Ты не знаешь его, – пролепетала тихо Верико, опустив взор и нервно затеребив пряжку на платье. – Но не стоит о нем, – тут же вымолвила княгиня и подняла яростный страстный взор на Амира. – Петрэ и Русудан лишь помогли мне и скрыли ото всех, что ты мой сын. Они воспитывали тебя по моей просьбе…

– Так вот отчего вы всегда опекали меня и заступались за меня перед Леваном Тамазовичем! Я всегда чувствовал вашу защиту. Вы постоянно говорили, что я все смогу, и по вашему слову дядя так возвысил меня. Теперь я понимаю, отчего вы это делали. И дядя не знал, что я ваш сын?

– Конечно, нет. Если бы он узнал, он убил бы тебя… когда-то давно он попытался это сделать, но у него ничего не вышло… это страшная и длинная история… когда-нибудь я расскажу ее тебе, мой мальчик.

– Но в это просто невозможно поверить! – произнес молодой человек в сердцах. – Вы моя мать и две недели назад вновь вызволили меня из темницы…

– Ты вырос именно таким, каким я всегда хотела видеть своего сына! Сильным, смелым, рассудительным и хладнокровным. Враги боятся и уважают тебя. Ты истинный внук великих имеретинских царей! – с восхищением вымолвила Верико и, приблизившись вплотную к Амиру, подняла руку и провела пальцами по его щеке, ее глаза засветились любовью. – Я горжусь тобой. Теперь ты станешь тавади края.

– Тавади? – опешил Амир.

– Конечно. Я завтра же объявлю всем, что ты мой единственный сын, и мы скрепим это документально. Затем пошлем грамоту имеретинским великим князьям, и они признают твое первенство по роду. А азнаури и так подчиняются тебе. Поэтому, я думаю, все будет справедливо. Твое рождение, твоя удаль и уважение всех азнаури и врагов станут для тебя проводниками на должность тавади края. Ты будешь по праву носить имя князя Асатиани, внука князя Орбелиани и великого правителя наших земель!

– Верико Ивлиановна, вы…

– Матушка, называй меня матушка, прошу, Амир. Я так долго ждала этого, – пролепетала княгиня, и ее ладонь вновь ласково провела по бородатой щеке молодого человека.

– Матушка, – тихо вымолвил Амир и как-то печально улыбнулся.

– Теперь ты понимаешь, что должен жениться только на грузинке. А эта русская… зачем тебе она? Она только все портит. Из-за нее ты лишь страдаешь, мой мальчик. Пусть она навек сгинет в горах, что тебе до нее? Она будет препятствием к твоему возвышению.

– Но я ее люблю! – вспылил Амир и недовольно скинул ладонь Верико со своей щеки. Он начал нервно вновь натягивать перчатки и отвернулся от княгини. – Софико ждет моего ребенка. Мой долг, как ее мужа и отца, позаботиться о ней и о нашем малыше.

Он направился к двери, а Верико бросилась за ним.

– Но она уехала с твоим врагом, Амир! – выпалила Верико, найдя еще один довод, чтобы отговорить его от поездки.

Амир резко обернулся и выпалил:

– Она уехала в горы не по своей воле.

– Как же! Она уехала на коне Тимура, ты это сказал, – едко заметила княгиня.

– И что же? Она просто не могла поступить иначе. За Тимуром была сила и оружие. Что она должна была сделать, по-вашему?

– Сопротивляться!

– И получить пулю в лоб, как ее горничная?

– Да! Но зато она осталась бы верна тебе. А теперь ты знаешь, что ее ждет. Самое меньшее – она станет усладой Тимура, а может, будет ублажать и не одного джигита! Именно это судьба всех пленниц в наших краях! – ядовито заметила Верико, пытаясь очернить образ девушки в глазах сына.

– Пусть так, – мрачно заметил Амир. – Но она поступила мудро. И осталась жива. Это главное. И теперь у меня есть шанс спасти ее из лап сванов.

– Что ты говоришь, сынок?! Пойми, она погубит тебя! – вымолвила из последних сил Верико.

– Довольно! – уже зло пророкотал Амир и резко обернулся к матери. – Может, вы мне и мать, но я мужчина и сам решу, что мне делать!

– Но, если ты женишься на ней, имеретинские князья могут не дать тебе грамоту на владычество над нашими землями!

– Я жил много лет без этого титула, госпожа, – не задумываясь, сказал Амир. – Проживу и дальше. А Софико для меня все, что я люблю на этом свете! – он грозно зыркнул на княгиню и вновь направился к двери.

Уже у выхода он услышал дикий дрожащий голос княгини Верико:

– А как же я, сынок? Разве я не заслужила твоей любви?

Амир вновь обернулся к ней и властно ответил:

– Ждите меня во дворце, матушка. Я скоро вернусь с Софико и вашим внуком. И мы все обсудим как следует…

Молодой человек быстро вышел прочь, а Верико, сжав в нервном порыве кисти рук, осела на ковер и устало опустила голову. Ее душили слезы. Все, что она задумывала, осуществилось, но что в итоге? Ее сын, которого она оберегала многие годы, готов был отступиться от титула тавади ради этой русской девки, которая не заслуживала даже мизинца ее любимого мальчика. Мало того, из-за этой девчонки Амир устремился сейчас в эти жуткие горы, откуда он мог и не вернуться.

Сжав зубы, Верико тихо завыла, словно раненая волчица, и уже через миг бросилась к окну. Отодвинув штору, она диким любовным взором вперилась в фигуру высокого всадника, который, проворно вскочив на жеребца, со своими людьми галопом поскакал прочь со двора. В этот миг Верико поняла, что она опоздала и теперь любовь ее мальчика, которую она не могла получить от него раньше, она должна была делить с этой русской девчонкой. Девчонкой, которая появилась в их жизни и в их краях словно какая-то неумолимая и коварная владычица. Которой не только удалось остаться в живых после опустошительного нападения сванов, но и теперь эта русская завладела сердцем Амира настолько, что он, даже несмотря на все ее, Верико, мольбы, просьбы и приказы, уехал в эти опасные горы…

Сванети, горное поселение Шавани,

1815 год, Октябрь,7.

В тот день Тимур пришел раньше обычного. Едва он появился на пороге, Софья сразу же напряглась и, встав со своего места, приблизилась к окну. Тимур прикрыл дверь и прошел в спальню. Он положил маленький сверток, который принес с собой, на небольшой столик и устремил властный пронзительный взор на молодую женщину. Она стояла к нему спиной, обхватив себя руками