— Что за бред? — Окинул меня недоуменным взглядом Ярослав. — Зачем тогда было соглашаться на дуэль, если отказываешься?

— Разве я отказываюсь? — удивился я.

— Дуэль может закончиться, если кто-то решит сдаться и признать поражение, — заметил Владимир Геннадьевич.

— Но это же точно бред, — возразил Ярослав. — Я не собираюсь сдаваться.

— Хватит болтать, — проворчал Ярослав Дмитриевич. — До крови, до сдачи или до потери сознания. Обоих устроит?

— Да, — ответил я.

— Да, — повторил Ярослав и добавил: — Мечами целители тоже пользоваться не могут?

Стоял-то я без оружия.

— Мне хватит и учебного меча. Позволите, Владимир Геннадьевич?

— Конечно, — снова улыбнулся он.

— Учебного? — откликнулся Ярослав. — Да ты издеваешься!

Проигнорировав его, я сходил до стойки и взял ближайший деревянный меч. Они все одинаковые были, хорошо мне знакомые, поэтому без разницы.

Пока ходил туда-обратно, окинул взглядом собравшихся. Арина презрительно поглядывала в сторону Ярослава. Эмма выглядела отстранённо, держала лицо. Ярослав Дмитриевич… Ну, он был угрюм, как и всегда. Владимир Геннадьевич тоже не выбивался из привычного образа, выглядя как довольный кот, предвкушающий потеху.

— Простолюдин не имеет права на ношение боевого оружия, — заметил мужчина, бросив взгляд на Ярослава.

Тот заиграл желваками. Намёк был более чем ясен. Владимир Геннадьевич его так пожурил за то, что он простолюдина вызвал на дуэль.

— Я готов, — сказал им.

— Ярослав?

— Я тоже готов, — ответил брат Эммы.

Меч на учебный он не пожелал сменить. С боевым против меня выйдет.

— Тогда по команде. Встаньте на дистанцию шести шагов. На всякий случай напомню, что калечащие и смертельные удары запрещаются. В остальном можете себя не ограничивать. Допускаются любые приёмы, в том числе с использованием силы.

Это я всё уже знал.

Сложно сказать, как это выглядело со стороны. Отчасти брат Эммы был в своём праве. Но это если не знать всю ситуацию. Но что об этом сейчас думать. Надо сосредоточиться.

Мы встали на обозначенную дистанцию. Владимир Геннадьевич дал отмашку. Ярослав, которому это всё, кажется, надоело, решил закончить дело быстро. Резко приблизившись, он сделал выпад.

В целом, логично. Против обычного простолюдина больше и не надо. Требуется только кровь пустить.

Но его клинок встретил мой деревянный меч и отбил. Я почти не сдвинулся с места. Сейчас, под ускорениями и усилениями, я контролировал ситуацию.

Надо отдать Ярославу должное. Он не растерялся. Но и произошедшее оценил не очень верно. Рефлексы сработали, и он исполнил какую-то свою связку, хорошо отработанную. Это было отчётливо видно по тому, что сами движения выверены, а вот их логика… Говорю же, не успел он осмыслить полученный отпор.

Наши мечи замелькали, я оценил его навыки и нанёс два удара, один за другим. Также выпустив облако Крови, весь накопленный объём, а это почти тысяча Капель.

Одно из отличий Крови от Масла в том, что она светится. Зал озарило, Ярослав потерял меня из виду. И не заметил, как я срубил его меч. Не то чтобы это было нужно, просто я не хотел, чтобы остались какие-то возражения.

На этом дуэль была закончена. Облако Крови сгустилось, облепило мужчину, оплело и застыло белоснежным коконом. Он даже вскрикнул не успел, как повалился.

В полной тишине Ярослав начал сопротивляться. Выпустил Масло, то полезло из-под кокона. Не собираясь давать ему и шанса, я часть своей силы направил в его организм. Ничего такого не сделал. Лишь расслабил. Концентрацию он мигом потерял, и попытки выбраться прекратились.

— Сдаёшься? — спросил я.

— Ещё чего! — рявкнул он.

— Ну-с, — протянул я. — Подождём.

Подождали. Где-то минуту Ярослав трепыхался. А потом его дед поставил точку в нашем вопросе.

— Хватит позориться, — проворчал Ярослав Дмитриевич. — Тебя уже десять раз могли разделать, как свиную тушу.

Ярослав затих и тихо пробормотал, что сдаётся. Я развеял кокон. Мужчина поднялся. Уставился на обрубок меча. Нашёл взглядом отлетевший кусок. Посмотрел на меня. Опустил взгляд на деревянный тренировочный меч. Заглянул мне в глаза.

Не знаю, о чем он там подумал, но выражение лица у него сделалось, мягко говоря, растерянное и озадаченное.

— Что же ты, Олег, — сказал мне Владимир Геннадьевич осуждающе, — обломал меня. Я-то красивую драку хотел посмотреть, а тут… — Махнул он рукой.

— Позор сплошной, — поддакнул ему Ярослав Дмитриевич. — Чему их только в этих армиях учат… Поговорим, Володя? Раз приехал, обсудим пару вопросов.

— Конечно, Ярослав Дмитриевич. Мне про вас отец столько баек рассказывал, любили вы мечом помахать в молодости…

— Так времена тогда совсем другие были. Кто не любил, тот не выживал, хе-хе-хе, — то ли закашлялся, то ли засмеялся он.

— Арина, — бросил Владимир Геннадьевич дочери, направившись со стариком на выход. — Проводи молодого человека до машины. Ему в школе меча не рады больше.

Сказано это было обычным тоном, но Ярослав замер и скривился. Тут же взяв себя в руки.

— Пошли, — сказала Арина, подходя к нему, когда старшие ушли.

Только когда дверь за ними закрылась, я облегчённо выдохнул. Напрягали меня не люди, а ситуация. Не иначе как юношеский максимализм в тот момент во мне проснулся. Подумалось, что согласиться на дуэль — хорошая идея. Потом уже успокоился и пожалел. В своих силах я был уверен, но всё равно. Рисковать Эммой или своим словом — точно не стоит.

— Ты как? — спросила Эмма.

— Мне-то что? — Повёл я плечами.

— Я думала, красивый бой изобразишь.

— Думал над этим, но отказался от идеи.

По моему взгляду Эмма всё поняла. Хмыкнула, не стала углубляться.

А я что? Действительно не хотел рисковать. Свои шансы на победу я оценивал где-то в восемьдесят процентов. Основаны они были на ряде известных мне вещей. Том, что Источник в пятьсот Капель считается хорошим достижением для любого опытного адепта-аристократа. Том, что Ярослав использует Масло. Том, что он не из самого боевитого рода и никаким продвинутым искусством не владеет. Ну и на самомнении мужчины, его уверенности в себе и недооценке противника мой план тоже строился.

Вариант устроить красивый бой имел смысл ради двух вещей. Чтобы покрасоваться перед собравшимися, и чтобы впечатлить самого Ярослава. Но красоваться мне нет никакого толку. Ставки настолько высоки, что детские выходки… Ну, такое. Впечатлять враждебно