не без совета от добрых друзей семьи, Ивон передала письма Ж. Садуля в пацифистскую Республиканскую ассоциацию ветеранов (L’Association républicaine des anciens combattants)[1145] для публикации. В октябре 1919 г. сборник писем Ж. Садуля был подготовлен и опубликован под названием «Notes sur La Révolution bolchevique, par Le capitaine Jacque Sadoul» c предисловием A. Барбюса, назвавшего автора писем «жертвой своей искренности»[1146]. Книга стала бомбой – первый тираж скупили за несколько недель, а следующая публикация стала возможна уже много лет спустя (в 1971 г. Ф. Масперо опубликовал записки с предисловием супруги Садуля[1147]).

Успех книги прославил имя Жака Садуля, чем решили воспользоваться социалисты, ведь на 16 ноября 1919 г. были запланированы законодательные выборы – именно те выборы, в выдвижении на которые обвинялся Ж. Садуль своими коллегами по французской группе в Москве. Социалисты просили разрешения Ивон Садуль выдвинуть кандидатуру ее супруга на выборы во Втором округе Парижа[1148] – и она ответила согласием. Французская печать не оставила без внимания выдвинутую кандидатуру. В частности, в «Humanité» появилась статья с призывом голосовать за Ж. Садуля, за «символ притесненной революции рабочих, которую морит голодом интернациональный капитализм»[1149]. Парижская пресса подхватила эту «предвыборную гонку», и многие издания транслировали идею выдвижения и избрания Садуля в противовес даже Ж. Клемансо[1150].Также сообщалось, что новоиспеченный кандидат имеет намерение приехать в Париж к моменту выборов – и сторонники Садуля утверждали, что выбор его кандидатуры обеспечен[1151].

Выдвижение Ж. Садуля для участия в выборах и успех его книги в Париже привели Ж. Клемансо в ярость, чем стимулировали вынесение ему смертного приговора. 22–24 октября 1919 г. в Париже состоялся закрытый и «небрежный» процесс, на который не допустили ни адвокатов, ни супругу, ни друзей обвиняемого[1152]. В итоге судебным постановлением Военного совета было предъявлено несколько статей обвинения: сговор с врагом, подстрекательство к переходу на сторону врага, непослушание приказам начальства и дезертирство. Обвиняемому предписывалось в течение 10 дней вернуться во Францию и предстать перед судом[1153]. Потому как требование Военного совета не было выполнено, суд 8 ноября 1919 г. заочно приговорил французского офицера к высшей мере наказания. Но приговор не мог быть приведен в исполнение, потому как обвиняемый находился в России. Сам же Садуль узнал о своем приговоре спустя несколько часов от В. И. Ленина. В тот момент в Москве проходил парад войск по случаю второй годовщины большевистского переворота. В. И.Ленин, которого уведомили о приговоре, склонился к стоящему перед ним Ж. Садулю и шепнул ему: «Мой бедный друг, вас только что приговорил к смерти Клемансо. Примите мои поздравления»[1154]. Оглашение громкого приговора 8 ноября 1919 г. пресса опять же не оставила без внимания – большинство изданий так или иначе коснулись этого дела[1155]. Но обзор прессы о приговоре капитана Садуля к смертной казни показывает, что этот приговор являлся лишь политическим маневром, показателем борьбы между социалистами и республиканцами и мог привести к протесту общественности во Франции, которая по-разному отнеслась к этому приговору. Имя Садуля стало своего рода символом этой борьбы, как когда-то имя А. Дрейфуса, а судебный процесс и приговор Ж. Садуля могли бы сулить некоторые перемены в обществе. Любопытно, но именно этого и опасались сотрудники французской разведки и предупреждали, что «имя Садуля может статьзнаменем»[1156], вокруг которого сплотится французская общественность.

Сам Ж. Садуль знал, что во Франции широко обсуждалась его персона, его выдвижение на выборы и вынесенный ему смертный приговор. Он оценил этот приговор как «юридическую комедию, организованную Ж. Клемансо и его пешками»[1157], поскольку понимал, что решение вынесено именно для того, чтобы не допустить его популярности во Франции.

Тем не менее вынесенный заочный смертный приговор предопределил то, что Ж. Садуль остался в Советской России. В этот же период, как известно, взаимоотношения внутри французской группы Москвы начали стремительно портиться, и, не имея возможности вернуться во Францию (и очевидно не стремясь к этому),Ж. Садуль принимает приглашение Х. Раковского отправиться с ним на Юг России и посвятить себя работе в Южном бюро ИККИ в Харькове.

Однако работать в Южном бюро Ж. Садулю пришлось недолго. Некогда прекрасные отношения Ж. Садуля с лидерами большевиков постепенно стали портиться. Глава Департамента советской пропаганды К. Б. Радек оказался недоволен работой Ж. Садуля[1158]. Он считал, что бывший капитан не имел представления о ситуации с революционным движением в странах Западной Европе и особенно с левым крылом социалистических партий Франции, Италии и Швейцарии. Ж. Садуль даже поссорился с Л. Д. Троцким, с которым, как известно, в 1918 г. часто общался. После этой ссоры в квартире Садуля был проведен обыск (судя по всему, в той самой квартире, по адресу Обухов переулок, дом 3). Большевики обвиняли Садуля «в систематическом введении их в заблуждение, в снабжении их ложной информацией о состоянии умов французских рабочих и его притворной готовности бороться за коммунистическую революцию»[1159]. Французской разведкой также сообщалось: «В последнее время Ж. Садуль не ладил с лидерами большевиков и стал для них подозрительным»[1160]. Его сместили с занимаемой должности в Харькове и «перевели в Москву, где он трудился в качестве инструктора на курсах подготовки иностранных агитаторов, а затем он был и вовсе переведен на функции простого служащего в отдел прессы Третьего Интернационала»[1161]. Тем не менее, когда в 1921 г. ИККИ утвердил пост комиссара советской прессы за границей с местом пребывания в Берлине, именно Ж. Садуль был назначен на эту должность [1162]. Кроме того, благодаря посредничеству супруги Г. Е. Зиновьева 3. И. Лилиной произошло примирение междуЛ. Д. Троцким и Ж. Садулем[1163].

Причина, по которой должность комиссара советской прессы за границей была утверждена, состояла в том, что, по мнению правительства Советов, находящиеся в европейских странах иностранные советские органы проводили ложную пропаганду и часто расходились с политикой коммунизма. Поскольку именно по средствам печатных изданий распространялись коммунистические идеи, контроль над издаваемой литературой и периодическими изданиями был крайне важен. Отправка Ж. Садуля за границу могла быть связана с тем, что в его «услугах» в Советской России более не нуждались, но в силу того что этот человек предан большевикам и имеет богатый опыт политической и агитационной работы, было принято решение перевести его за границу.

Туда же в Берлин в 1921 г. направился Р. Пети.

О деятельности Р. Пети до этой миссии, к сожалению, известно крайне мало, но ясно, что до отправки в