Тем не менее это маленький, но шанс связаться хоть с кем-нибудь.

– Ты чокнутый! – закричала я, когда алтарь сравнялся по высоте с троном верховного альпа. – Люди тебе не простят! Никогда не простят!

Десмонд Варгас оглядел меня взглядом, переполненным жаром адского пламени, красные белки засветились.

– Людям не будет позволена такая роскошь, как прощение, – произнес он. – Вы не умеете делать правильный выбор. За вас его сделаю я.

Прежде, чем я успела выкрикнуть ему в лицо что он психопат, ему надо лечиться и вообще, таких как, он, запрещено выпускать из клетки, верховный альп вскинул длани и пропел в тон кровососам-шаманам:

– Да приидет царствие тьмарожденных!

Мой алтарь загудел, из его боковых сторон выдвинулись похожие на лапы каменного паука палки с блестящими лезвиями и стали наклоняться к моим конечностям.

Заорала я так громко и самозабвенно, что даже Десмонд Варгас коротко покосился. По мере приближения лезвий к моим кистям и щиколоткам, которые по замыслу должны быть непременно рассечены, а кровь – побежать по выбитым в поверхности алтаря желобам, я орала все сильнее. Бессилие и агония овладели всем моим существом, в голове пронеслось все, что случилось со мной за годы жизни, такой короткой, даже по людским меркам. Мама, подселенец Лисицын, Алекс, Соловей, Спрутовская, Дубрава, Фабиан, Десмонд Варгас, Кэйлин, Аластар – всё смешалось в единый разноцветный клубок, который закрутился и вспыхнул, как догорающее солнце, которое из желтого карлика превращается в красного гиганта.

Не знаю, как, но сила, выплеснувшаясь в этот момент, направилась мной в еле работающее ятп. На секунду оно пискнуло, крошечное яблочко забегало по тарелочке, а над ним засветилось облачко, в котором я увидела перекошенное лицо Соловья.

– Яра! Яра! – донесся до меня едва слышный из-за помехов голос.

– Сол! Меня сейчас убьют!

– Мы уже…

Связь прервалась, а вместе с ней надежда на спасение. Я снова в бессилии закричала и мой крик утонул в усиливающихся песнопениях шаманов.

Лезвия тем временем приблизились настолько, что до моих конечностей осталось сантиметров двадцать. Сверху начал спускаться голубой светящийся шар, он исходит молниями и всполохами, а внутри будто вертится ураган.

Появление шара Десмонда Варгаса воодушевило, глаза его распахнулись, он сново воздел руки и прогудел низким голосом:

– Сфера межмировых порталов соткана! Осталось наполнить её твоей кровью и орды моих преданных воинов хлынут на Землю!

– Урод! – заорала я, чувствуя, как моя заточенная в короб чарами шаманов сила, копится и закипает во мне.

Верховный альп будто нарочно доводит меня до эмоциональных пиков, потому что из-за них магия во мне в буквальном смысле закипает – я чувствую, как она клокочет и бурлит, молниями струясь по венам, как обжигает изнутри органы и мышцы, как раскаляет кости. Если бы не оковы, не магические путы, зафиксированные чарами, я, наверное, взорвалась бы от распирающей меня энергии.

Но остановить этот процесс я не могу, даже с учетом всех знаний, которые получила в академии Парамагии и школе шаманов – слишком большая мощь, слишком яростная сила… Прав бал Алекс – магия портальщика бесконтрольный и опасный дар, который требует постоянного надзора и воспитания с самого рождения. А я – бомба без механизма.

Верховный альп тем временем, с удовлетворением созерцал приближение лезвий к моим руками ногам, до которых остались считанные сантиметры. Я уже могу рассмотреть гравировки клинописи на каждом из них. Когда между острием и кожей осталось расстояние в пару пальцев, Десмонд совершил несколько замысловатых пассов и пропел гулко:

– Тьмой рожденные созданья

Обретут порталы к людям!

Дар срывает блокировки!

Кровь пускай проходом будет!

Сфера надо мной загудела, от неё потянулись сияющие щупальца к углам алтаря, где желоба уходят вниз. Видимо, там стоят какие-то резервуара для крови.

– Не будет этого никогда! – вскричала я в отчаянии.

Презрение, с которым посмотрел на меня верховный альп, должно было деморализовать, но я только тверже убедилась – сражаться буду до последней капли крови.

– Это уже происходит, – ответил он.

Я стиснула зубы и завыла в агонии. У меня только один шанс остановить это безумие. Если сосредоточусь, хотя бы попытаюсь и волью в эту мерзостную сферу портала максимум магии, что во мне существует – сфера не выдержит. Это не точно. Но не попытаться я не могу. Ведь должна же я что-то сделать, иначе гибель Алекса будет напрасной, моя мама станет пленницей Десмонда Варгаса, а человечество навсегда исчезнет с полотна Вселенной.

Издержка в этом решении – моя смерть.

Но, что я ещё могу?

Глава 20

Когда я утвердилась в решении пожертвовать собой ради спасения Земли, на меня вдруг опустилось нерушимое спокойствие. Уверенность и умиротворение, охватившие меня, в любой другой ситуации – оксюморон. Но сейчас я точно знаю – нет лучшей судьбы, чем служить людям.

Когда лезвия, сверкающие в мертвенно-бледном свете сферы, коснулись моей кожи, я приготовилась вспыхнуть и взорваться, как самая большая шаровая молния в истории миров.

Я сделала бы это.

Но сыграть в камикадзе мне оказалось не суждено. Потому что в момент, когда я ощутила первую боль от впивающихся в кожу лезвий, зал верховного альпа сотрясся от яростного крика.

Сперва я не поняла, что произошло. И лишь когда четыре голубых болида с грохотом врезались в лезвия, рассыпав их на тысячи осколков, до меня дошло.

– Кэйлин! – не веря себе выдохнула я.

То, что я все ещё жива, в голове не укладывалось и пока вертела головой, тарящась по сторонам, откуда-то сверху стали прыгать лонгоморфы. Шаманы, которые поддерживали мои магические путы, пали под атакой охотников Кэйлин, и светящиеся канаты с моих конечностей исчезли.

Охотники падали на головы шаманам, с треском сворачивая их, как хлебные палочки. А когда из темноты прохода вырвался оглушительный свист и отшвырнул к стенам сразу десяток кровососов, я закричала:

– Сол!

По тому, как все из той же темноты с криками вылетели кровососы и с хрустом ударились о стены, я поняла – Миха тоже здесь и охотно машет медвежьими лапами.

Но когда из мрака жутких коридоров вырвался столб бешенного пламени и сжег пару отрядов носферату, в груди ёкнуло, во мне смешались неверие и ликование. Я очень боялась ошибиться, но надежда уже дала корни и стремительно пускает их по всему нутру.

– Алекс! – неверяще выкрикнула я.

Когда все три агента, раскидывая боевых носферату, ворвались в зал, я готова была завизжать от счастья. Алекс жив! Они здесь!

Глаза Хрома полыхают огнем, он выплескивается из глазниц и течет по щекам, а вместо волос столб пламени