– Люди, которых специально выращивают на убой. Много мяса и совсем нет мозгов. Обычно это делают нео, но наш Зом поставил процесс на поток.

Действительно, чуть поодаль нашлась ещё одна такая клетушка, и в ней тоже было примерно столько же «борцов сумо». Они равнодушно глядели на нас, не выказывая ни малейшего интереса. Меня передёрнуло. Это даже не животные, а растения, если не сказать хуже – одноклеточные, амебы… И ненависть к шаму возросла троекратно.

А потом я снова почувствовал его активность. Гадёныш был поблизости, совсем рядом и… ждал нас. Внезапно на кормовых напало буйство. Гигантские туши начали набрасываться на двери, выламывая запоры. И вот всё пространство запружено полусотней уродливых созданий с маленькими свиными глазками и массивными телесами.

Направляемые телепатической волей шама они двинулись на нас. Очень скоро пришлось убедиться, что избавиться от кормового не так уж и просто: порой их не останавливали ни ножи, ни пули. Вдобавок, шам отключил у них центры боли, а сражаться с подобным противником, всё равно, что с легендарным берсеркером, который не ведает усталости и смеётся над ранами.

– Сержант, задействуй свой огнемёт! – крикнул я.

Кио извергнул из себя сноп пламени. Сразу завоняло обугленной плотью. Это было чересчур даже для шама. Очевидно, полностью подавить боль у кормовых он не сумел и частично пропускал её через себя.

Но и нам не пришлось долго радоваться. Режим «живого огнемёта» быстро закончился. И пусть киборгу удалось подпалить с дюжину слоновидных уродцев, их всё равно оставалось слишком много. Зато он сумел выиграть несколько драгоценных секунд, за которые я успел добраться до логова шама.

Теперь он точно не был нужен живым. Вся его ценность заключалась в прихваченном с собой планшете, с ним мут так и не расстался.

Я подарил ему быструю смерть, пронзив ножом горло, а потом подхватил из щуплых конечностей драгоценный предмет.

С гибелью шама прекратилось его ментальное воздействие на кормовых. Те мигом посмирнели, превратившись в безобидных существ. Они бестолково топтались в попытке найти свои стойла.

Кио досталось, он тяжело дышал, его грудная клетка опускалась и подымалась, издавая странный звук. Степаныч выглядел лучше. Он участливо смотрел на киборга, но не знал, чем помочь.

– Сержант, ты как? – спросил я.

– Ничего страшного. Слегка превысил уровень предельной активности. Но это пройдёт, – заверил он.

– Планшет у меня. Можно подыматься отсюда, а то меня здесь жутко напрягает, – сказал я, оглядывая кормовых.

Они по-прежнему бестолково топтались, напоминая беспомощных котят.

– Что с ними делать? – произнёс я.

– На самом деле их можно использовать по-разному. Не смотри, что они с виду гора сала, силёнка в них есть. Можно задействовать на всяких строительных работах. Брёвна они таскают не хуже нас, – пояснил Степаныч. – Вот только погонщик понадобится толковый. Этими обормотами не так просто управлять.

– Вдобавок на территории полно комбинатовских. Они тоже сейчас не в лучшей форме, – дополнил киборг.

– И, скорее всего, такими и останутся, – вздохнул я.

– Шам точно мёртв? – забеспокоился Степаныч.

– Его физиология во многом похожа на нашу. Так что не сомневайтесь – он труп, – успокоил я.

Мы выбрались из подвала. Я бережно сжимал подмышкой планшет. Похоже, придётся отправиться в самостоятельное плавание, чтобы найти объект «Амат». Мы без того упустили много дней. Вряд ли шайны отложили вторжение до лучших времён.

– У нас проблемы. – Вдруг произнёс киборг.

Его волевой подбородок указывал вперёд.

Я поднял голову и похолодел. Час от часу не легче: к Комбинату подходил воинский отряд, не узнать в котором царицынских стрельцов было невозможно. Воевода, пусть и с запозданием, выслал подмогу своему союзнику, ещё не зная, что тот мёртв. Но станет ли нам от этого легче?

– Будем уходить или станем драться? – спросил киборг, обращаясь ко мне, как подчинённый к командиру.

– Уйти не успеем, у них есть кавалерия, – я указал на всадников. – Драться и вовсе бесполезно. Это не зазомбированные бойцы Комбината. Они порвут нас на части.

– Тогда что?

– Я же говорю, что это не зазомбированные бойцы Комбината, – с нажимом повторил я.

В глазах киборга появилось понимание. Он с улыбкой кивнул.

– Теперь понял. Кто пойдёт с ними говорить?

– Я, – решительно произнёс Степаныч.

Он с мольбой посмотрел на нас и добавил:

– Уважьте старика, ребята!

Степаныч оказался прирождённым дипломатом. Но то, на что не были способны слова (пусть даже весьма убедительные) смогла довершить экскурсия по Комбинату.

От увиденного волосы вставали дыбом. В каждом здании открывалось всё больше подтверждений тем злодеяниям, которые творились на территории Комбината.

Мы показали кормовых – уже этого было бы достаточно, чтобы стрельцы прониклись гневом к шаму и его союзникам, но немного погодя, когда мы попали в то, что носило название разделочного цеха, даже самые стойкие и умудрённые не могли сдержать рвотных позывов. Здесь умерщвляли людей чудовищными способами, издевались с садисткой жестокостью, как можно дольше поддерживая в несчастных сознание и тлеющий фитилёк жизни.

Тут же проводились эксперименты, больше похожие не на научные опыты, а на работу безумного мясника – живодёра. Вероятно, шам пытался поставить знания слетевших с катушек учёных из прошлого себе на пользу. Человеческие головы приживлялись к телам животных, приживлялись конечности – я видел мужчину с восемью руками, и это был отнюдь не руконог.

Женщины с гротескно увеличенными половыми органами. Люди, связанные с собой единой пуповиной… Фантазия этих скотов не знала границ. Я не знаю, какой была конечная цель этих опытов: создание суперармии, удовлетворение извращённого любопытства или чистой воды садизм, но атмосфера здесь была гнетущая. Мы не выдерживали, хоть ненадолго выскакивали на воздух, страшась вернуться и увидеть следы новых зверств, ещё более изуверских.

Были те, которых приходилось приводить в чувство, окатывая ледяной водой.

Наконец, это изнурительное испытание для психики окончилось. Шатающиеся люди с бледными глазами и подавленным выражением на лицах не могли связать двух слов, чтобы выразить тот ужас, который они испытали в этой экскурсии.

– Я этого никогда не забуду. Боюсь, что кошмары будут мне сниться до самой смерти, – озвучил общее мнение Роман, тот самый стрелец, когда-то пришедший нам на выручку.

Его глаза были полны ярости и боли.

– Ваш воевода был добровольным союзником шама, – сказал Сержант.

– Доказательства! – потребовал один из стрелецких десятников.