– Однажды я взобрался на Матерли Краг без веревок, на спор. Но здесь веревки, думаю, не помешают.

Этому я была только рада, так как никогда в жизни не лазала ни на что неприступнее дерева – и то невысоко, из-за юбок. К счастью, склон не был совершенно отвесным – по крайней мере, с нашей стороны. Вот дальний склон – другое дело: он нависал над дном ущелья так, что подножье его было скрыто в тени. Я заподозрила, что, если нам для продолжения изысканий придется карабкаться на ту сторону, на том нашим исследованиям и конец.

Мы обвязали первую веревку вокруг крепкого дерева, и Джейкоб, держась за нее, начал спуск. Как только он отыскал подходящее место, чтобы остановиться и закрепить вторую веревку, за ним последовала я. Недостаток этого метода, как выяснилось, заключался в том, что спускаться пришлось лицом к обрыву: на некоторых участках склона можно было не цепляться за веревку, но если бы я повернулась к обрыву спиной, чтобы видеть, куда ставлю ногу, то оказалась бы в неудобном положении там, где веревка потребуется вновь.

Последняя стадия спуска оказалась самой крутой. Под конец Джейкобу пришлось объяснять мне, как спускаться по веревке, в чем я не слишком преуспела. Я то и дело стукалась коленями о камень, а сдавленные веревкой ребра к тому моменту, как я достигла сравнительно ровного дна ущелья, были сплошь в синяках. Как только Джейкоб освободил меня от веревки, я, спотыкаясь, отошла на несколько шагов, прислонилась к валуну и в одиночестве занялась своими синяками, пока муж страховал Ильиша, спускавшегося последним.

Невероятный покой и тишь этого места просто потрясали. Ущелье изгибалось так, что ветер не продувал его насквозь – я даже не осознавала, сколь вездесущ его шум, пока он не стих. Кусты возвышались вокруг, точно волшебные джунгли; на миг почудилось, что из их чащи вот-вот выступит говорящий лис из сказок старой няни. Вновь карабкаться наверх совсем не хотелось, даже держась за веревки, но и трудный подъем, и синяки, и ссадины стоило стерпеть ради такого сказочного места.

И ради того, что открылось моему взгляду, как только я заглянула за поворот.

В дальнем склоне, нависшем над дном ущелья, зиял огромный – добрых пятидесяти футов в ширину – черный проем, такой глубокий, что я не смогла разглядеть, что там, внутри. Определенно, это была пещера – куда больше, чем все найденные нами драконьи логова… Тут я вспомнила свое шутливое замечание о драконьей матке, и в горле разом пересохло.

– Изабелла! – окликнул меня Джейкоб.

Я едва не выпрыгнула из собственной кожи. Поспешно обернувшись, я замахала ему, чтобы показать, где я, и вместе с тем заставить его замолчать.

При виде столь отчаянного жеста он озадаченно наморщил лоб, но возражать не стал. Ступая как можно тише, он присоединился ко мне. Успевший спуститься вниз Ильиш еще освобождался от веревки.

– Что тут… – начал было Джейкоб.

Вопрос так и остался неоконченным. Взгляд мужа устремился к темному входу в пещеру, а челюсть, подозреваю, отвисла так же, как и моя.

– Движения не видела, – прошептала я так тихо, что моего шепота не мог бы услышать никто, кроме нас двоих.

Джейкоб покачал головой.

– И не увидела бы. В конце концов, они охотятся в сумерках. В это время суток все горные змеи мирно спят на солнышке. Все здоровые, по крайней мере. Но обычно их логова гораздо меньше.

Чтобы быть точной: логова драконов лишь немного больше, чем они сами.

– Вы ведь не видели в небе настолько крупного экземпляра, верно?

Конечно, не видели – сообщать о таком открытии нам они с мистером Уикером бросились бы со всех ног.

Джейкоб наморщил лоб.

– Не понимаю, как такой крупный зверь вообще мог бы летать. Согласен, мы еще не вполне понимаем даже того, как летают те драконы, которых мы наблюдали, так как недостаточно знакомы с их анатомией. Но предел, безусловно, есть.

– Предел чему?

С затаенной радостью я отметила, что при звуке голоса Ильиша Джейкоб тоже подскочил вверх на целый фут. Мальчишка двигался гораздо тише, чем мы, но заговорил гораздо громче и несколько смутился, когда я яростно шикнула на него.

– Таких больших драконов никто никогда не видел, – уже гораздо тише сказал он, когда мы объяснили, в чем дело. – О них только в сказках рассказывают.

В сказках наподобие той, о Жагрите Мате? Я даже подсчитывать не собиралась, каким мог бы оказаться размах крыльев подобного существа. Вдобавок, он был связан с драконианскими руинами, а вовсе не с этой пещерой. Если, конечно, Дагмира была права…

Джейкоб выпрямился и оглянулся туда, где мы оставили взятые с собою припасы.

– Что ж, сейчас как раз самое безопасное время для исследований. От промедления мы ничего не выиграем.

Вспоминая тот день, подозреваю, что это, до некоторой степени, было бравадой – нежеланием выказывать страх на глазах у жены. И это возымело благотворный эффект, внушив ту же браваду и мне – возможно, помимо его воли.

– Полностью согласна. Есть у нас в том тюке что-нибудь вроде факелов?

Бравада то была или нет, но к пещере мы двинулись с опаской, держась у самого обрыва, пока не достигли входа. Здесь мы остановились и внимательно прислушались, не донесется ли изнутри какой-либо звук, но услышали только мерный стук капель воды и гулкую тишину пустого пространства.

Оба моих спутника крепко сжали в руках винтовки. Джейкоб пошел первым. За ним последовал Ильиш. Я ненадолго осталась снаружи с незажженным факелом в руке. Мужчины двигались вдоль стены, не желая, чтобы их силуэты были видны на светлом фоне проема. Земля перед ними шла вниз, и я поняла, что низкий свод, усеянный острыми сталактитами, как челюсть дракона клыками (от этого образа было никак не избавиться), был вовсе не сводом – выход наружу представлял собой верхнюю точку пещеры, а мужчины двигались вниз, в глубину.

Так они шли вниз – Джейкоб, а за ним и Ильиш – дальше и дальше, и вскоре я едва могла разглядеть их в темноте.

Джейкоб остановился, и в следующий миг Ильиш обернулся и махнул мне рукой. Джейкоб не увидел и не услышал ничего, и мы могли рискнуть зажечь свет.

Я чиркнула спичкой и запалила факел. При нас имелись и фонари, но в этой гигантской черной бездне разницы не было никакой. Даже сияние факела создавало лишь крохотный островок света, нервно дрожавший под ногами, пока я осторожно спускалась вслед за мужчинами.

– Изабелла, держись за мной, – не оборачиваясь, прошептал Джейкоб. – Не нужно, чтоб факел слепил меня.

На случай, если придется стрелять… Но пещера, по всем ощущениям, была мертва: обычно если не разум, то подсознание улавливает дыхание, едва различимые шорохи и прочие признаки жизни, но здесь мы не услышали ничего. А начав осмотр, не нашли ни помета, ни следов когтей, обычно встречающихся в драконьих логовах. Камень повсюду вокруг принимал самые причудливые формы – сталактиты, сталагмиты, каменные наплывы, которым я даже не знала названия и ни за что не поверила бы в возможность существования подобных, если бы не увидела собственными глазами.