз?

Гаррет прошел в гостиную.

— Я обещал, что попробую поговорить с тобой. Убедить тебя… какие бы разногласия между нами ни существовали, — он присел, закинул ногу за ногу.

Великолепный.

Сияющий, как новенький талер.

Очаровательный… до того очаровательный, что у женщин голова идет кругом.

— …но мы все же братья.

— Лишь по матери.

Зачем он это сказал? И по лицу Гаррета пробежала тень.

— Откуда ты… а впрочем, какая разница. Ты же не собираешься об этом… — он махнул рукой. — Официально отец меня признал. Остальное же…

Не имеет значения?

Мэйнфорд уже не был уверен, что именно имеет значение.

— И как давно ты знаешь? — Он краем глаза следил за помощником брата, который остановился в дверях, да там и замер. Зверю этот человек категорически не нравился.

От него пахло смертью.

И старой кровью.

…Тедди.

Имя, вышитое на спине у куклы.

Искаженная память, не пригодная для судебных разбирательств. Но если принять за аксиому, что это — нужный Мэйнфорду Тедди, то картина получается неприглядной.

— Да еще подростком понял… когда сила открылась.

— Официально ты…

— Маме это дорого обошлось. Она не хотела огласки. Мои способности… несколько выходят за рамки формально признанных. И если бы о них стало известно, пошли бы слухи. Ее доброе имя… наше доброе имя… кто-то обязательно стал бы задавать вопросы.

Но дело отнюдь не в добром имени.

Зверь ворчал, но держался в стороне. Он умел быть терпеливым. И готов был ждать столько, сколько нужно… Гаррет не зря пришел сюда.

Не один.

И помощник его, человек с остекленевшими глазами, отнюдь не за тем нужен, чтобы держать трость и шляпу.

— Вот ей и пришлось договориться с одним человеком, — Гаррет щелкнул пальцами. — Надеюсь, ты не настолько… предвзят…

— Не настолько. А она…

— Понятия не имею. По-моему, она и сама не знает, с кем спала. У матушки была бурная молодость, — снисходительная усмешка, за которой читается презрение. — Но ведь мы не для того здесь, чтобы обсуждать ее моральный облик?

Гаррет взял со стола карандаш.

И смотрел он не на Мэйнфорда, на Тедди, по-прежнему неподвижного, что истукан.

— Она сказала, что ты решил жениться… что ты был с девушкой, которую назвал своей невестой. Это не шутка?

— Мне казалось, матушка за нас порадуется, — Мэйнфорд тоже присел, но так, чтобы не выпускать из поля зрения обоих визитеров. — Не она ли говорила, что я дозрел до женитьбы…

— Мэйни, — Гаррет вздохнул. — Мы оба понимаем, что она имела в виду. Пусть у вас не самые лучшие отношения, но она желает добра и только добра. Откуда ты вообще эту девицу вытащил? Она беременна? Даже если так, то всегда имеются менее… радикальные меры, чем женитьба. Ты же понимаешь, что ей нужны твои деньги.

— Заткнись.

— Что? — Гаррет притворно оскорбился.

— Заткнись, братец. Мы будем говорить не об этом.

…Зверь согласно рыкнул, и голос его был услышан.

Тельма нюхала ладони.

Чистые ладони без следа ожогов, что было довольно странно, ведь Мэйнфорд не целитель. И сам способ исцеления…

…заслуженный целитель с натруженным языком. Вроде того, который был при последней школе. Низенький. Лысоватый. С оттопыренными ушами и седыми клочьями волос, что прикрывали красную лысину. Он еще имел обыкновение постоянно морщить лоб и вздыхать, сожалея разом обо всех бедах мира. И был, в принципе, неплох как государственный служащий. Ему бы не понравилось зализывать разбитые колени.

А с аппендицитами как бы дело обстояло?

Или с почечными коликами?

…если думать о руках, о такой глупости, как целебная слюна, то получается отвлечься.

И не стоит переживать за Мэйнфорда.

Он сильный.

Оба сильные.

— …Элиза Деррингер, — его голос звучал так, как если бы Мэйнфорд находился рядом, в шаге. — Ты помнишь ее?

— Помню, конечно, — Гаррет недоволен.

Надо все же поработать.

Немного.

Сканирование на расстоянии — это для тех, у кого опыт… и сила… и вообще все одно получается раз через три. Слишком ненадежно, а с другой стороны, чем Тельма рискует?

Зацепит эмоции?

Хорошо.

Нет?