— Был бы здесь Сильвестр, — рассуждала Майя,прихлебывая кофе из пластикового стаканчика, — он бы наверняка припомнилсцену из «Молчания ягнят».

— В смысле? — отозвался Стас, прожевывая бутербродс сыром.

— Ну, когда маньяк бросил в такую же почти что яму дочьгубернатора. Она еще оттуда любимую собачку этого маньяка приманивала. Смотрел?

— Наверное, — безразлично пожал плечами Половцев.

— Там же такие актеры — Джоди Фостер, Энтони Хопкинс.Он играет интеллектуала-людоеда Ганнибала Лектора. Помнишь?

— Не помню. Послушай, мы ведь еще не закончили осмотр.Давай, пока светло, продолжим.

— Светло будет еще очень долго. И нет здесь ничего. Да!А тебе диски никакие не встречались? Я смотрела — никакой музыки, дажепроигрывателя нет. Только телевизор и DVD-плейер. Несколько фильмов — и все.

— Я обратил внимание. Во всем доме — ничего. В квартиретоже. Значит, нет. Никто и не обещал, что будет. Видишь, бывает, что и шеф твойошибается.

— Да ведь он только предположил, что здесь может бытьтакой же диск, как и у тех двоих. Предположил, понимаешь? Слушай, а в машинеБаландина смотрели?

— Нет, хорошо вот ты подсказала! Смотрели и в егомашине, и в машине жены. Ничего похожего. Все, пойдем искать дальше. Осталосьнемного — вон те две хижины непонятного предназначения на краю участка.

— Сейчас пойдем. Скажи, а тебя ничего не настораживает?

— Например?

— Ну, хорошо, диск этот, «Смех Джоконды», мы моглинайти, могли и не найти. То есть он мог здесь быть, а мог и не быть. Но ведьесть одна вещь, которая здесь точно должна быть и которую мы не нашли.

— Какая? — спросил напрягшийся Половцев.

— Фантики. Обертки. Где оставшаяся часть коллекции?

Стас озадаченно присвистнул.

— То есть — мы прошли мимо тайника или места, гдехранится коллекция?

— Может, там же хранится еще что-то — диск, кпримеру, — обрадованно подхватила Майя.

— Руки вверх! — раздался рядом чей-то грозныйголос.

Одновременно повернувшись на звук, они увидели направленныена них два ствола. Двустволку держал неизвестный дедок, одетый по моде летнегодеревенского сезона — ватник, ушанка и галоши на босу ногу.

— Дедушка, — вежливо обратился к нему Стас, держаруки над головой. — Вы кто такой будете?

— Я-то знамо, кто такой. Вот ты, мил человек, кто?Почему по чужим домам шаришь? Да еще с девкой?

— Да, — миролюбиво подтвердил Половцев, —шарю. Но я-то из милиции. У меня документ есть. А вот ты вроде не хозяин дома,так чего здесь делаешь?

— Документ? — задумчиво промолвил воинственныйдедок. — Покажь документ! Только одной рукой. Другую держи вверх!

Стас продемонстрировал удостоверение, после чего руки имразрешено было опустить.

— А меня зовут Никита Игнатьевич, я сторож здешний.Вот, заодно и дом этот сторожу — Николай Петрович просил приглядывать.Материалы у него всякие, могут и стащить, народ у нас вороватый. А вы чего тутищете? Если не секрет.

— Разный народ, — поддержал разговор Стас. —А ищем мы тут всякие документы, бумаги разные. Беда с Николаем Петровичем, умерон.

— Вот напасть, — искренне огорчился сторож. —Что случилось-то? Молодой ведь еще… Дом хотел отремонтировать, жить здесьпостоянно.

— Вот мы и пытаемся выяснить, что случилось. Скажите, ак нему приезжал сюда кто-нибудь? Друзья, знакомые? Может быть, девушки?

— Да бог с вами, какие девушки? Женат он, я и жену егознаю, только она здесь не любила бывать. Побудет день-другой — и в город.Хорошо у нас тут: воздух, река, молочко парное, — неожиданно отвлекся дед.

— А друзья приезжали? — гнул свое Стас. — Нарыбалку или так — в баньку, потом шашлычок?

— Нет, никто не приезжал. Да Николай Петрович такойтихий был, особо и не общался ни с кем, даже с соседями. Разве вот с внучкоймоей — он ей все фантики от конфет дарил, красивые такие. Некоторые я с детствапомню, сейчас уже и конфет таких нет.

— Фантики??? — в один голос закричали Майя и Стас.

— А что вы так всполошились? — удивилсясторож. — Она у меня с детства их собирает, всю родню извела. Сейчасздоровая уже — шестнадцать лет, а все продолжает. Николай Петрович однаждызашел к нам домой, увидел, как она свои бумажки раскладывает, аж загорелсявесь. С тех пор часто заходит к Аньке, новые приносит. А она ему тоже чем-тотам помогает — с компьютером или как это теперь называется.

— При чем здесь компьютер? — насторожилсяПоловцев.

— Да не знаю я, у нее и спросите. Он, Николай Петрович,такую машинку ей принес, она ему туда что-то записывает. Товарищ милиционер,Анька дома сейчас, пойдемте. Сами все и узнаете.

* * *

— Вот это фокус! — в который уже раз повторялаМайя и даже ладони потирала. — Босс обрадуется находке, это точно.

Половцев потирать ладони от радости не мог, так как был зарулем. Но по лицу его гуляла довольная улыбка.

— Пусть радуется, — великодушно разрешилон. — Теперь есть повод.

— Да разве мы ожидали такого? Ведь могли уехать, такничего и не узнав.

— К твоему сведению, случай в нашем деле — не такая ужи редкость. Где-то должно было повезти. Вот это Николай Петрович! Решилвырастить себе достойную смену, передать остатки коллекции в надежные руки.Молодец, правильно мыслил. А смена ему в МР3-плеер музыку закачивала. И нетолько музыку, подумать только.

— Я как этот смех услышала, у меня мурашки по кожепобежали, — призналась Майя. — Есть в этом что-то такое… мистическое.

— И не говори. Вроде бы ничего такого в этом смехе нет,очень даже приятный, если быть объективным. Но когда я его неожиданно услышал…Интересно, что это вообще за хрень — «Смех Джоконды»? И зачем юристу иколлекционеру эта запись?

— Для смеха, наверное, — предположила Майя, глядяна стремительно тающее вдали Новое Мымрино. Повертела в руках МР3-плеер,который достала из сумочки, и добавила: — А вот этот узел меня простогипнотизирует. Посмотри, какой он странный.

— Да не могу я смотреть, — снова отбоярилсяСтас. — Я на дорогу должен смотреть, а не на узлы. Кстати, я его отличнорассмотрел. Сложный такой узел, крепкий.

— Очень красивый, — заметила Майя.

— У меня при виде него настроение испортилось.

— Почему это? — удивилась Майя. — Наоборот!Такое совпадение.

— Во-во. Совпадение. У музыканта мы нашли диск со«Смехом Джоконды», на нем это дурацкое хихиканье. У Баландина в плеере то жесамое хихиканье записано. Уверен, что Джоконда так не хихикала.