— А вот почему.

С этими словами он достал из кармана спортивной курткивизитницу, вывалил оттуда на стол карточки и, переворошив их, извлек из кучи одну-единственную.«Геннадий Усков, — было написано на ней. — Клиника „Девяносто семь“.

Майя ахнула, а Половцев изумленно задрал брови:

— Кто такой Усков? — спросил он, повертев визиткув руках и недовольно поглядев на девушку. — Что? Какой-то ваш знакомый?

Сильвестру пришлось напомнить, кто такой Усков.Психотерапевт, работавший в Фонде поддержки малых народов Америки. Тот самый,который поймал Томилина на краже информации. Тот самый, что приходил сюда, вэту квартиру, и подробно рассказал о причинах его увольнения.

— Ну да, ну да, — пробормотал Половцев. — Ивсе же я не пойму — какая тут связь?

— Я пока тоже не пойму, — пожал плечами Сильвестри тотчас предложил: — Ты молодой и наглый. Позвони в клинику и попытайсяузнать, не там ли больным прописывают слушать смех на дисках с изображениемДжоконды. Давай придумаем, что можно сказать.

Стас покосился на Майю и рукой махнул:

— А! Чего там придумывать? Чтобы все получилось, нужнодействовать экспромтом.

Он схватил визитку и, сверяясь с ней, набрал номер клиники,попутно заметив:

— Клиника загородная, обратите внимание. Видимо, неслабо мужик раскрутился. Не у каждого психотерапевта есть возможность такуюотгрохать.

Ответил старшему лейтенанту женский голос, столь приятный,что хотелось немедленно и навечно покориться его обладательнице:

— Клиника «Девяносто семь». Я готова помочь вам. Вызвоните в первый раз?

— Здрасьте, — сказал Стас придурковатымтоном. — Я тут… это… Моя жена к вам ходит. К доктору то есть.

Примерно так разговаривали обеспеченные мужчины, которыенедостатки своего воспитания и образования пытались скрыть за нарочитойгрубоватостью.

— Мы очень рады, — ответила чаровница. — Выхотите узнать о курсе лечения вашей жены?

— Ну нет, я просто подумываю, не пойти ли и мне тоже квашему доктору?

— Мне кажется, вы приняли правильное решение.

— А это правда, что врач прописал моей жене слушать«Смех Джоконды»? Она говорила, но я не поверил.

— Да, это авторская методика доктора Ускова, —ответила его невидимая, но наверняка прелестная собеседница.

— А узлы зачем он заставляет ее завязывать? Мнекажется, это какая-то глупость. Если врач ваш за всякие глупости деньги берет…

— Думаю, вам лучше поговорить непосредственно сдоктором, — посоветовала девушка профессиональным тоном. Потом немногосмягчилась и добавила: — От себя могу сказать вам, что узлы играют всего лишьвспомогательную роль. Это некие знаки отличия. Один узел означает одну ступень,на которую поднимается пациент. Речь идет, естественно, лишь о здоровье и оличных достижениях на этом пути. Подразумевается, что за весь курс леченияпациент должен завязать десять таких узлов. В этом случае он будет уверен, чтонужный результат достигнут.

Когда разговор закончился, Майя выглядела абсолютносчастливой, а Сильвестр абсолютно несчастным. Это было так заметно, что она невыдержала:

— Босс! Почему вы такой мрачный? Вы только что вышли наслед!

Сильвестр коротко кивнул и ответил:

— Да. Вот только идти по следу предстоит не мне. Я незнаю, как подступиться к Ускову так, чтобы он раньше времени не запаниковал.

— Зато я знаю, — ответила Майя, которая уже успелаотыскать в компьютере сайт клиники и прочитать о ней самое основное. — Мысо Стасом вполне можем стать пациентами доктора Ускова. Насколько я поняла, вклинике есть базовые программы реабилитации. Ну, что-то типа «Избавление отстресса». Почему бы нам не пожить некоторое время за городом? Стас поработаетсыщиком, а я составлю ему компанию?

Когда она провожала Половцева к выходу, шепотом добавила:

— Только — чур! — уговор: пока не закончимрасследование, между нами не должно происходить ничего… личного. Потому что этовсе будет наспех и неправильно. А я хочу свиданий, ухаживания, всего того, чтомужчины стараются проскочить как можно скорее. Обещаешь?

— Обещаю, — вынужден был согласиться Стас, хотяего голова варила совершенно по-другому. И то сказать, это была мужская голова— умная, но чертовски горячая.

Когда обнаружилось, что для успешного завершениямексиканской экспедиции необходимо дополнительное финансирование, Майский тутже набрал мобильный Аленочкина. Однако впервые за все время их знакомстваказенный голос сообщил, что абонент временно недоступен. То же произошло и навторой, и на третий, и на четвертый раз. До конца дня Александр так и не смогдозвониться до приятеля. Но когда та же история повторилась и на следующийдень, Майский заволновался — деньги нужны были срочно, иначе у сотрудниковфонда в далекой Мексике начнутся проблемы.

Он позвонил Аленочкину в офис, чего делать не любил. Минутдвадцать Майский вынужден был слушать какие-то ностальгические мелодии, преждечем сильно занятая секретарша смогла уделить ему десять секунд своегодрагоценного времени и сообщить, что шеф в командировке.

— Как в командировке? — изумился Майский. —Он же позавчера прилетел в Москву!

— Ничем не могу вам помочь, — завершила разговорсекретарша.

— Погодите, — начал было Александр, но в трубкеуже раздались гудки.

Ничего не понимающий и немного обеспокоенный Майскийразыскал телефон главного бухгалтера компании Аленочкина. Телефон этот ему далВячеслав на случай нештатных ситуаций. А сейчас ситуация складывалась именнотакая.

Главбух недовольно выслушал сбивчивый рассказ Майского изаявил, что смета экспедиции утверждена и без специального распоряжения шефа онникаких дополнительных средств перечислить не может.

Майский взмолился:

— Ну тогда вы свяжитесь с ним! Я не могу до негодозвониться.

— Я тоже. Он сейчас в командировке, просил его безкрайней необходимости не беспокоить.

Памятуя, что сотрудники не в курсе того, куда отправилсяшеф, Александр осторожно сказал:

— Он разве не в офисе? Я с ним разговаривал накануне,он собирался быть в Москве еще два дня назад.

— Ничего не знаю. Он мне не докладывал.

— Но он должен быть на работе, зайдите к нему,спросите. Скажите, что я звонил, а то меня секретарь не соединяет!

— Говорю же вам, его нет на работе. Он еще не приехал.Извините, у меня дела, — сухо распрощался главный бухгалтер.

Майский решительно ничего не мог понять. Может, онослышался, не так понял Аленочкина? Может, тот еще в Мексике?