Берлин он продолжал являться сотрудником Отдела советской пропаганды, а также трудился в НКИД и Коминтерне. Уже после переезда в Берлин для постоянной работы, Р. Пети приезжал в Советскую Россию во время Третьего и Четвертого конгрессов Коминтерна, работая в секции прессы[1164]и в качестве выпускающего редактора французской газеты с правом входа в зал заседаний[1165]. Вместе с ним в Германию направилась и его супруга М.-Л. Пети, стремящаяся помогать своему супругу во всем.

Итак, для реализации первого направления деятельности в Западной Европе – агитационной работы – прибывшему в 1921 г. новоиспеченному комиссару советской прессы за границей Ж. Садулю было поручено реорганизовать пропаганду в прессе. Занятно, но французской разведкой, которая продолжала сбор информации об активности Ж. Садуля и после вынесения ему обвинительного приговора, сообщалось, он ни много ни мало «руководил немецким революционным движением»[1166], хотя, конечно же, его деятельность заключалась в содействии организации этого движения, в связи с чем и началась работа по реорганизации прессы. Для проведения этой деятельности была необходима ревизия имеющихся в публикационной сфере проблем и поиске способов их разрешения. Для сбора сведений о проводившейся пропаганде миссионер совершил поездки в ряд европейских городов, например в Ригу, Ревель[1167] и Вену с целью инспекции службы пропаганды[1168].

После ревизии Ж. Садуль осуществил поездку в Москву, где представил обстоятельный отчет об организации советской прессы в Западной Европе[1169]. На основе представленного отчета было принято решение об организации службы революционной пропаганды. Данная служба была создана в Берлине и включала в себя две секции. Первая секция занималась пропагандой в странах Европы, Африки, Америки и Австралии; а вторая – отвечала за пропаганду в Азии. Главой первой секции стал Жак Садуль, главой второй секции – индус Малхди. Возглавив секцию пропаганды, Ж. Садуль стал, таким образом, главой пропаганды Третьего Интернационала в Западной Европе[1170]. По данным французской разведки, этот «большевистский агент имел практически полную свободу действий при условии исполнения приказов Исполкома Третьего Интернационала и Советского правительства»[1171].

Организованная служба пропаганды осуществляла свою деятельность по средствам агитационной литературы. Как раз для подготовки печатных изданий, которые впоследствии распространялись среди европейского пролетариата, в Берлин как центр агитационной работы в 1921 г. прибыл Р. Пети. Он вместе с Юлием[1172] основал в Берлине журнал «Imprekor». В этом журнале Коминтерна публиковались статьи для европейских рабочих на английском, французском и немецком языках [1173]. Кроме того, Р. Пети с 1921 по 1926 г. работал редактором в журнале «Интернациональная корреспонденция», редакция которого находилась сначала в Берлине, а затем в Цюрихе[1174].

Однако, судя по всему, агитационная деятельность в странах Западной Европы имела малый эффект. Уже спустя год, летом 1922 г., в Берлин прибыл А. Гильбо[1175].

Анри Гильбо также до своей отправки в Берлин проживал в Советской России и являлся членом ИККИ. В этот период он подготовил одну из первых биографий В. И. Ленина, написанную при его жизни[1176]. «Подлинная жизнь Владимира Ильича Ленина» была опубликована в 1922 г. сначала в Берлине, затем в Москве и, наконец, в Париже в 1924 г.[1177] Появление Гильбо в Берлине могло быть связано с несколькими факторами. Во-первых, достойного применения своим способностям он так и не нашел в Советской России. Достаточно вспомнить мнение Н. Нюрина о работе А. Гильбо во Французской секции Отдела советской пропаганды, который отмечал, что тот «не справлялся с поставленными задачами, предпочитал писать свои собственные тексты, а переводы предложенных текстов делал на свой лад»[1178]. Кроме того, напомню, и бюрократическая работа во французской группе явно тяготила Гильбо, и он жаждал реализовывать себя в другой сфере[1179].

Во-вторых, очевидно, что лидерами советского правительства учитывалось, что А. Гильбо имел немалый опыт агитационной работы в период Первой мировой войны. Кроме того, сама Германия была хорошо знакома этому интеллектуалу.

С приездом А. Гильбо в Берлин в 1922 г. лидерам большевиков поступило любопытное письмо от полномочного представительства Советской республики в Германии. В письме шла речь о том, что прибывший миссионер заявил о своем прибытии в Берлин по командировке от Народного комиссариат просвещения РСФСР (Наркомпрос) для «редактирования информационного бюллетеня Наркомпроса». Однако сообщалось, что «никакой информационный бюллетень Наркомпроса, а особенно на французском языке, в Берлине не издается и издаваться не будет». Соответственно, «никакой работы здешний представитель Наркомпроса Гринберг Гильбо предоставить не может». Также нет подходящей для него литературной работы и в других советских учреждениях в Берлине. Автор письма предположил, что Гильбо «мог бы не без пользы помещать в прессе статьи о Советской России или же мог бы возобновить свои литературно-издательские связи во Франции, чтобы издавать там свои романы, но эта работа не сразу даст свои результаты, а ни одно из [зарубежных. – К. Б.] советских учреждений не вправе выделять из своей сметы какие-либо суммы на эту культурную пропаганду». В связи с этим автор письма задавал вопрос, а на какие средства будет жить А. Гильбо в Берлине? Он предлагал обсудить этот вопрос и решить: либо выделить средства для его существования, либо командировать его обратно в Россию или же «предоставить самому себе в Берлине»[1180]. Это наталкивает на мысль, что А. Гильбо выслан в Берлин, что называется, «наудачу» и никакой особенно важной миссии перед ним не ставилось.

В свою очередь французской разведкой сообщалось, что в странах Западной Европы А. Гильбо «играл не последнюю роль» и, прибыв в Берлин, «провел ревизию службы пропаганды, которую организовал Ж. Садуль, и заключил, что коммунистическая пропаганда в романских странах очень слабо развита»[1181].

Еще одним отправленным в Европу для развития революционного движения по средствам печати стал В. Серж.

Виктор Серж до своей отправки в Берлин в 1923 г. жил и работал в Советской России. После членства в французской группе Петрограда он продолжал работать в Коминтерне и принял участие в Третьем конгрессе Коминтерна в 1921 г. [1182] Однако, оставаясь в России и являясь очевидцем ужесточения режима большевиков, В. Серж не останавливался перед осуждением политики новой российской власти. Он утверждал, что политика НЭПа восстановила неравенство в обществе и, как ему казалось, была неспособна возродить демократию[1183]. В. Серж осуждал репрессии против русских анархистов[1184],жестокое подавление Кронштадтского восстания, суд над эсерами и называл эти события «поворотом во мглу»[1185]. Создание ЧК он и вовсе считал «одной их тяжелейших, немыслимых ошибок, совершенных большевиками, когда поиски врагов, блокада и иностранная интервенция