«мирные», но этот истеричный смех так и застрял комом в горле.

«Главарь их отряда хочет, чтобы мы открыли им проход на планету, и мы сделаем это. После от нас избавятся. Так что, пока другие занимаются подготовкой пути, у меня есть немного времени.

Мы почти закончили планету – остальное можно завершить, уже находясь на ней. Твоя идея по созданию единого центра управления – хороша, я верю в нее и в то, что ты сможешь довести ее до совершенства. Никто другой не смог бы. Начиная работу над планетой, твой прадед слишком плотно связал ее с нашим родом. Так что планета – наш смысл жизни, вся наша жизнь».

Эти слова заставили Айвора скривиться. Даже в такой ситуации отец ухитрялся читать ему нотации о важности Нумерованной планеты. Это могло казаться смешным. Но было страшно.

«Я никому не сказал, что портал в состоянии перемещать за раз максимум восемь человек, так что большую часть их отряда попросту расщепит. Этот проход изначально был рассчитан только на один запуск. Для остальных был приготовлен другой путь».

«Не больше восьми человек», – мысленно повторил Айвор – по количеству ученых центра. Эгоистично. Практично. Похоже на отца. Но что за другой путь?

«Когда ты вернешься в центр, от нас уже ничего не останется. Третьи опробуют на нас то заклинание, которое мы подготовили для всего мира. Их главарь, она может им управлять. Так что я пойду к Нумерованной планете тем же путем, которым прошли твои мать и сестра. Я верю, что они обе переродятся на новой планете, а не станут топливом для нее».

Осталась одна, последняя строчка письма. И Айвор минут десять смотрел в темноту, не в силах вновь опустить глаза на экран и прочитать ее. Это было очень глупое, детское убеждение – будто, пока он не читает этой строчки, отец остается жив.

«Третьи дали нам десять минут. Очень щедро с их стороны. Но мне хватит этого, чтобы закончить письмо.

Прости меня, Айв. Я был не лучшим отцом для тебя и Фрит, не лучшим мужем. Но я никогда не любил никого больше, чем вас. Поэтому я оставил лазейку, создавая портал. Его удастся запустить еще один раз, но больше четырех человек он не переправит. Воспользуйся им, как посчитаешь нужным».

В цепочке сообщений висело еще одно, отправленное с адреса отца, в нем было написано лишь:

«Жаль, что тебя не было в центре. Если бы ты попросил у меня пощады, я была бы милосерднее. Теперь же я скормлю твою семью той магии, которую они отняли у моей семьи».

Хотелось смеяться. Айвор понял, кто был главой отряда третьих. Она столько лет так преданно его ненавидела. Он снова не мог вспомнить ее имени. Не мог понять, о какой магии идет речь.

Планшет выскользнул из рук, с грохотом ударился о пол. По экрану расползлась сеть мелких трещинок. Айвор сидел и бессмысленным взглядом смотрел на расколотое письмо. Слова дробились на части, расплывались, но Айвор перечитывал их раз за разом, не понимая смысла.

Они не менялись. Все никак не менялись.

Вся следующая неделя прошла как в тумане. Айвор почти не ел и не спал. Не хотелось. Не виделось смысла.

Друзья приходили и уходили. Что-то говорили, но Айвору было сложно сконцентрироваться на их словах, уловить их смысл. В его голове крутилось только две мысли – об операции Витар и о создании единого артефакта для управления планетой.

Формулы прокручивались раз за разом, цепочка за цепочкой. Когда его глаза были открыты, письмена магических символов змеились по стенам. Когда закрыты – эти же символы вспыхивали прямо под веками. Даже в коротких снах, удушливых и выматывающих, как бред тяжелобольного, он видел формулы, продолжал высчитывать, находить в них изъяны и придумывать новые. Пока наконец не ухватился за одну мысль, что показалась наиболее правильной. Его прадед связал жизнь планеты со всем их родом. Возможно, в создании пульта управления, сердца мира, не хватало такого же подхода.

Все еще продолжая прокручивать эту мысль, каждый раз облачая ее в новую формулу, Айвор заставил себя встать с кровати. Дойти до медицинского блока. Скоро должна была закончиться операция Витар. После он сможет ее увидеть.

На самом деле в установке протеза не было ничего опасного. Жизни Витар ничего не угрожало. Айвор отлично знал это, но цепочки формул рушились одна за другой, рассыпались, даже не успев принять хоть сколь-нибудь законченную форму.

Айвор вновь обрел способность ясно мыслить, только когда его впустили в ее палату. Витар, бледная и усталая, приподнялась на кровати и помахала ему новой рукой, лишь чуть более кукольной, чем ее настоящая.

Витар улыбалась, мягко и радостно. И стоило только Айвору увидеть эту улыбку, как формула, что все время дробилась на части, вдруг сложилась из осколков других, будто витраж.

Пустое здание центра разработки ныло и стонало, содрогаясь под ударами чистой магии, не обремененной какими-либо магическими формулами. Металлические двери выгибались, освобождая проходы.

– Ты уверен, что не можешь открыть их как-то по-другому? – спросил Фолкор в перерыве между двумя магическими вспышками.

Айвор кивнул и снова выпустил поток энергии в перегородку, запиравшую очередной отсек. От одной мысли о том, сколько еще предстояло пробить, голова шла кругом. Злость и странная полубезумная веселость, подпитывавшие его поначалу, исчезли еще где-то на середине пути.

– Система безопасности совсем сошла с ума, – ответил он, – ни на что не реагирует. Хорошо хотя бы, что и работает вполсилы. Если бы включились магические щиты и ловушки, мы бы не продвинулись дальше первого блока.

– Как тогда прошли третьи? – Витар тоже подключилась к этому дико выматывающему процессу пробивания пути, хотя все и были против.

– Они не такие дураки, как кажутся, – фыркнул Айвор, – по крайней мере, не все. Явно взломали систему. Скорее всего, изнутри.

– Кто-то из ученых был с ними? – удивленно спросила Мора. Одно ее заклятье вынесло сразу несколько межблоковых перегородок. Глядя на это, Айвор почувствовал себя очень усталым и чуточку беспомощным.

– Да, – он зло усмехнулся, – и надеюсь, его разнесло порталом.

Когда они добрались до главного блока – центральной лаборатории, – Айвор чувствовал себя истощенным, даже на ногах держался с трудом. Сказывались долгие дни бессонницы.

– Тебе нужно отдохнуть, – категорично заявил Фолкор, а оглядев присутствующих, добавил: – Нам всем нужно.

Если учесть, что до этого они угнали патрульный крейсер, безостановочно мчали на нем больше суток, огибая