моторов, чувствовал, как он разрезает ветер своим бронированным телом. Айвор видел, как его мать мечется в башне, окруженная магическими формулами, словно паутиной. Видел, как порхают ее руки, как губы шепчут заклинание. Как она оглядывается, смотрит в окно и уже не замечает там крейсера, потому что он завис прямо над башней. Последнее, за что зацепился ее вгляд, – огонь и свет. Айвор же видел больше – как горящая башня рушится, падает и тает, подобно свече. Как сила, когда-то созданная его отцом, сжигает здесь все без остатка.

– А Фрит? – голос стал совсем хриплым, будто слова выходили из горла со скрипом.

– Фрит не хотела оставлять мать, но она сказала ей идти с нами.

Айвору вспомнилось, как много лет назад он спрашивал у матери, кого она выберет – их или ЦС. Тогда она не ответила, зато сейчас…

– Она пошла, но, как только увидела летящий к башне крейсер, вырвалась и бросилась к дому…

Фолкор хотел продолжить, но Айвор жестом остановил его. Эту картину он тоже видел. Как Фрит бежит к дому по пыльной улице, как слышит оглушительный свист. Как замирает перед стеной огня и исчезает в ней.

– Витар, – даже одно ее имя удалось произнести с трудом, – она…

– Жива, – ее голос, резкий и звонкий, вдруг расколол тишину. Она вывернула из-за крупного обломка многоэтажки и, тяжело дыша, прислонилась к нему, оказавшись боком к Айвору.

– Что ты здесь делаешь? Тебе же нельзя вставать! – в словах Фолкора слышалось столько паники, что радость, колыхнувшаяся в душе Айвора, тут же угасла, скрытая волнами тревоги.

– Как видишь, можно. – Витар невесело и болезненно усмехнулась, а потом перевела взгляд на Айвора.

Она стояла молча, тяжело оперевшись о стену, и на фоне черной копоти ее кожа казалась безжизненно-белой. Глаза были тусклыми, усталыми, а под ними залегли тени. Волосы неровно острижены, одна прядь и вовсе обгорела. Порыв ветра заставил их взметнуться, закрыв половину ее лица. Вместе с волосами на ветру развевался и один рукав ее медицинской рубашки. Пустой.

– Твоя рука…

– Неважно. – Она качнула головой, откинув с лица волосы так, словно это действительно ничего не значило. – Скоро поставят протез. Их сейчас хорошие делают, от настоящей руки не отличишь, даже ощущения почти без задержек передают.

Айвор шагнул ей навстречу. Ему до сих пор не верилось, что это Витар. Настоящая. Раненая, но живая. Но она почему-то отступила, словно в испуге.

– Это я не уберегла Фрит, – вдруг сказала она, глядя Айвору в глаза. – Я пыталась ее удержать, но ты же знаешь Фрит, она такая быстрая. Она убежала вперед, я пыталась догнать, но нас разделило рухнувшей многоэтажкой. А потом этот взрыв и…

Витар резко втянула воздух, посмотрела наверх, несколько раз быстро моргнула и только потом вновь встретилась взглядом с Айвором. Но глаза ее все равно влажно блестели.

– Так что это моя вина. И ты имеешь полное право меня ненавидеть. И… и…

Он обнял ее раньше, чем Витар успела отстраниться.

– Это не твоя вина. Это все я. Я должен был закончить планету раньше. Я…

Витар зажала ему рот рукой, отчаянно замотала головой, так что ее волосы взметнулись зеленым огнем. Она хотела еще что-то сказать, но слезы душили ее. Она неловко попыталась вытереть их плечом. Не вышло.

Айвор зачем-то поцеловал ее пальцы. Может, затем, чтобы почувствовать, что она жива.

– Тебе не нужно возвращаться в центр разработки? – осторожно спросила Витар, когда спустя где-то неделю после случившегося они сидели в столовой пункта временного размещения.

– Не знаю, – бросил Айвор. – Нет. Наверно, нет.

– Но ведь твой отец, он не знает о…

– Знает. Я послал ему электронку, он не ответил.

– Ты правда сообщил ему о смерти жены и дочери через электронное письмо? – в тоне Витар всего на мгновение промелькнуло осуждение, но потом она, видимо, вспомнила, что человека в его состоянии нельзя осуждать.

– Почему нет? – спросил Айвор, бессмысленно ковыряясь вилкой в том, что якобы было едой.

– Потому что он твой отец и потому что для него это тоже горе. – Обычно, когда Витар говорила так, она складывала руки на груди. От того, как ее плечо неловко дернулось, рефлекторно пытаясь воспроизвести жест, на душе сделалось еще хуже. Протез Витар было ждать еще как минимум недели две.

– Думаешь, для него это горе? – спросил Айвор, странная горькая злость разъедала все внутри. – Вот если бы Нумерованная планета вдруг взорвалась, тогда это была бы трагедия. Горевали бы всем отделом.

– Не говори так. – Ее рука легла поверх его, а зеленые глаза заглянули ему в лицо.

– Но это же правда. Планету он всегда любил больше, чем нас всех, вместе взятых.

Витар ничего не ответила, только сжала его руку сильнее.

Сообщение пришло посреди ночи. Вырвало из короткого, полубредового сна противной вибрацией и вспышкой яркого света. Сонно щурясь, Айвор потянулся к дисплею.

Первая мысль была – от Фрит. Из-за разницы в их режимах жизни она часто писала ему в то время, когда Айвор только-только добирался до кровати.

Глупая мысль. Порождение недавнего сна. В сердце она отозвалась тупой болью.

Сообщение оказалось от отца. Айвор фыркнул, выключил экран и снова упал лицом в подушку. Пролежал так больше часа. Вырубился минут на десять-двадцать, только чтобы вскочить с кровати с безумно колотящимся сердцем, проснувшись от оглушительного свиста, который, оказалось, приснился.

Поняв, что уснуть все равно не удастся, Айвор снова потянулся к планшету.

Он открыл сообщение, ожидая увидеть что-нибудь в духе: «Почему ты до сих пор не в центре разработки? Возвращайся немедленно». Но увидел нечто совсем другое.

«На наш центр напали третьи».

Третьи. «Третья сторона» – они изначально воевали за тех, кто не входил на Нумерованную планету, но потом отделились от них, решив, что, в общем-то, плевать, кто не войдет, главное, чтобы им места хватило. Третьи по факту никогда не были единой армией – всего лишь бандитские группировки, не брезговавшие мародерством и работой на два фронта. Если какой-то отряд третьих нашел центр, значит, они сделают все, чтобы добиться своей главной цели – попасть на Нумерованную планету.

Айвор несколько раз перечитал эту строчку, будто надеясь, что написанные слова вдруг изменятся. Не изменились.

«Один из нас оказался предателем и раскрыл третьим местонахождение центра.

Хорошо, что тебя здесь нет. Ты бы точно выкинул что-нибудь безумное. Всех боевых магов они перебили, а мы – мирные ученые, так что сдались».

Айвор было рассмеялся от слова