Дело решило нетерпение самого Джейкоба. Раньше я не замечала за ним особой непоседливости, но заняться привычными хобби в Друштаневе он не мог, и теперь, проведя почти месяц в едва ли не ежедневных вылазках, изнывал от внезапного бездействия. Сидеть сложа руки, когда мы можем узнать нечто такое, что могло бы помочь местным жителям, ему нравилось не больше, чем мне.

– Если сегодня ночью будет тихо, – наконец сказал он, – завтра выходим.

Вторую половину дня я провела в приготовлениях, чтобы не тратить время зря на следующее утро. От цели похода нас отделял день нелегкого пути, еще один день мы отвели на исследования, итого выходило трое суток. Мы успевали вернуться одновременно с мистером Уикером и лордом Хилфордом, а, возможно, даже несколько раньше.

Приготовлений я не скрывала, и неудивительно, что Дагмира догадалась об их общей цели.

– Куда это вы опять собрались? – требовательно спросила она, уперев руки в бедра.

Прежде я, не желая вступать в возможный спор, отделалась бы от нее каким-нибудь туманным ответом. Но после нашего разговора мне было стыдно за невнимание, с которым мы относились к друштаневским жителям. Конечно, на то имелись свои причины: держались они, в основном, замкнуто и крайне неохотно помогали в исследованиях, видя в нас досадную помеху и даже возможную угрозу. Но если Дагмира знала что-либо об опасностях, которые могли ждать нас впереди, то вполне могла смягчиться настолько, чтобы предостеречь меня.

– Идем со мной, – сказала я, бросив укладывать вещи, и отвела ее вниз.

Наша карта все еще лежала на единственном столе в рабочем кабинете.

– Что здесь? – спросила я, указав в центр круга.

Взглянув на карту, Дагмира озадаченно наморщила лоб.

– На бумаге?

– Нет, в… – я осеклась на полуслове. – Ты умеешь читать карту?

На самом деле я сказала «рисунок земли»: я знала нужное выштранское слово, но в тот момент оно на время ускользнуло от меня. Озадаченная еще сильнее, Дагмира зашевелила губами, пытаясь вникнуть в смысл моего странного выражения. Но тут же лоб ее разгладился.

– Юлыйн! У старосты Мажустина есть одна, а у Менкема Гоэна хранится карта Ахии. Красивые – куда как красивее этой!

Судя по всему, столь небрежное поношение моих трудов означало «нет». Да и зачем ей было уметь читать карту? Друштанев был настолько обособлен, что она, возможно, никогда не бывала даже в другой деревне. Местные жители привыкли находить путь по самим ориентирам, а не по их изображению на бумаге. Я описала Дагмире нужную местность, основываясь на том, что рассказывал Джейкоб, и тут она закивала.

– В середине этой местности, – уточнила я. – Есть там что-нибудь? Я хочу сказать, что-нибудь особенное.

Девушка отрицательно покачала головой. (Написав это, я впервые за всю жизнь осознала, что Дагмира вряд ли была значительно младше меня. Она была незамужней – выштранские горцы женятся удивительно поздно – и не помышляла о поисках мужа, пока не сошьет себе приданое. Возможно, отчасти дело было в этом, но, подозреваю, основная причина была иной: я считала себя опытной светской женщиной, а ее – простой деревенской девчонкой. Как грустно осознавать подобные вещи, давным-давно утратив хотя бы возможность извиниться перед ней!)

– Слишком скалистая, – сказала она об обсуждаемой местности. – Нет смысла рубить или выжигать лес – хороших пастбищ не выйдет.

– А нет ли у вас каких-нибудь легенд о тех местах? О злых духах, которых следует опасаться?

Исправить вылазку в руины было невозможно, но стоило хотя бы попробовать избежать новых оплошностей.

Дагмира полоснула по мне взглядом, подозревая, что я смеюсь над ней, но я говорила абсолютно искренне.

– Нет, – ответила она. – Горы как горы.

Услышав, что мы с Джейкобом намерены отправиться туда и взглянуть на эти горы своими глазами, она философски пожала плечами. К тому времени она уже смирилась с тем фактом, что я веду себя не как разумная выштранская крестьянка и не как роскошная леди из дальних стран. Но мысль о том, что в предстоящем трудном походе я сама понесу свою долю припасов и снаряжения, ее откровенно рассмешила.

– И полпути не одолеете, – заявила она (и, вероятнее всего, не ошибалась). – Пошлю с вами брата.

– Какого брата?

Она взглянула на меня, как на полную дурочку, и вскоре я поняла, почему.

– Ильиша?

То был парнишка, заменявший джентльменам лакея – правда, на самом деле он был скорее разнорабочим, чем слугой. А я и не знала, что он – брат Дагмиры. Между ними и сходства особого не было…

– А ваши родители не станут возражать? – запинаясь от смущения, спросила я.

Дагмира беззаботно пожала плечами – по-моему, эта беззаботность была, скорее, струпом на старой ране, которую я разбередила по незнанию.

– Они умерли.

Щеки мои вспыхнули жарче прежнего. Эта девушка служила у меня горничной почти месяц, а я даже не удосужилась хоть в общих чертах узнать о ее семье! Я никогда не считала себя особенно высокомерной или склонной не замечать никого и ничего вокруг, однако драконы занимали мои мысли куда больше, чем люди, содержавшие в порядке наш дом.

Я ухитрилась ответить на предложение Дагмиры благодарностью, но стыд за свою слепоту не проходил. Как трудно, должно быть, пришлось ей в деревне! Осиротев, она должна была стать Ильишу и сестрой, и матерью. Неудивительно, что она согласилась пойти в прислуги к странным чужеземцам.

Вечером, за ужином, я держалась необычайно тихо, гадая, нет ли и в прошлом нашей безмятежной кухарки неведомых мне горестей. Конечно, она не носила вдовьего траура, но расспрашивать ее мне не хватило духу – ведь я почти не знала ее, и начинать знакомство таким образом не стоило.

Но раздумывать над этими материями всю жизнь я не могла. На следующее утро, с первым лучом солнца, мы с Джейкобом и Ильишем вышли в поход – в один из самых незабываемых походов в моей полной приключений жизни.

Рассказать Дагмире о нашем походе было одним из лучших решений, принятых мною в Выштране. Она оказалась абсолютно права: я не продержалась бы и двух часов, не отправь она с нами Ильиша.

Он не унаследовал от родителей дородности сестры, но был гибок, жилист и куда лучше приспособлен к ходьбе по горам, чем я, даже с тюком на спине. Ильиш скакал по камням и прорубал тропу сквозь колючие кусты куманики с неиссякаемой энергией белки. Я шла второй, а Джейкоб прикрывал тыл. В теории он должен был держать наготове ружье, готовый стрелять во всякого дракона, коему вздумается чинить нам неприятности, но на практике ему то и дело приходилось закидывать оружие за спину и балансировать руками.

Вначале мы двигались в том же направлении, куда меня уволокли контрабандисты, но вскоре свернули с этого курса в места, где могли не опасаться столкнуться с ними или вообще с кем-либо, за исключением случайного охотника. Здесь в не столь уж далеком прошлом крутые склоны гор обрушились вниз, в долину, и песчаник выступал из-под земли неровными зазубренными плитами. Молодой лес в этих местах достиг стадии появления густого подлеска – пышных зарослей цветущей куманики, затруднявших движение куда сильнее, чем почтенные вековые ельники.