я считал. А Стелла никак не могла смириться.

Цербер с заднего сидения снова мигнул, подтверждая его слова.

– Она начала свои поиски несколько лет назад втайне от меня. Стелла уникальная женщина, ты поймешь это, когда я вас познакомлю. Уверен, если бы тебя не передали в другую семью, она бы нашла способ забрать тебя себе. И кто знает, как сложилась бы твоя судьба в этом случае. Но случилось то, что случилось. Стелла не сдалась, доверилась не здравому смыслу, как это сделал я, а голосу сердца. Она изучила все подробности той аварии. Подробности, записи, фигурантов. Она нашла очевидцев и участников, она узнала про состоявшуюся сделку и подмену. Она нашла тебя, Валерия!

– Давно? – спросила Лера.

– Около года назад. У тебя тогда, кажется, как раз все начало налаживаться с родителями. С твоими приемными родителями. Но Стелла, к тому времени она уже стала Астрой, решила переехать из Штатов поближе к тебе и остальным… – Григорий усмехнулся, – детишкам. Боялась еще раз тебя потерять.

– А я все равно потерялась, – сказала Лера задумчиво.

– Потерялась. – Григорий кивнул. – Ты пропала с радаров внезапно. О том, куда ты пропала, не знали даже твои родители. Астра, давай я буду называть ее Астрой, чтобы ты не путалась. Астра пообщалась с каждым из них.

– Особый дар убеждения. – Лера усмехнулась.

– Никто из них на самом деле не знал, где ты. Твой отец был уверен, что ты просто сбежала, а твоя мать втайне от мужа наняла частного детектива.

– Стелла… то есть, Астра, поговорила и с ним тоже?

– Нет, их встреча была несколько… спонтанной. – Григорий мотнул головой. – Астра до сих пор очень сожалеет, что не смогла с ним поговорить. Но, как бы то ни было, а нам стало понятно, где тебя следует искать.

– В Гремучей лощине?

– Да. Астра поселилась в Гремучем ручье. Сказала, что совместит спа-процедуры с твоими поисками. Но на самом деле каждый из нас знал, что рано или поздно все пути сойдутся именно в том месте.

– Почему? – спросила Лера.

– Отчасти из-за цикличности исторических событий, а отчасти из-за трагедии, случившейся с туристическим автобусом. Астра сразу поняла, что происходит что-то странное. Ей понадобилось несколько дней, чтобы подтвердить наши самые плохие подозрения.

– Какие подозрения? О том, что в лощине орудует упырь?

Григорий кивнул.

– Но вы сами сказали, что фон Клейст, его брат и его сестра мертвы. Они же мертвы?

– Мертвы. – Григорий снова кивнул.

– Тогда кто?

– Вот этим вопросом я и занимался в Европе в то время, пока Астра пыталась отыскать тебя. Кстати, знаешь, кто ей в этом помог?

– Кто?

– Твой огнеглазый друг. – Григорий подмигнул Церберу, тот подмигнул в ответ. – К нашему счастью, Горыныч чует, где свой, где чужой. И чует, когда его хозяйка в беде. Ты была в беде, Цербер проявился в этом мире и нашел Мирона.

– Мирон его тоже может видеть?

– Может. Чувствовать его присутствие могут почти все, а вот видеть – лишь избранные. Горыныч и Астра были старыми знакомыми, им не пришлось даже заново узнавать друг друга.

Цербер с заднего сидения снова одобрительно мигнул.

– Так что, к тому моменту, как тебя привезли в Гремучий ручей, Астра уже была готова принять эстафету по твоей защите.

– Защите от той твари?

– От любой напасти. И напасть не заставила себя долго ждать. Знаешь, кто пришел по твою душу?

– Кто?

– Частный детектив. Астра застала его у твоей кровати. В руках он держал подушку. Прямо над твоим лицом держал.

– Частный детектив? Тот самый, которого наняла мама? Но где здесь логика? Частные детективы не убивают своих клиентов.

– Мы тоже так думали. К сожалению, Астра очень импульсивна и очень решительна в вопросах, которые касаются ее близких. Она не сдержалась.

– В смысле?

– В том смысле, что, когда тот человек попытался напасть и на нее, она свернула ему шею.

– Вместо того чтобы выяснить, почему он пытался меня убить?

– Не вини ее, девочка. Она очень расстроилась, когда осознала свою оплошность.

– А у вас есть его фото? Того человека.

– Есть. – Григорий включил свой мобильный, протянул Лере. – Вот посмотри. Вдруг ты его узнаешь.

Лера посмотрела. И узнала… И вспомнила то, что хотела забыть… Вспомнила, как видела это грубое, лишенное эмоций лицо сквозь залитое кровью забрало своего мотоциклетного шлема. И та татуированная рука, которая предложила ей бокал мохито, почти наверняка принадлежала этому человеку. Надо только лишь сосредоточиться, надо лишь вернуться в тот вечер…

– …Эй, девочка, полегче!!! – Окрик Григория вырвал ее из воспоминаний, вернул обратно в пахнущий кожей, табаком и вишней салон. Салон гудел и подозрительно дергался. – Мотор сейчас заглохнет, – сказал Григорий уже спокойнее и мягче. – Успокойся. Все хорошо. Ты его узнала?

– Он врезался в мой байк на той дороге, – сказала Лера, мысленно по пояс погружаясь в студеную воду ручья. – А потом столкнул меня в овраг. Он хотел меня убить!

– Дважды. – Григорий кивнул. – Сначала на старой дороге, потом в Гремучем ручье.

– Почему? – Она вышла из воображаемого ручья на воображаемый берег, стряхнула воду с босых стоп. – Почему он хотел меня убить вместо того чтобы рассказать моей маме, где я?

– Мы это выясним. Обещаю тебе.

– Он тоже из этих, из упырей?

– Нет. Он был обычным человеком. Очень плохим, но точно человеком.

– Но он мог работать на то… существо?

– Не знаю. Не уверен. Вампирам ты нужна живой, а не мертвой.

– Почему?

– Потому что у тебя уникальная кровь. Кровь мертворожденных для таких существ – это одновременно и смертельный яд, и священный грааль. Все зависит от дозы. Твоя прапрабабушка Ольга своей кровью спасла меня от страшной участи. После встречи с Клаусом фон Клейстом я должен был стать безмозглым монстром, а стал тем, кем стал. Я сохранил все человеческие качества и, как показало время, приобрел еще кое-что…

– Бессмертие?

– Не думаю, что это бессмертие в классическом его понимании, но стареем мы с Астрой значительно медленнее, чем обычные люди.

– Астра тоже?

– Да, в ее жилах тоже течет малая толика крови мертворожденных.

– А фон Клейсты? Они старели?

– Насколько мне известно, да. Молодыми и прекрасными они точно не выглядели, хотя Ирма утверждала, что в Гремучей лощине она стала чувствовать себя значительно лучше. Но Отто фон Клейсту кровь твоей прабабушки была нужна для другого. Он мечтал создать с ее помощью армию универсальных солдат, разумных и подчиняющихся только ему одному. Думаю, от вечной жизни он бы тоже не отказался.

– Вы говорили про яд, – напомнила Лера.

– Когда вампир встречается с такой, как ты, ему очень тяжело, практически невозможно устоять перед искушением выпить тебя до самого дна. Нужна очень большая сила воли, потому что в противном случае, он умрет в страшных муках.

– И вам? – спросила Лера шепотом. – Вам тоже нужна сила воли, чтобы…

– Нет! – Григорий посмотрел на нее одновременно понимающе и осуждающе. – Во мне уже есть кровь мертворожденной.

– Типа, вы привиты от соблазна? – Лера облегченно улыбнулась.

– Интересная аналогия, но в целом все верно. Можно сказать, что в нашем с Астрой случае эксперимент прошел хоть и спонтанно, но весьма успешно.

– Значит, я нужна этому… вампиру для экспериментов? Как моя прабабушка? Он тоже хочет создать армию универсальных солдат?

– Я не знаю, Валерия, – Григорий пожал плечами.

– Но вы знаете, кто это может быть?

– Я догадываюсь. И эта догадка мне очень не нравится.

Глава 26

Первым делом, вернувшись из того чертова дома, Карпуша налил себе бокал виски! Этот виски хранился у него уже больше десяти лет. Карпуша купил его за большие деньги и засунул в самый дальний угол бара. Не потому, что боялся соблазна. Что бы ни говорила маман, выдержку он имел железную! Он хранил эту бутылку как символ своего будущего неминуемого успеха. В свою счастливую звезду Карпуша верил едва ли не с пеленок! Никто не верил, даже, маман! А он верил! Знал, что наступит час, когда о нем, Карпе Черном, будут говорить конкуренты с завистливым почтением, поклонники с восторгом, а юные прелестницы с трепетом и придыханием. До недавних пор в его жизни были лишь конкуренты. Фан-клуб его ограничивался только маман и ее престарелыми подружками, а юные прелестницы даже не смотрели в его сторону. Впрочем, не так уж ему были нужны эти прелестницы! Завоевать, покорить и доказать собственную состоятельность он хотел одной единственной женщине – Милке, Людмиле Васильевне, как ее нынче величали.

Они были одноклассниками, даже сидели полгода