На городскую лужайку Кэти отправилась одна. Гвен посоветовала доверять инстинктам, и ей нужно было сделать что-то, чтобы контролировать свою силу. Она не могла избавиться от ощущения, что должна помогать духам, и была полна решимости разобраться, как это сделать самостоятельно. Кроме того, ей не хотелось беспокоить Гвен по этому делу без крайней на то необходимости. Кэти не могла избавиться от ощущения, что с Гвен что-то не так. Тетя пребывала в печали, и Кэти не знала ни откуда она взялась, ни почему нагрянула именно сейчас. Может быть, Гвен слишком много работает? Может быть, ее бизнес требует куда больше сил и напряжения, чем все считают.

Теперь у нее был план: взять все на себя и решать проблемы самостоятельно. Она принесла одеяло и книгу, но не могла сосредоточиться. Наблюдая за игроками, Кэти ожидала появления мальчика. Надежда сменялась страхом и страх надеждой, и взгляд метался по странице, из-за чего текст превращался в тарабарщину. По прошествии некоторого времени она отложила книгу и просто смотрела матч. Было что-то гипнотизирующее в ударе по мячу ивовой битой, и в какой-то момент Кэти обнаружила, что втянулась в игру. Втянулась настолько, что когда появился паренек, не сразу его узнала. При этом он выглядел так же, как и при первой их встрече.

Кэти предусмотрительно села рядом с павильоном и успела проскользнуть внутрь раньше него. Она вошла в раздевалку, скрестив пальцы, очень надеясь, что там никого нет. Там никого не было.

Долго ждать не пришлось; паренек появился посреди комнаты, между скамейками. Он смотрел прямо перед собой невидящими глазами, и его дижения отличались уже привычной плавностью.

– Привет, – сказала Кэти как можно громче. Он никак не отреагировал, и она приступила к следующей части своего плана: последовала за ним в душ, но прежде чем он успел дойти до угла, развернуться и покончить с собой, бросилась в угол впереди него и погрузила руки прямо ему в грудь, словно в облако пара. Собственно, он и был паром. Невероятно плотным на вид паром. И все же Кэти ощутила нечто большее, чем пар. Ничего твердого и, конечно, ничего подобного тому, что она чувствовала бы, если бы сунула руки внутрь настоящего трупа, но нечто существенное. Нечто мягкое и податливое. Кэти подавила приступ тошноты и сказала: – Я здесь, чтобы помочь тебе.

Его глаза расширились от удивления. Он открывал и закрывал рот, как гуппи.

– Я могу помочь. Тебе нужно уйти. Для тебя здесь ничего нет. Отпусти и можешь двигаться дальше.

Лицо его как будто отразило некие болезненные ощущения, но Кэти понятия не имела, вызваны ли они тем, что с ним впервые заговорили, или фактом нахождения ее рук в его призрачном теле.

– Тебе нужно идти дальше. Я освобождаю тебя.

Паренек заметно окреп. Кэти чувствовала сопротивление ее пальцам и представляла, как уплотняются под ними ткани, мышцы и кровь. Страх разлился по лицу парня, а потом оно словно раскололось в крике.

Она убрала руки, и он исчез.

Кэти вымыла руки и подержала запястья под холодной струей, пока не отступила тошнота. Она вышла на солнечный свет и попыталась убедить себя, что совершила что-то хорошее, что освободила парнишку от мучений, но чутье подсказывало другое. Она вернулась в павильон и даже добежала до раковины, прежде чем ее вырвало.

По дороге домой позвонила Анна.

– Я собираюсь посмотреть квартиру, – взволнованно сообщила она. – Можешь меня встретить?

Кэти остановилась и села на скамейку подождать подругу. Как приятно отвлечься, не думать о призраке в крикетном павильоне, о Вайолет, о ее собственных кошмарах или о чем-то еще. Пусть даже и недолго.

– Мне надоело каждый день ездить из Бата, – сказала Анна, когда приехала. – Хочу ходить на работу пешком. На старой мельнице сейчас новый квартал.

– На берегу реки? Держу пари, там дорого.

– Дорого для меня одной, но там две спальни, – пожала плечами Анна. Я надеялась, что ты сходишь со мной и посмотришь. Если хочешь, конечно.

– Хочу, – сказала Кэти. Она взяла у Анны бумаги и проверила арендную плату. Условия практически те же самые, что и на ее нынешнем месте. – Почему так дешево?

Анна посмотрела на нее.

– Думаешь, это дешево?

– Ну, здесь нет ничего дешевого, но ты знаешь…

Анна покачала головой:

– Я забыла, что ты богата.

– Я не богата, – сказала Кэти.

– Ну, твоя семья. Это имеет значение. Когда знаешь, что бы ни случилось, у тебя есть подушка безопасности. – Анна говорила без злобы, но ее слова все равно кололи.

– Я сама оплачиваю свои расходы.

– Я и пробовать не собираюсь, – сказала Анна. – Просто завидую.

– Но я не беру денег у отца.

– Я не говорю, что ты берешь. Но если все пойдет наперекосяк, ты знаешь, что он тебя выручит. Это безопасность.

– Это не…

– Когда в прошлом месяце твоей машине понадобилось новое сцепление, кто за это заплатил?

– Это другое. Мне нужна машина, а с гаражом есть договор об обслуживании…

– Который купил твой отец. Когда он купил машину.

Кэти выдавила улыбку.

– В чем-то ты права.

– А теперь возьми меня. – Анна ткнула себя в грудь. – Я не могу позволить себе машину, не потому что я не могу ее купить, но потому что знаю, что у меня не будет денег на ремонт, когда что-то пойдет не так или понадобится заплатить за обслуживание. Я хочу начать свой бизнес, но у меня нет капитала, и ни один банк не одолжит мне деньги, поэтому я и торчу у Патрика Аллена. По крайней мере, пока.

Последовала неловкая пауза. Затем Кэти сказала:

– Мы всегда можем ограбить банк. – Она предложила Анне бутылку воды.

– Хорошо, когда есть возможности, – вздохнула Анна. – Жаль, ты не можешь волшебным образом добыть немного денег. Было бы кстати.

Кэти не хотела говорить о магии.

– Когда будем смотреть квартиру?

Улыбку Анны можно было увидеть из космоса.

– Прямо сейчас?

Квартира находилась в районе новой застройки у реки, на участке, образно названном «Риверсайд девелопмент». Так было написано на щите, мимо которого проходила Кэти и которого не замечала последний год или около того.

– Я думала, будет что-то роскошное. Знаешь, по миллиону фунтов за штуку.

– Патрик сказал, что контракт им дали при условии строительства, в том числе и доступного жилья. Это как-то связано с правительственными квотами.

– Боже, только не говори, что это принадлежит Патрику.

– Не уверена. Возможно, он и имел к этому какое-то отношение, потому что был мэром.

– Я все время забываю. Это так архаично.