всему миру. Мы живем с современной секс-культурой, которая держит мужчин в состоянии сексуальной незрелости всю их взрослую жизнь.

– Физический процесс вынашивания беременности и родов – наше дело, – говорит Вики. – Но акт зачатия не только наш. Для него нужны двое. Вот почему нам необходима контрацепция без побочных эффектов для мужчин и женщин; она могла бы, наконец, поставить нас в равные условия.

Она могла бы просто поставить мужчин и женщин в «годы паники» на одну ступень.

Готова ли Вики верить, что мужчины станут принимать мужскую версию таблеток?

– На сто процентов, – не задумываясь, ответила она. – Я терпеть не могу все эти песни, типа «ой, мужчины слишком глупы, чтобы принимать таблетки». Мы доверяем им править миром, руководить экономикой, владеть ядерным оружием, но при этом они не могут каждый день принимать это, как мы?!

Обе вздыхаем. На взгляд Вики, решение – не дающая побочных эффектов негормональная контрацепция как для женщин, так и для мужчин.

– Как это будет выглядеть? Не знаю, – пожала она плечами. – Зато знаю, что ее необходимо разработать. Мы способны полететь на Марс, но не можем создать контрацепцию без побочек? Это же безумие!

К слову о безумии: Вики указывает, что наш сегодняшний способ применения контрацепции побуждает мужчин и женщин рассматривать фертильность до абсурда разными, нездоровыми и неполезными способами.

– Признаешь ты это или нет, но каждый раз, когда у тебя месячные, это мог бы быть ребенок. Это выходит из тебя, это кроваво, неприятно, иногда болезненно. А тем временем мужчины дрочат на бисквит и заставляют женщин есть его на спор или состязаются, кому удастся дальше брызнуть спермой: это совсем другое отношение. Но сама суть не так уж отличается. Каждый из этих крохотных сперматозоидов мог бы быть младенцем. Они живые. Но никто им [мужчинам] этого не внушает.

Это как я вечно талдычу друзьям: матка не делает детей, их делают яйцеклетки и сперматозоиды.

Благодаря чудесам современной контрацепции (и, поверьте мне, я знаю, что они воистину чудесны в сравнении с прошлым) мы можем делать вид, будто все женщины магически, незримо и беззаботно бесплодны, пока они, а может, и их партнеры не решат родить ребенка. По-прежнему выражение «обманом забеременела и родила» произносится с ужасающей частотой, словно эякуляция и осеменение – вина или выбор только и исключительно женщины. Так же часто предлагается «ждать, пока он будет готов», словно собственные готовность, надежда и намерение женщины несущественны. Это всего лишь одно из многих сводящих с ума противоречий, свойственных «годам паники», один из показателей разного восприятия у разных полов.

Разумеется, не каждая использующая контрацепцию делает это с целью облегчить жизнь людям, с которыми она занимается сексом. В знании, что ты вряд ли забеременеешь, есть определенная защищенность. Можно позволить себе больше спонтанного секса (хотя ЗППП – не шутка); или фокусироваться на карьере и не переживать, что планы вдруг рухнут из-за незапланированной беременности. Или (хочется верить) избежать необходимости делать аборт. Можно выкроить период времени, в течение которого будешь строить собственную жизнь вне материнства. Можно в какой-то мере контролировать некоторые функции своего тела.

Я уверена, на свете полным-полно мужчин, которые хотят, может быть, даже отчаянно жаждут завести семью и с трудом терпят нежелание партнерши. Полным-полно тех, кто никогда не выносит беременность и не будет рожать, чья карьера пойдет своим чередом, чье тело не изменится, кто возмущается нерешительностью партнерши, не вполне осознавая, чего от нее требуют. Я им сочувствую. Им всем.

Тем не менее это не отменяет того факта, что контрацепция позволила вырасти двум отдельным, но параллельным мирам для разных полов: один из них – тот, где женщины несут все бремя фертильности и беременности, и другой – тот, где мужчин негласно поощряют жить десятилетие за десятилетием, игнорируя репродуктивный потенциал своей спермы, пока не решат, что хотят стать отцами. Это, разумеется, ужасно несправедливо. За человеческую жизнь в такой же мере ответственны мужчины, в какой и женщины. Мы знаем, что по мере того, как мужчины стареют, их фертильность снижается, зачатие становится более рискованным не только для родителя, но и для ребенка. И поэтому бремя необратимого решения, иметь или не иметь детей, должны тащить не только женщины.

Когда я лежу на голубой кушетке из искусственной кожи в самый разгар «годов паники», разрываясь между собственным желанием и желаниями мужчины, которого я люблю, с маткой, проткнутой куском металла, которого я больше не хочу, вес этого бремени кажется неподъемным. Вот так и годы назад, опухшая и рыдающая, я смотрела через стол на пачку таблеток с чистой ненавистью и ощущала неподъемность бремени. Чтобы выровнять игровое поле, нас следовало бы тыкать носом в правду о сексе и фертильности с того самого момента, когда впервые появляется желание совать всякие штуки в дырки друг другу. Нам необходимо понять на материальном уровне, что сперматозоиды, равно как и яйцеклетки, создают беременность. Нам следует понять, что способность мужчин иметь детей конечна, как и способность женщин. Мужчины должны быть готовы адаптировать собственные тела и сексуальные предпочтения, а может, даже собственные гормоны, подставляя плечо под часть контрацептивного бремени. Вероятно, тогда мы сможем получить какое-никакое сексуальное равенство. Вероятно, тогда у женщин вроде меня будет одним поводом для слез меньше.

14. Сложный период

Глядя вниз, на свои трусы, на лоснящуюся красную жабу, сидящую поперек ластовицы, на кровавые потеки на внутренней стороне бедер, на запятнанную туалетную бумагу в руке, я не удивилась. Эта попытка с самого начала была провальной. Еще до того, как я начала надеяться. Еще до того, как увидела кровь, я подозревала, может, даже знала, что «не случилось». Пару недель назад я, наконец, вынула спираль. Теперь мы с Ником «пытались сделать ребенка».

Разумеется, удаление спирали оказало серьезнейшее воздействие на то, как я чувствовала себя в своем теле.

Хотя эти попытки были не особенно энергичными, я не могла отделаться от ощущения, словно произошла некая сейсмическая перемена и мы танцуем на краю чего-то монументального. Насколько я знала, в среднем требовался год, чтобы забеременеть, так что по ходу дела продолжала строить планы: получить место в колледже, чтобы пройти переподготовку на учителя и работать в школе по соседству, помочь заселиться новому соседу по квартире, писать для газет и журналов, пить спиртное, плавать при любой возможности и время от времени забираться в постель средь бела дня на «фрилансерскую лежку».

Когда в первый раз занималась сексом без всяких гормонов, барьеров и проволочной