– Лучше забудем о нашей встрече, -предложила Ника. - Если сболтнешь в гимназии, я тоже молчать не стану.

– Я только мерила украшения.

– Не смеши!

– Ничего не купила. А ты приобрелашикарный перстень.

– Для подруги.

– Ха!

– Сама сука!

– Сволочь! - не выдержала ИринаСергеевна. - Взяточница, мерзавка! Завтра же к директору пойду. С родителейбабки тянешь!

Ника вскинула правую руку, завуч шарахнулась всторону.

– Не бойся, - вдруг сказала Терешкина. -Посмотри, нравится?

Ермакова прикусила губу, к ее горлу подкатилгорький ком, руки похолодели, глаза невольно наполнились слезами.

– Шикарно? - Ника вертела перед коллегойпальцами. - У меня таких много. А часики? Настоящий раритет, сорок два брюлика.И шубка не из норки, это соболь. Хочешь такую?

Нервы Ирины Сергеевны не выдержали, слезыпотоком хлынули по щекам.

– Ой-ой-ой, как у нас все запущено, -протянула Ника. - Иди сюда.

Дальнейшее Ермакова помнила смутно. Терешкинавтолкнула ее в симпатичную иномарку, сама села за руль, довезла завуча доМКАДа, свернула на проселочную дорогу… В конце концов женщины очутились околомилого загородного домика.

Особняк был небольшим и скромным, но Ирине онпоказался дворцом.

– Входи, - приказала Ника и отперладверь.

Ермакова безропотно вошла в прихожую, получилатапки, проследовала в просторную гостиную, села в кресло и тут только обреладар речи.

– Это все твое?

– Думаешь, я, как Машенька из сказки протрех медведей, забрела в чужую избушку? - засмеялась Ника. - Естественно, мое.

– Зачем же тогда тебе в школе за копейкиработать? - изумилась Ирина.

Ника ухмыльнулась.

– Не скажи, в гимназии отлично платят.

– Неужели тебе муж на булавки не дает? Набрюлики отсыпает, а на кино сама зарабатываешь?

Ника села около Ирины.

– Мой Василий идиот. Оклад в пять тысячрублей - предел его возможностей.

– А это откуда? - обвела Ермакова рукойгостиную. - Сколько в доме этажей?

– Один и мансарда. Не очень много.

– Офигительно! - перешла на сленгподростков завуч. - Кто подарил тебе хоромы?

– Сама заработала, - пояснила Терешкина.

– Только не говори, что нашла миллиард надороге, - съехидничала Ермакова.

– Нет, конечно, - ухмыльнулась Ника. -Ладно, похоже, нас судьба специально вместе свела. Скажи, ты хочешь иметьсобственный дом?

– Мне на него за десять жизней ненасобирать!

– Ответь, хочешь особняк?

– Да!

– А камушки? Настоящие рубины и изумруды,да не просто мерить, а покупать?

– Да, - в изнеможении подтвердила Ирина.

– Отлично, - потерла руки Терешкина. -Еще скажи: ты задумывалась о старости? Знаешь, какую пенсию нам государство зачестный труд даст?

– Несколько тысяч.

– Рублей! - уточнила Ника. - С голодуможно подохнуть, на кефир не хватит. У тебя есть на кого рассчитывать?

– Муж не опора, - неожиданноразоткровенничалась завуч, - сын женат, там супруга очень бойкая, двое детейподрастают.

– У меня аналогичная ситуация, - кивнулаТерешкина. - Васька долдон, давно бы его бросила, но только лучше иметь статусзамужней дамы. Дочка жуткая эгоистка, она стакан воды не принесет. Вот я ирешила сама о себе позаботиться. Шутку с ними сыграю. Еще немного, и я сделаюмилой семье ручкой! Смоюсь в тихое место на море, куплю домик, заживу спокойноодна, мужики только приходящие будут. Я женщина горячая, секс люблю, а отВаськи толку нет. Короче, впереди у меня сплошное счастье! Хочешь мой совет?

– Говори, - прошептала Ирина.

– Приобрети недвижимость, онабезостановочно дорожает, - деловито заявила Ника. - Деньги надо вкладывать вдома! Потом продашь - и к теплой воде. Утрешь нос всем. Что тебя хорошего ждет?Станешь за мужем горшок выносить, внуков на горбу тянуть! Главное, никому нислова об имуществе. Мои ничего не знают! То-то им сюрприз будет, когда исчезнетмамочка. Варила кашку и смылась!

– У меня нет денег! - закричала Ирина. -Перестань издеваться.

– Появятся, - рубанула Терешкина. - Еслибудешь меня слушаться, получишь полный пакет. Вторую половину жизни проведешь вшоколаде. О’кей?

Ермакова прижала к груди кулаки и посмотрелана меня.

Я с огромным трудом пришла в себя.

– У Ники имелся дом?

– И очень хороший, - подтвердила завуч.

– Невероятно!

– Почему?

– Терешкина постоянно жаловалась набезденежье.

– Ну не могла же она рассказать правду.

– Ника очень скромно одевалась.

– Это ловкая маскировка.

– Верится с трудом. На прошлый деньрождения я ей подарила золотые сережки, не очень дорогие, так Никуша заплакалаот радости, - бубнила я. - А Вера! Ее дочь не имела хорошей одежды. У них поройс матерью скандалы случались. Дочка нападала на родительницу, требовалаобновок, а Ника парировала: «Не в шмотках счастье». Впрочем, иногда они ездили нарынок и там приобретали Верочке дешевые вещи.

Ермакова встала и начала ходить междуписьменным столом и окном.

– Ника не любила Веру, называла еезахребетницей, лентяйкой. Девушка, похоже, платила матери той же монетой.

– Нет, нет, ты ошибаешься! Конечно,случались у них размолвки, но в общем и целом отношения были хорошие. Может,без теплоты и доверительности, но вполне нормальные.

– Ты ничего не знаешь, Никаоткровенничала только со мной, - прошептала Ирина. - Но… но… Боже! В какуюисторию я попала!

– Говори спокойно. И для начала ответь:где брала деньги?

Ермакова нервно оглянулась.

– Дай честное слово, что поможешь мне!

– Непременно, - опрометчиво пообещала я.

– Ника говорила: ты порядочная.