* * *

Котелок кипел на импровизированном костре. Чаще всего готовил Дрозд, когда не был занят работой. Он любил варить суп с консервами или овощами, что покупал у женщины из поселка, где он работал. Если опустить ту часть, что они бездомные молодые люди, дом которых разорили стервятники, то Дрозд отменно исполнял роль добытчика и заботливого старшего брата. Пока Дрозд корпел над котелком с супом, Соловушка сидела на спальном мешке и читала вслух книжку, что забрала из дома Филина в одну из последних вылазок. На черно-белой обложке с красной рамкой было написано «Алиса в Стране чудес». Дрозд слушал ее вполуха, пока солил похлебку. Скворец, что бежал со всех ног из дома Филина, ворвался в помещение, прерывая мирную атмосферу семейного ужина. Он держал в руках энциклопедию и, раскрыв нужную страницу, ткнул в изображение ласточки.

— Кто это?

— Вероятно птица, — Дрозд нехотя оторвался от готовки.

— Ласточка, — Соловушка прищурилась, чтобы разглядеть изображение. — Это интеллектуальный конкурс или проверка на зрение?

— Кто такая Ласточка?

— Может, объяснишь, что происходит? — Дрозд выпрямился в полный рост и подошел к Скворцу.

Скворец сел на корточки, положив перед собой энциклопедию. Прежде чем присоединиться, Дрозд взглянул на Соловушку и приподнял брови, не понимая, что происходит. Соловушка лишь пожала плечами и поднялась со спального мешка, чтобы подойти ближе. Они сели вокруг раскрытой энциклопедии и посмотрели на Скворца, от которого ждали разъяснений.

— Филин оставил подсказку, — Скворец указал на закладку. — Раньше здесь было три закладки, которые соответствовали нашим кличкам, но сегодня я нашел четвертую на странице с ласточкой. А здесь, — он провел пальцем по следу карандаша. — Филин обвел слово «Гнездо». Может быть, Ласточка знает, где Филин хранит деньги? Или это поможет нам узнать, где сам Филин? Вы знаете его дольше, чем я, так что наверняка поймете, что он хотел нам сказать.

— Я не знаю никакую Ласточку, — Соловушка нахмурилась. — Зачем ты снова туда ходил? Тебя же могли видеть.

— Прошло уже три месяца, — Скворец усмехнулся. — Думаю им уже плевать на меня. Подумай, Соловушка, возможно, это какая-то знакомая Филина? Или может ты слышала про кого-то такого раньше?

— Я первый раз слышу, — она устало посмотрела на Скворца. — Я не понимаю, чего ты добиваешься, ходишь по лезвию.

— Я не могу оставаться в стороне и сидеть, сложа руки.

— Можешь, мы же смогли.

— Но я не хочу, — он вскинул руки. — Я хочу справедливости.

— Это не справедливость, это добровольный поход в мышеловку.

— Я не мышь.

— Замолчите, — Дрозд потер переносицу. — Филин называл Ласточкой нашу мать.

Соловушка распахнула глаза и посмотрела на него. Сама она плохо ее помнила и раньше, когда была маленькой, вечно просила у Дрозда рассказать о ней как можно больше. Ей нравилось слушать, какой она была красивой и умной, как сильно любила их, как пела колыбельные и читала сказки. Все, что она знала о матери — рассказы Дрозда. И сейчас, когда он, спустя годы, снова упомянул ее, у Соловушки затрепетало сердце.

— Она мертва, Скворец, — он бросил грозный взгляд. — И уж точно не может знать, где он спрятал деньги.

— Гнездо, — Скворец еще раз взглянул в книгу. — Дом, где вы жили. Он ведь сейчас нежилой? Филин спрятал деньги там, — словно ужаленный, Скворец подскочил и помчался к выходу.

— Остановись! — Дрозд побежал следом. — Нам не нужны эти деньги. Я заработаю все сам. Филин украл эти деньги и поплатился жизнью, хочешь проследовать его примеру? Хочешь ввязаться в эту кровавую игру? Это не твоя война, слышишь?! — Дрозд ухватился за воротник Скворца. — Ты — случайная жертва, но никак не боец.

— Отпусти меня.

— Они могут быть там. Возможно, они догадались об этом одновременно с тобой.

— Дрозд, отпусти.

— Если ты их возьмешь, — Дрозд сжал зубы до скрипа. — Можешь не возвращаться.

— Ты пожалеешь о сказанном.

— Я уже жалею, — он отпустил Скворца и отвернулся. — Я жалею о том, что позволил тебе убить того человека. И о том, что позволил тебе остаться в том доме.

Скворец поджал губы и побежал прочь. Тогда он думал, что Дрозд специально вставляет ему палки в колеса, потому что ненавидит его, потому что он трус и ничего не понимает. Он злился и хотел открыть ему глаза на то, что происходит. Хотелось закричать что есть мочи о том, как это важно. Но почему-то каждый раз, когда Дрозд стоял перед ним и ругался за то, что Скворец рискует своей жизнью, у него пропадали слова. Возможно, он понимал, что его уже не переубедить, а возможно, понимал, что на самом деле он прав. Скворец бежал по улицам, на которых уже зажглись фонари. Они стояли вдоль дороги и ждали, пока хоть кто-то встанет под их свет, чтобы знать, что это все не зря. На улице не было не единой души, и Скворец чувствовал себя единственным во всем мире, пока шел вдоль этих горящих фонарей. Когда он проходил мимо, то один из фонарей потух прямо над ним, и тогда Скворцу стало не по себе. Словно высшие силы кричат о том, что он совершает ошибку. Отступать было поздно, ведь если он вернется сразу после того, как ушел, то Соловушка решит, что он струсил, что он слаб и все его обещания — пустой звук, и на деле он не сможет ее защитить. Сердце начало бешено колотиться, и из двора вышел какой-то мужчина. Было сумрачно, и Скворец не был уверен, но ему показалось, что это тот самый человек, что был в доме Филина в тот день. Тот мужчина, что уехал искать Соловушку, пока мертвец пытал Скворца, принимая его за Дрозда. Притупив инстинкт самосохранения, Скворец пошел следом, держась на приличном расстоянии. Ведь чтобы бороться со злом, нужно знать, чем живет это зло. Скворец накинул капюшон на голову и посильнее сжал в руке нож, напоминая себе о том, что он вовсе не беспомощный.

Мельник свернул с главной улицы в сторону парковки у ресторана. Возле машин стояло около десяти человек. Некоторые из них курили и громко смеялись. Скворец встал на другой стороне улицы и подошел к городскому телефону, делая вид, что собирается кому-то позвонить. В центре стоял высокий мужчина в пальто и кепке восьмиклинке, а уже вокруг него толпились остальные. Среди всех людей Скворец заметил паренька, что был примерно одного возраста с ним. Он стоял рядом с Главным, прибившись к нему, словно ручная собачонка. Их слова было сложно разобрать, но Скворец отметил, что говорил в основном Главный, а остальные лишь изредка